— На втором столе, под простынёй, — буркнул Мёртвый, понимая, что спорить с представителями власти бесполезно. Делал он это скорее для вида, чтобы придать своей должности важности. — И не трогайте ничего руками!
Следователь и его свита проследовали к указанному столу. Я же, пользуясь тем, что их внимание было полностью поглощено трупом барона, решил не тратить время на ожидание. У меня была своя работа, и присутствие полиции не отменяло моих обязанностей.
Я прошёл мимо них, как будто они были предметами мебели, и направился к своему рабочему месту, где на стальном столе лежало тело пожилой женщины — инсульт, стандартное вскрытие для установления точной причины смерти.
— Доктор Пирогов? — Крючков подошёл ко мне, его двое помощников следовали за ним, как тени. — Это вы делали первичный осмотр барона?
— Да, — ответил я, делая точный Y-образный разрез на груди женщины. — Что-то не так?
— Прекратите резать и ответьте на вопросы! — потребовал он, пытаясь установить свой авторитет.
— У меня работа, следователь. Говорите, я слушаю, — я полностью проигнорировал его приказ и продолжил вскрытие, методично извлекая органы. Крючков поморщился. Его помощник, молодой парень с едва пробивающимися усиками, заметно позеленел и прижал платок ко рту.
— Вы заявили об отравлении. На каком основании?
— Следы дигиталиса в сердечной мышце. Характерное замедление ритма, которое предшествовало смерти, — я вытащил печень и демонстративно начал её осматривать.
В этот момент Нюхль, невидимый для всех, бесшумно подкрался к соседнему столу. Лёгкое, почти невесомое движение костяной лапкой — и простыня на трупе барона зашевелилась.
— Господин следователь! — один из помощников, тот, что постарше, в ужасе схватил Крючкова за рукав. — Там… там труп двигается!
Все трое резко повернулись. Простыня медленно, словно живая, сползала с тела, открывая восковую, безжизненную руку покойного барона.
— Это посмертные сокращения мышц, — не поднимая головы, пояснил я самым будничным тоном. — Обычное дело. Иногда трупы даже стонут из-за выходящих из лёгких газов. Хотите, я покажу, как это происходит?
Крючков побледнел.
— Нет! То есть… продолжайте. Кто заказал дополнительную экспертизу?
— А кто обычно заказывает экспертизы при подозрении на убийство аристократа? — я перешёл в контратаку. — Родственники, полагаю? Жена?
— Это конфиденциальная информация следствия…
— Катя Доронова, да? — я сделал вид, что полностью сосредоточен на вскрытии. — Молодая? Лет на двадцать моложе мужа?
— На пятнадцать! То есть… чёрт, откуда вы это знаете?
— Профессиональная интуиция. Наследство большое?
— Три мануфактуры, пять доходных домов… Доктор, это я здесь должен задавать вопросы!
— Любовники у неё есть? — я вытащил из грудной клетки женщины сердце. Крючков инстинктивно отвернулся.
— Мы подозреваем молодого управляющего барона, но прямых доказательств… Хватит! Это мой допрос!
— А долги у барона были? Крупные?
— Он был должен одному клану около двухсот тысяч, но это не по вашей… А, чёрт!
Нюхль, видимо, решил, что представление пора заканчивать, и «случайно» опрокинул с полки большую банку с формалином. Едкий, удушающий запах мгновенно заполнил помещение.
— Простите, это, должно быть, сквозняк, — невозмутимо сказал я. — Мне нечего вам сказать. Всё, что я знаю, уже изложил в отчёте.
— Всё, мы уходим! — Крючков, закашлявшись, с явным облегчением бросился к выходу, его помощники не отставали. — Доктор Пирогов, мы ещё вызовем вас дополнительно.
Зачем приходили? Непонятно. Вопросов больше, чем ответов. Зато я узнал, что хотел.
Когда тяжёлая дверь за ними захлопнулась, Доктор Мёртвый облегчённо вздохнул.
— Спасибо, коллега. Терпеть не могу, когда эти дилетанты лезут в мою работу.
Я вернулся в тихий кабинет, где мы обычно отдыхали, оставив доктора Мёртвого и Семёныча возбуждённо обсуждать унизительное бегство следователя.
Фарс закончился, началась настоящая работа. Я налил себе чашку остывшего чая и мысленно выложил на стол всё, что сумел вытянуть из словоохотливого Крючкова.
Факт первый: жертва — барон Доронов. Убит.
Факт второй: орудие убийства — яд. Дигиталис, наперстянка. Изящно.
Факт третий: главная подозреваемая — жена Екатерина — «Катя» Доронова. Моложе мужа на пятнадцать лет.
Факт четвёртый: возможный мотив — наследство. Три мануфактуры, пять доходных домов. Весьма солидно.
Факт пятый: возможный соучастник — молодой любовник-управляющий.
Факт шестой, самый интересный: осложняющий фактор — долг в двести тысяч какой-то банде.
Катя Доронова — молодая жена стареющего богача. Классическая, почти пошлая схема. Но орудие убийства… оно выбивалось из этой простой картины.
Дигиталис — это не мышьяк, который можно купить в любой аптеке под видом средства от крыс. Это яд аристократов. Яд врачей.
Он требует знаний, точной дозировки. Малые дозы наперстянки, подмешиваемые месяцами в вечерний стакан воды — это работа профессионала. Или того, кого профессионал тщательно обучил.
Медленное, почти незаметное угасание. Сердце слабеет постепенно, всё списывают на возраст и дурные привычки. Слишком изящно для банальной «чёрной вдовы».
Но предсмертная мысль барона ломала всю эту схему. «Катя, прости…». Почему? Знал об отравлении?
Невозможно, иначе бы принял меры, поднял на уши всю городскую стражу. Или он каялся в чём-то другом? В чём-то, что, по его мнению, заставило её пойти на это?
А молодой управляющий? Удобный козёл отпущения. Или всё-таки соучастник? Если Катя действовала вместе с любовником, то план был продуман до мелочей.
Убрать старого мужа, получить огромное наследство, свалить вину на бандитов, которые трясли с барона деньги, а потом выйти замуж за молодого и красивого управляющего. Красиво. Но слишком просто.
Долги банде всё меняли. Двести тысяч — это не та сумма, которую прощают. Ветров и его парни рано или поздно пришли бы за своим. И тогда от всего наследства не осталось бы и следа.
Может, Катя — не просто жадная женщина, а расчётливый игрок? Может, она решила стать богатой вдовой до того, как банда сделает её вдовой бедной? Это уже интереснее. Это уже уровень.
Нужно найти её. И поговорить.
До того, как это сделает следователь Крючков со своими топорными методами. Безутешная молодая вдова с тёмным секретом.
После работы в морге я отправился домой.
Пентхаус встретил меня не просто тишиной, а почти стерильной чистотой и тонким ароматом лавандового масла — Костомар явно постарался.
Скелет-дворецкий, облачённый в мой старый медицинский халат, который он, очевидно, счёл униформой, стоял у гладильной доски. Он держал тяжёлый чугунный утюг в костяных фалангах с такой грацией, с какой иной фехтовальщик держит шпагу, и старательно разглаживал мой лучший костюм.
— Я ем грунт, — довольно пробурчал он, не оборачиваясь, демонстрируя идеальную стрелку на брюках.
— Отличная работа, — я одобрительно кивнул. — Завтра приём у графа Бестужева, нужно выглядеть презентабельно.
Я прошёл на кухню. На столе меня уже ждал ужин. Это была не моя привычная яичница. Костомар успел освоиться на новой кухне и решил продемонстрировать свои таланты.
Передо мной стояла тарелка с идеально приготовленным омлетом с травами и тонко нарезанными ломтиками бекона. Просто, но исполнено с мастерством настоящего повара.
— Костомар, — сказал я, когда он, закончив с глажкой, вошёл на кухню. — У меня для тебя спецзадание. Объект: моя бывшая комната в доме «Чёрных Псов» на Малой Бронной. Цель: изъятие ценных артефактов — моих медицинских учебников. Анатомические атласы, справочники по фармакологии и редким ядам. Сможешь забрать?
— Я ем грунт! — энтузиазм в его голосе был очевиден. Он выпрямился во весь свой двухметровый рост, словно солдат, получивший долгожданный приказ. Наконец-то настоящая работа, а не эта скучная уборка.
— Правила проникновения, — продолжил я инструктаж. — Максимальная скрытность. Уровень шума — нулевой. Летальные исходы — категорически запрещены.
— Я ем грунт? — в его тоне прозвучала обида. Мол, за кого вы меня принимаете, милорд?
— Просто уточнил, — я поднял руки в примирительном жесте. — Если встретишь кого-нибудь, притворись галлюцинацией. И Паше привет не передавай. Нам не нужны лишние вопросы о том, почему я внезапно переехал.
Он молча кивнул, накинул свой длинный тёмный плащ, превращаясь в бесформенную, безликую тень, скользнул к окну и беззвучно растворился в ночи. Спецагент Королевства Мёртвых отправился на задание.
Я остался один в идеальной тишине. Один фронт работ был прикрыт.
Проснулся я не от будильника, а от наглой, неестественной тишины.
Первой мыслью было — Костомар вернулся и, видя, что я устал, решил дать мне выспаться. Но когда я открыл глаза и увидел, как наглый солнечный луч бьёт прямо в глаза через щель в шторе, по телу прошла лёгкая волна беспокойства.
Восемь утра. Он должен был вернуться к рассвету.
Я поднялся и прошёл по квартире. Пусто. Идеальная чистота и никого. Мой лучший костюм висел на вешалке у шкафа, идеально отглаженный — немой укор моему нарастающему беспокойству. Но самого скелета нигде не было.
Где этот костлявый дьявол застрял? Неужели Паша и его головорезы поймали скелета? Нет, абсурд. Костомар — капитан моей личной гвардии.
Он в одиночку проникал в цитадели демонов-лордов. Несколько примитивных бандитов с магическими пукалками для него — просто недоразумение, а не угроза.
Но это был новый мир. Новые враги. Новые правила.
Время поджимало. Приём у графа Бестужева в три часа дня, а мне нужно было ещё заехать в дом за Аглаей. Ждать больше нельзя. Скрепя сердце, я вызвал такси.
Костомар справится. Он всегда справлялся. К тому же он всегда в относительной безопасности. Мёртвые не чувствуют боли. Мёртвых нельзя убить второй раз. Справиться с Костомаром сможет только другой некромант, а такого явно нет у бандитов.