. И Мананнану Мак Лиру[54] и всем остальным. Потому что они мои боги – как и ты. А теперь, после тысячелетия веры в твою красоту и чистоту духа, – какова моя награда? Пришла пора дать ответ на мой вопрос. Итак, почему ты хотела, чтобы я стал твоим супругом?
– Я хочу узнать тайну твоего амулета. В Тир на Ног мне было бы удобнее его изучать.
– И это единственная причина?
– Нет. Я хочу разрушить планы Морриган.
– Какие планы? Оказывается, вот что для тебя самое важное?
– Да. Она хочет стать первой в Тир на Ног и использует тебя для достижения своих целей.
– Но ты ничуть не лучше, – заметил я. – Ты сама хочешь стать первой и точно так же собиралась меня использовать. Вы обе отвратительны. И знаешь, что меня особенно задело?
«Говори!»
– Ты так драматически покинула свой пьедестал, что я даже не успел пережить кризис веры и осознать, сколь велика пропасть между твоим безупречным образом и моими разбитыми иллюзиями, потому что ты не оставила мне сомнений – в твоей природе нет ничего божественного. Неужели ты сама не понимаешь, как обесценила себя, или продолжаешь считать, что поступила справедливо, пытаясь меня убить? Подожди – не отвечай. Непостоянство требует решимости. Почему ты пыталась меня убить при помощи огня?
Бригита пожала плечами:
– Обычно этого бывает достаточно.
Признание, сделанное под заклинанием, исключающим обман, подсказало мне, что Бригита все еще не знала о моей сделке с Морриган – в противном случае она не пыталась бы меня убить. Тем не менее ее поведение казалось мне странным и необъяснимым.
– Но ты совершенно определенно знала, что мой амулет защищает меня от большинства магических заклинаний, – сказал я. – Неужели забыла?
– Нет. Просто я не думала, что он окажется настолько сильным, что сможет противостоять мне.
– О, ты считала, что твоя магия сильнее моей?
– Да.
– Когда смертные непомерно гордятся своими достижениями, это называется высокомерием. Не думаю, что существует слово для бессмертных, которые поступают так же. – Она смотрела на меня с каменным выражением, без малейших признаков раскаяния. – Ну ладно, что ты будешь делать, когда я освобожу тебя от Фрагараха?
Она не хотела отвечать, и мне пришлось подождать, когда заклинание заставит ее это сделать.
– Я сорву амулет с твоей шеи и сожгу тебя, как только ты останешься без защиты.
«Что? И где подливка?»
Я вздохнул. Она не сможет сорвать с меня амулет, но это не имело значения, ведь она открыла мне правду о своих намерениях.
– В таком случае мы оказались в крайне неприятном положении, не так ли? Я бы предпочел, чтобы мы оба продолжали жить и нашли способ расстаться мирно. Скажи, Бригита, почему ты считаешь, что я заслуживаю смерти?
– Я продолжаю верить, что ты человек Морриган. И ты меня унизил.
– Нет, я не человек Морриган. Я свой собственный. И любое унижение, которое ты чувствуешь, тобой заслужено, потому что ты вела себя непозволительно. Мы уже установили, что именно ты нарушила закон гостеприимства. Ты ведешь себя как обидчивый ребенок, который не хочет отвечать за свои действия, совсем как один из проклятых олимпийцев. Кроме того, тебе не пришлось пережить публичное унижение. Никто не знает, что ты сделала. То, что здесь произошло, может остаться нашим секретом, и мы все исправим. Ну, что скажешь? Ты готова провести переговоры о мире или решила окончательно, что я должен умереть из-за воображаемых оскорблений?
– Отпусти меня, и я начну переговоры.
Я рассмеялся.
– Я не вчера родился, как любят говорить живущие здесь люди. Возможно, короткое время ты будешь вести переговоры. А потом попытаешься меня убить, верно?
Бригита стиснула зубы, разочарованная тем, что я так легко разглядел, что стоит за ее «правдой».
– Да, – призналась она, после безуспешных попыток сопротивления заклинанию.
– Я так и думал. Получается, что я должен держать тебя под действием заклинания, чтобы переговоры шли в духе доброй воли.
– Но я не получила от тебя никаких гарантий.
– Ну, я до сих пор не убил тебя, хотя ты дала мне достаточно весомую причину; я не нарушал законов гостеприимства, и я хранил тебе верность более двух тысяч лет. Я не думаю, что у тебя есть основания ставить под сомнение мои моральные качества. Однако ты не можешь сказать того же о себе. Ты вела себя опрометчиво, даже глупо, Бригита, ты боишься, что Морриган намерена тебя победить, и если бы я вел себя столь же несдержанно, ты была бы мертва, а Морриган стала бы первой среди фейри. И такой исход все еще возможен. – Я наклонился вперед и указал на нее свободной рукой. – Ты поступила со мной неправильно, Бригита. И должна принести мне извинения. Очень многое зависит от твоего ответа. Что скажешь?
– Извинения, вырванные силой, когда твой меч находится рядом с моим горлом, ничего не будут стоить.
– Должен с тобой не согласиться. Под этим клинком извинения будут вполне искренними или ты не сможешь их произнести. Так что сейчас мы проверим, как ты устроена. Способна ли признать, что совершила ошибку? Большинство божеств не в состоянии это сделать; для них такое попросту невозможно. Но когда-то ты была человеком, пока мы, ирландцы, не сделали тебя богиней. Так что не спеши и подумай над моими словами.
В глазах Бригиты вспыхнуло голубое пламя, и я подумал, что она и здесь пытается конкурировать с красными вспышками в глазах Морриган. Может быть, мне следует научиться зажигать в своих глазах зеленое пламя, чтобы пугать бариста[55] в «Старбакс».
«Нет, глупейший из смертных, – сказал бы я, и в моих глазах плясало бы зеленое пламя, – я заказывал не содержащее жира кофе латте».
Богиня отвела взгляд в сторону, поджала губы и уставилась в пустоту. Я видел, как ходят желваки на ее челюстях. Она стиснула кулаки, все ее тело задымилось, маленькие язычки пламени тут и там летали над открытыми участками кожи. Я решил, что так она борется с приступами гнева.
«Сиди тихо, пока она это делает, хорошо? Она забыла, что ты здесь, и я не хочу напоминать ей о твоем присутствии».
Оберон кивнул, чтобы показать, что он меня услышал и понял.
Наконец огонь исчез, Бригита расслабилась, плечи опустились, и напряжение покинуло ее тело. Она сделала несколько глубоких вдохов, положила руки на колени и опустила глаза.
– Сиодахан, я нарушила твое гостеприимство самым вопиющим образом. Пожалуйста, прими мои самые искренние извинения.
– Благородные слова, Бригита. Я принимаю твои извинения. А теперь давай обсудим будущее. Если я освобожу тебя от заклинания Фрагараха, попытаешься ли ты причинить вред мне или моему псу?
– Нет. И никогда не стану тебе мстить за перенесенные унижения. Однако я не могу обещать, что у нас не будет конфликтов по другим поводам.
– Это понятно. Возможно, нам стоит избегать неприятных тем. Что может привести нас к конфликтам в будущем?
– Любые союзы, которые ты можешь заключить с Морриган.
– Почему? Ты хочешь сказать, что я не смогу заключать союзы с кем захочу?
– Объединяйся с ней сколько пожелаешь, – усмехнулась Бригита. – Хотя я подозреваю, что в этом больше боли, чем удовольствия. – Она со значением кивнула на царапины на моем теле. – Я имею в виду любые союзы, которые могут поставить под сомнение мое положение в Тир на Ног.
– Ладно, тогда объясни, чего ты боишься. Ты думаешь, что я могу помочь Морриган узурпировать у тебя власть?
– Да, именно так я и думаю.
– Ну, так я тебе скажу, что хочу этого ничуть не больше, чем ты. Я бы предпочел, чтобы во главе оставалась ты.
– Спасибо тебе, – осторожно сказала Бригита после паузы, во время которой постаралась оценить мою искренность.
– Но я считаю, что будет честно сообщить тебе, что я обещал обучить Морриган тайнам моего амулета – и только ее.
В глазах Бригиты снова загорелся голубой огонь.
– Вот о чем я говорю! Получив такую защиту, она легко сможет меня убить!
– Успокойся. У тебя будет достаточно времени для создания такого же амулета. Морриган не сможет быстро закончить работу. На нее уйдут столетия. И хотя я чувствую, что мне следует отклонить щедрое предложение стать твоим супругом, ты всегда можешь приходить сюда и изучать амулет.
– А что она обещала за то, что ты поможешь ей создать собственный амулет?
– Ничего, что могло бы тебя встревожить. Это никак не связано с попытками подорвать твое положение.
– Будь осторожен, друид. Она вероломна.
– Она вела себя со мной честнее, чем ты, Бригита. И бо́льшую часть моей жизни мной интересовалась. Поэтому нет ничего удивительного в том, что она раньше узнала о моем амулете. А ты, с другой стороны, до недавних времен не обращала на меня внимания, пока не узнала, что в моем распоряжении имеется нечто для тебя ценное. Вот почему если ты и оказалась в невыгодном положении, то винить тебе следует только себя.
Бригита закрыла глаза и сделала глубокий вдох, твердо решив сдерживать гнев.
– Да, сегодня моя неадекватность вышла наружу. Ты закончил?
– Почти. Ты согласна уйти с миром и в дальнейшем предупреждать меня заранее о своих визитах?
– Да.
– А как же моя награда за убийство Энгуса Ога? Вместо того чтобы стать твоим супругом, я бы предпочел получить прощение за сегодняшний день. – Я снял заклинание Фрагараха и опустил меч на стол, но не убрал руку с рукояти. – Я буду с нетерпением ждать твоего следующего визита и надеюсь, что он пройдет лучше для нас обоих.
– Я больше не нарушу законов гостеприимства, – сказала Бригита, поднимаясь на ноги. – Но такого предложения, как сегодня, ты больше не услышишь. Все это, – она слегка приподняла грудь, – могло быть твоим, друид, но только не теперь. Подумай об этом, когда Морриган станет вырывать куски твоей плоти.
И по пути к двери она позаботилась о том, чтобы я увидел многое из того, что потерял. Проклятье. Проклятье. Проклятье.