— Завтра я приглашён на закрытый приём к графу Бестужеву. Я буду там чужим человеком, белой вороной. Мне бы очень пригодилась компания дамы из вашего круга, чтобы не выглядеть полным простолюдином. Составите мне компанию?
Я ставил её в позицию «спасительницы», давая ей почувствовать себя нужной и полезной.
— Да, конечно, — её согласие было мгновенным, почти рефлекторным.
— Так быстро? — я изобразил удивление. — Я думал, вам нужно будет время подумать. Вы даже не спросили, зачем это мне.
— Мне… мне нужно отвлечься, — её голос дрогнул, вся её аристократическая выдержка рассыпалась в пыль. — Куда угодно. Лишь бы не сидеть здесь и не думать. Лёша звонил…
Она запнулась, на грани слёз.
Я сохранял внешнее спокойствие, но внутри мой мозг с холодной скоростью начал обрабатывать новые данные.
Алексей Ветров. Главарь банды «Серых Волков». Человек, которого я лично вытащил из подвала его злейших врагов. Поругался с Аглаей.
Ну от этих Ромео и Джульетты следовало такого ожидать.
— Мы поругались. Очень сильно. И знаете что? — она подняла на меня глаза, полные отчаяния и страха. — Он едет сюда! В «Белый Покров». Кажется, он задумал что-то плохое…
Глава 14
— Я разберусь, — спокойно ответил я. — Оставайтесь здесь с отцом. Что бы ни случилось, не выходите из палаты.
Её паника была предсказуема. Но сейчас она была опасна. Любой всплеск эмоций мог через их ментальную связь передаться отцу и спровоцировать аритмию. Нужно было её изолировать.
— Но он же может навредить вам! — воскликнула Аглая.
— Алексей Ветров — деловой человек. С деловыми людьми всегда можно договориться. Главное — найти правильные аргументы. А у меня как раз есть один.
Девушка проводила меня удивлённым взглядом.
Спустившись к главному входу, я увидел ожидаемую картину.
Три чёрных, как похоронные катафалки, джипа с наглухо тонированными стёклами стояли поперёк въезда на территорию больницы, полностью блокируя движение. Из машин никто не выходил, создавая зловещее ощущение хищников, затаившихся в засаде.
Охрана «Белого Покрова» неуклюже пыталась изобразить боевое построение, выстроившись полукругом у массивных дверей.
Начальник караула, старый вояка капитан Буров, выкрикивал в рацию команды. Двое молодых охранников с бледными лицами судорожно поправляли кобуры с табельным оружием.
— Вызывайте полицию! — кричал Буров в рацию. — Оцепление по периметру! Это вооружённое вторжение!
Я подошёл к нему, стараясь выглядеть максимально спокойным и уверенным.
— Капитан Буров, дайте мне пять минут. Я знаю этих людей, — попросил я.
— Доктор Пирогов, вы с ума сошли? — Буров резко повернулся ко мне, его лицо было красным от напряжения и гнева. — Это же «Серые Волки», одна из самых отмороженных банд в городе! Они перекрыли въезд в клинику!
— Именно поэтому нужно решить всё мирно, — я говорил тихо, чтобы слышал только он. — Капитан, посмотрите вокруг. У нас ВИП-крыло, полное аристократов. У нас детское отделение. Вы действительно хотите устроить здесь перестрелку? Из-за чего? Из-за обычной семейной ссоры? Я их лечил. Я знаю, как с ними говорить. Дайте мне шанс предотвратить бойню, за которую потом с вас же и снимут погоны.
Буров колебался.
Он смотрел на неподвижные, угрожающие джипы, на своих перепуганных подчинённых, на моё абсолютно спокойное лицо. Он был солдатом и привык действовать силой. Но в глубине души он понимал, что я прав. Он понимал, что я — его единственный шанс избежать катастрофы с непредсказуемыми последствиями.
Из центрального джипа вышел человек — не Ветров, а один из его помощников, типичный «бык» в дорогом, но плохо сидящем на горе мышц костюме.
— Эй, вояки! — крикнул он с пренебрежением. — У нас нет проблем с вашей богадельней. Нам нужна одна девка. Отдайте её по-хорошему, и мы уедем.
— Вот видите, капитан, — тихо сказал я Бурову. — Они настроены на диалог, а не на штурм. Это семейное дело, а не война. Пять минут.
— Ладно, доктор, — процедил Буров сквозь зубы. — Пять минут. Но мои люди держат их на прицеле. Что-то пойдёт не так — открываем огонь на поражение. Вы тоже можете попасть!
Уже боюсь!
Я вышел за кованые ворота больницы, медленно приближаясь к замершим, как хищники, джипам. Дверца центральной машины открылась, и из неё появился Алексей Ветров собственной персоной.
Дорогой кашемировый костюм, идеально начищенные ботинки, уверенная походка хозяина жизни и холодный, сфокусированный взгляд профессионального хищника.
Он совсем не выглядел так, как в нашу последнюю встречу. Подготовился.
Увидев меня, он удивлённо вскинул брови. В его глазах на мгновение я увидел не главаря банды, а простого парня.
— Док? Святослав? Ты здесь работаешь? — в его голосе послышалось искреннее, почти мальчишеское изумление. — Вот это поворот! А я-то думал, ты только с псовскими ранеными в подвалах возишься.
— Алексей, — я намеренно обратился к нему официально, меняя тон разговора с панибратского на деловой. — Давай отойдём от ворот. Поговорим спокойно.
— О чем тут говорить? — его тон мгновенно стал жёстче. — Твоя больница, как я погляжу, прячет мою невесту. Верни мне Аглаю, и я уеду. Никому не нужны проблемы.
— Аглая действительно здесь, — подтвердил я. — Но она не прячется. Её отец умирает.
Я выложил на стол первую, самую слабую карту — сочувствие. Проверяя, есть ли у него хоть капля эмпатии.
— И что? — Ветров пожал плечами. — Мне какое дело до старого хрыча?
Карта бита. Он немедленно отбил ход, показывая, что эмоции на него не действуют.
— Граф Ливенталь, — я начал выкладывать на стол титулы, как тяжёлые золотые монеты. Каждое слово было гирей, которая должна была перевесить его бандитскую спесь. — Полковник в отставке, герой Туркестанской кампании. Потомственный аристократ с безупречной репутацией. Человек, чье слово имеет вес при дворе, — я выдерживал паузу после каждого факта, наблюдая, как меняется лицо Ветрова. — Послезавтра ему предстоит операция на мозге. Шансы — пятьдесят на пятьдесят.
— Ну и? — он всё ещё держался, пытаясь показать, что ему плевать на статусы. Но в его голосе уже появилась лёгкая неуверенность.
— Если вы заберёте Аглаю сейчас, граф умрёт ещё до операции. От стресса. Сердце просто не выдержит. Я видел его анализы — малейшее эмоциональное потрясение будет для него фатальным.
— Повторяю вопрос, док, — его голос стал ледяным, но я видел, что это уже блеф. Он понял угрозу, но его гордость не позволяла ему отступить. — Какое мне до этого дело?
Время для главного аргумента. Я посмотрел на него спокойно, почти с сочувствием, как смотрят на игрока, который вот-вот проиграет партию, но ещё не осознаёт этого.
— Вы хотите жениться на дочери мёртвого банкрота? — мой голос был тихим, деловым, как будто мы обсуждали слияние двух компаний. — Потому что именно ею Аглая станет на следующий день после смерти отца.
Я видел, как в его глазах промелькнуло недоумение.
— После смерти графа останутся только долги от лечения и похорон. Военная пенсия умрёт вместе с ним, — продолжал я чеканить слова. — Аглая получит в наследство громкое имя, фамильные портреты и разорённое поместье. Вы хотите жениться на нищей аристократке? Или, — я сделал паузу, — вы предпочтете невесту-наследницу живого графа-героя? С его военными связями, уважением при дворе, возможностью получать контракты через его покровительство?
Ветров молчал.
Я видел, как в его голове крутятся шестерёнки. Ушла бандитская спесь, ушли эмоции ревнивца. Остался чистый, холодный расчёт. Он был бизнесменом от криминала, и он взвешивал активы и пассивы.
— Мёртвый тесть, — продолжил я, добивая его, — это головная боль. Похороны, долги, война за наследство с другими родственниками. Живой и обязанный вам жизнью тесть — это неиссякаемый ресурс. Это выход в высший свет, о котором вы и мечтать не могли. Это контракты на поставки для армии. Это «крыша» такого уровня, что ни одна полицейская ищейка не сунет к вам свой нос. Алексей, ваш выбор: стать зятем покойного должника или партнёром одного из богатейших людей Империи.
— А если он всё равно умрёт на операции? — это был его последний рубеж обороны. Не сомнение во мне. Это была проверка.
— Я буду лично присутствовать на операции. Лучшему нейрохирургу Империи можно доверять. Я проконтролирую каждый шаг. Граф выживет. Я даю вам своё слово. Только дайте мне закончить его лечение.
Наступила долгая, тяжёлая пауза. Он смотрел мне в глаза, оценивая, можно ли мне верить. Я спокойно выдержал его взгляд.
— Три дня, док, — наконец сказал он. Он не просто согласился. Он поставил свои, «пацанские» условия. — Три дня. Если к среде Аглая не будет со мной, я разнесу эту богадельню по кирпичику. И начну с твоего кабинета.
— Договорились, — коротко, по-деловому ответил я. Не то чтобы было приятно, что он думает, что у меня есть кабинет, но всё же…
Он кивнул, резко развернулся и пошёл к машине. Но у самой дверцы остановился и, не оборачиваясь, бросил через плечо:
— Знаешь, док, ты меня удивляешь. Не думал, что у тебя хватит яиц встать между мной и моей целью.
В голосе слышалось уважение.
Джипы бесшумно развернулись и уехали, растворившись в городском потоке. Напряжение, висевшее в воздухе, лопнуло. Охрана больницы облегчённо выдохнула.
Буров подошёл, молча пожал мне руку и увёл своих людей.
Я смотрел им вслед. Насколько же тонким было лезвие, по которому я ходил последние десять минут.
Вернувшись в морг после обеда, я застал необычную картину. Доктор Мёртвый стоял у двери своего кабинета, скрестив руки на груди, как неприступный страж. Перед ним топтались трое в штатском, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
— Это морг, а не проходной двор! — возмущался патологоанатом. — У меня тут стерильная зона, а вы топчетесь в своей уличной грязи!
— Следственные действия, — сухо ответил худой, нервный человек в мятом костюме, небрежно махнув удостоверением. — Следователь Крючков. Где труп барона Доронова?