Стоило чуть углубиться в лес, буран перестал. Высокие длинные лапы елей и сосен сдерживали сугробы на ветках, гася ветер в вышине и лишь изредка сбрасывая немного лишнего снега на укрытую белым покрывалом землю.
Ступая по хрустящему полотну, я старательно вслушивался, стараясь уловить вскрик, оторвавший от путешествия в Хелмгард. Меч покачивался в руке, стиснутый подмерзающими пальцами.
Но как не напрягал уши, давящая тишина гасила даже звук дыхания. Лишь белесые облачка пара, оседающего инеем на воротнике куртки да короткой щетине, напоминали, что я сам еще жив в этом царстве белой смерти.
Обойдя присыпанный снегом ствол ветхой сосны, скорее ощутил кожей, чем услышал – короткий всхлип совсем рядом. Застыв на месте, определился с направлением и, стараясь не шуметь, двинулся на звук.
Вскоре почуял острый запах костра и подгоревшего мяса. Среди высоких стволов тек сладкий, почти рассеявшийся дым, слишком разреженный, но уже подтверждающий – иду верно.
Смахнув налетевший снег с клинка, перебежками двинулся вперед. Сосны отступили, открывая вытоптанную поляну с походным костром, обложенным камнями. В мятом котелке булькала похлебка – уже подгоревшая. А следом – показались они.
Три мародера второго ранга, один – третьего. Одетые в рваные шкуры мехом наружу, они бродили по лагерю, негромко переговариваясь.
Стараясь не привлекать внимания, обошел костровище по кругу, заодно найдя пару лошадей в дорогой сбруе. Выходит, ребята еще и конокрады – уздечки с серебряными вставками, плюмажи на головах, расшитые золотыми нитями утепленные попоны. При моем приближении кони всхрапнули, но в лагере все оставалось тихо – перед жеребцами поставили корыто с зерном. Явно готовились отправиться дальше.
Погладив ближайшего коня по спине, убрал меч в ножны и, уже не скрываясь, громко прокашлялся, привлекая внимание. В глаза тут же бросилась принятая за громадный сугроб палатка – с этого угла было видно, что шкуры, наброшенные поверх деревянного каркаса, просто замело налетевшим бураном.
Мародеры выхватили оружие и без разговоров бросились в атаку.
– А я-то поторговаться хотел, – разочарованно выдохнул, обнажая меч.
Первый удар – дубиной с вбитыми гвоздями – ушел в снег, где я только что стоял. Второй я встретил лезвием, отбивая ржавый клинок мародера.
Двое оставшихся обходили по дуге, намереваясь зайти со спины. Из палатки на миг выглянула бородатая морда в шлеме о двух рогах.
Увернувшись от очередного не слишком умелого выпада, пропустил меч мимо и врезал кулаком в челюсть мародера. Враг всхрапнул и схватился за разбитый нос. Сзади тут же пырнули ножом в бедро.
Вскрикнув, я отшатнулся в сторону, отмахиваясь мечом. Сталь заскрежетала о металлические нашивки кожаной брони, скрывшейся под шкурами мародера. Поеденное оспой лицо усмехалось, глядя на меня.
Откатился в бок, разрывая дистанцию и пачкая талый снег кровью из раны. Если затянуть бой – умру от кровопотери, потом снова топать по заснеженной дороге.
Злость ударила в голову, смывая боль. Вскинув меч над головой, я зарычал и сам бросился навстречу неспешно подступающему мародеру.
Короткая сшибка дубины и меча, удар раненой ногой в грудь противника – и враг полетел спиной назад, опрокидывая подоспевшего напарника.
Из глотки вырвался яростный крик, я прыгнул следом, взмахом меча отгоняя остальных. Удар лезвием под подбородок – минус один враг.
Подскочить на ноги, оскалиться и рвануть вправо – навстречу растерявшемуся мародеру с коротким кинжалом в руке. Блеск стали, вспышка высекаемых из стали искр.
Мародер отступил на шаг, зажимая длинную рану на рукаве. Кровь сочилась сквозь пальцы, а сзади набросились оставшиеся двое.
Тычок в спину – распоротая куртка трещит, еще один – плечо обжигает огнем, я бросаюсь в сторону, разрывая дистанцию.
Хромая на немеющую ногу и стараясь унять кровь на плече пальцами, обвожу врагов взглядом. Трое на одного – это серьезно, пусть и не обучены бою, просто могут измотать и завалить, как стая волков валит лося.
Ничего, я еще тот лось, подумал, наблюдая исподлобья за противниками.
– Кончайте его! – повелительно крикнул вожак из палатки.
– Помогите! – заверещал тонкий женский голосок из-под шкур.
Ну надо же, Алекс, да ты еще и даму в беде спасаешь! Оскалившись, взмахнул клинком и рванулся навстречу врагу третьего ранга. Тот отпрыгнул назад, позволяя напарникам замахнуться с двух сторон.
Я метнулся вправо, сбивая противника с ног, и тут же полоснул мечом вслед. Короткий вскрик – клинок рассек лодыжку вместе с сапогом. Этот уже не побегает.
Оставшиеся двое снова окружали, пока соратник, подвывая, зажимал ногу. Нужно бить точнее – время на исходе, пальцы на рукояти уже подрагивают, перед глазами маячит пелена забвения.
– Кончайте! – снова приказ вожака пронесся над поляной.
И, правда, пора кончать, подумал я, опуская меч и выпрямляя напряженную спину. Разбойники рванулись вперед, я выставил ладонь вперед и громко произнес:
– Vade retro!
Короткая золотая вспышка не отбросила их, но ослепленный первый враг схватился за лицо, а я ушел от удара второго и коротким тычком клинка вскрыл горло первому.
– Колдун! – заорал раненый в ногу, торопливо наматывая кусок ткани на порез.
Шаг назад, отмашка мечом – отбить выпад летящего клинка. Кулаком в скулу на возвратном движении, и пока дезориентированный враг отворачивается – полоснуть по животу.
Снова скрипят нашлепки металла под шкурами, но в этот раз лезвие проскальзывает глубже, на выходе разбрызгивая широкую струю крови.
Раненый кричит, а я отпрыгиваю назад, разрывая расстояние. Пока он пытается зажать порез пальцами, прыжком нагоняю пытавшегося уползти кинжальщика и, ткнув кончиком, прочертил лицо длинным порезом.
– А-а-а! – орет, захлебываясь кровью.
Удар в грудь. Меч входит до середины, а мародер затыкается. Выдернуть меч и встретить подобравшегося врага. Короткий обмен ударами – несмотря на рану на животе, сволочь еще умудряется сражаться.
– Да сдохни уже! – зарычал я, делая ложный выпад сверху.
Вскинув меч, разбойник упустил из вида мою ногу – окованный металлом сапог ударил прямо в рану, заставляя врага взвыть от боли и упасть на спину.
Взмах клинка – с ним покончено. Памятуя об умертвиях, наскоро отрубил головы всей четверке. Сил почти не осталось, из незамеченных в горячке боя ран, все еще сочится кровь.
Я вытащил кусок тряпки и, воткнув меч в землю, наскоро забинтовал ногу. Ткань тут же пропиталась кровью, но на первое время – сойдет.
Полог палатки откинулся в сторону, являя полуголого бугая в рогатом шлеме. Толстые сапоги мехом наружу да набедренная повязка, держащаяся на кожаном ремне с бляхой размером с тарелку.
В руках вожак сжимал обоюдоострую секиру. Усмехнувшись при виде меня, главарь банды пятого ранга зло сплюнул наземь.
– Ты сейчас умрешь, – провозгласил он, тут же атакуя.
Увернуться от первого богатырского замаха удалось. Но вот от полетевшего следом пудового кулака…
В голове зазвенело, я перевернулся со спины на руки. Как еще меч не выпустил от такого удара? Вожак не торопился – волчий оскал на лице, налитые злым весельем глаза. Его ситуация забавляла.
Я бы тоже посмеялся – он крупнее раза в два, сплошные мышцы. Это уже не мелочь вроде четверки прихлебателей, настоящий воин.
– Я всего-то хотел купить коня, – снова сплюнув кровь из разбитого рта, сообщил я.
– Не волнуйся, на том свете он тебе не понадобится, – раскатисто хохоча, сообщил вожак.
Раскрутив мельницей секиру, он двинулся на меня, громко топая по сухой земле. Весь вид варвара, невесть как оказавшегося в баронстве, говорил о предвкушении драки.
– Давненько мне не попадался достойный противник, – заявил он, обрушивая оружие.
Я только и успел, что откатиться в сторону. Взмахнув клинком, попробовал достать главаря в бок, но тот ловко отскочил, рванув секиру на себя. Пришлось падать на спину, чтобы острое лезвие не отсекло голову.
Короткий блеск стали – лезвие уже несется располовинить меня. Перекат, рывок на ноги. Варвар снова закручивает секирой, как тросточкой.
Следя за ним напряженным взглядом, высчитал интервал и бросился навстречу. Уходящее в воздух лезвие секиры мелькнуло перед глазами, я воткнул меч в кирпичи напряженного пресса.
И тут же перед глазами померкло от удара топорищем. Болезненный пинок в грудь, короткий полет и удар в спину о ствол сосны.
С трудом придя в себя, заметил, сколько крови с меня натекло, а варвар уже заносит оружие для последнего удара. Из последних сил завалился на бок, позволяя лезвию секиры вонзиться в сосну за мной.
– Крак! – простонал дерево, тут же накреняясь в сторону.
Я слабо взмахнул кулаком – меч потерял в полете. Короткий тычок в пронзенный живот заставляет вожака хохотать. Его пятерня ухватила меня за волосы и рывком отшвырнула прочь.
С трудом выплевывая подступающую изнутри кровь, я вжался пальцами в землю. Нужно ли мне вставать? Или просто умереть и начать с начала? Зачем я вообще сунулся в этот проклятый лес – я же не герой, каждую девицу спасать. Время сейчас лихое, нечего по дорогам скитаться, раз не можешь защититься.
Громкое топание вырвало из раздумий. Я тряхнул головой, стараясь согнать пелену перед глазами.
– Ну вот и все, – усмехнулся вожак.
– Vade retro! – прошептал в ответ, вскидывая ладонь.
Жалкая одинокая искорка сорвалась с руки и бессильно опустилась на окровавленную одежду. Варвар, замерев, долго смотрел на меня, а затем, запрокинув голову к небу, оглушительно захохотал.
От его смеха с деревьев спадали залежи снега. Секира едва не выпала из пальцев наземь. Я же постарался отползти подальше, воспользовавшись передышкой.
Под рукой оказалась рукоять меча. Стиснув на ней пальцы, попробовал подняться на ноги, используя клинок, как трость. Вожак все не мог отсмеяться, пока я старался справиться с отказывающими ногами.