Незапланированное, но очень полезное осложнение. Соперничество между ними может принести неожиданные дивиденды в будущем.
— Мне пора, — сказал я, делая едва заметный шаг назад, разрывая интимность момента. — Увидимся завтра на утреннем обходе.
Варя проследила за моим взглядом и тоже заметила Ольгу. Что-то хищное и довольное промелькнуло в её глазах — понимание ситуации и удовлетворение от произведённого эффекта. Она грациозно развернулась и пошла к выходу, бросив через плечо:
— До завтра, победитель.
Покинув клинику, я привычно направился к станции метро. Вечерняя Москва встретила меня гулом толпы и прохладным воздухом после дневного дождя.
За моей спиной, на расстоянии следовал спутник — «хвост» от Морозова. На этот раз был кто-то новенький.
Он даже не пытался прятаться, просто добросовестно и твердолобо выполнял свою работу. Я давно перестал обращать на них внимание — они стали такой же частью городского пейзажа, как фонари или киоски с газетами.
Спустившись в гудящее подземелье метро, я погрузился в свои мысли, обдумывая события минувшего дня.
Восемь тысяч рублей приятно оттягивали внутренний карман пальто. Вместе с новой, повышенной зарплатой в терапевтическом отделении это давало мне ту самую финансовую независимость, о которой я не мог и мечтать ещё пару недель назад.
Деньги — это не новые костюмы и ужины в ресторанах. Деньги — это свобода манёвра. Это возможность снять безопасное убежище, которое не принадлежит криминальному клану.
Это средства на реагенты и редкие компоненты для ритуалов. Это возможность стать самостоятельной, независимой фигурой на этой шахматной доске. Это был мой первый настоящий капитал в этом мире.
Но было одно «но». «Чёрные Псы».
От людей вроде Паши нельзя просто взять и уйти, хлопнув дверью и бросив на стол деньги за проживание. Они не арендодатели, они — хозяева. Они считали меня своим ценным активом и, главное, полезным ресурсом.
Резкий разрыв мог обернуться очень большими проблемами, вплоть до ночного визита с кастетами и магическими парализаторами. Нужно было действовать аккуратно, как сапёр, перерезающий провода бомбы.
План начал формироваться в голове сам собой, чёткий и многоэтапный.
Шаг первый: создание базы. В ближайшие дни найти и снять приличную квартиру. Не на окраине, а в респектабельном районе, где соседи не задают лишних вопросов. Не переезжать сразу. Просто создать «запасной аэродром», куда можно будет эвакуировать Аглаю, Нюхля и Костомара в случае опасности.
Шаг второй: постепенное дистанцирование. Начать пропадать из их дома на Малой Бронной. Ссылаться на ночные дежурства, срочные вызовы, сложные случаи. Создать у них полную иллюзию моей тотальной занятости в клинике.
Шаг третий: подготовка замены. Параллельно найти им нового «врача». Какого-нибудь молодого, голодного, жадного до денег и практики студента-медика из провинции, который с радостью закроет глаза на происхождение пулевых и ножевых ранений своих пациентов за хорошую плату.
На это место идеально подходил Фёдор. Но друзей так не подставляют. А их у меня не сказать что много. Всего один, не считая костяных фамильяров.
И шаг четвертый, финальный: исчезновение. Когда они привыкнут к новому человеку и перестанут дёргать меня по каждому пустяку, тихо и незаметно перевезти свои немногочисленные вещи и фамильяров в новую квартиру. Разрыв должен быть не резким, как ампутация, а плавным, как угасание функции органа.
План был хорош. Но он требовал времени и осторожности. А время — это то, чего у меня могло и не быть, учитывая, что в моей квартире прячется дочь важного графа, а в подвале держат её возлюбленного — главаря вражеской банды.
Только я мысленно расписал изящный, многоходовый план по плавному дистанцированию от этого сброда, как один из самых ярких его представителей материализовался прямо у меня на пути.
Проклятье, как обычно, поражало своеобразным и довольно плоским чувством юмора.
У порога дома на Малой Бронной меня поджидал Митька Косой. Он нервно курил, прислонившись к обшарпанной стене, и его напряжённая поза, бегающие по сторонам глазки — всё говорило о том, что случилось нечто, выходящее за рамки их обычной бандитской рутины.
Увидев меня, он с силой впечатал окурок в кирпичную кладку и выпрямился, преграждая мне дорогу.
— Док! Наконец-то! — в его голосе слышалось неподдельное облегчение. Он явно торчал здесь уже не один час. — Чёрный Пёс велел тебя найти, как только появишься. Срочное дело.
— Что случилось? — я насторожился. Срочные дела у бандитов редко означали что-то хорошее для окружающих. Обычно они включали в себя пули, ножи и много грязной работы для людей моей профессии.
— Да нужна твоя помощь, — Митька суетливо оглянулся, понижая голос. — Тот парень… ну, этот, главарь ихний, Волчий… что-то с ним не то. Плохо ему, короче.
Алексей Ветров. Ну разумеется. Я ведь предупреждал Пашу, что его затея с бесконечным циклом «пытки-лечение» — это игра с огнём. Организм, даже самый крепкий, не железный. Но я не ожидал, что проблемы начнутся так скоро.
— А где сам Паша? — поинтересовался я, пытаясь сохранить безразличный тон. Мой вопрос был не просто любопытством, а частью мгновенного анализа ситуации.
— А чёрт его знает, — Митька неловко пожал плечами. — Уехал куда-то ещё вчера вечером. Сказал, дела важные. Нам не докладывает. Но перед отъездом чётко велел — если с пленником хоть что-то случится, сразу звать тебя. Никого другого не подпускать.
Паша исчез. Очень интересно.
Сразу после моего предупреждения о ментальной связи Аглаи с её возлюбленным. Ведь мне нужно было объяснить свое магическое воздействие на парня. Иначе было бы много вопросов уже ко мне.
Либо Паша действительно испугался возможного рейда элитных магов и залёг на дно, что было на него не похоже. Либо… либо он поехал консультироваться с кем-то, кто разбирается в магии лучше, чем его бойцы. С кем-то, кто мог бы подтвердить или опровергнуть мои слова. Второй вариант мне нравился гораздо, гораздо меньше.
— Ладно, — я изобразил на лице усталый вздох. — Веди. Посмотрим на твоего пациента.
Мы прошли во двор и спустились в подвал через неприметную боковую дверь, прикрытую ржавым листом железа. Скрип петель, узкая, щербатая лестница, уходящая во тьму, запах плесени и чего-то застарелого. Какой контраст с респектабельной, залитой фонарями улицей там, наверху.
По дороге я решил провести небольшую разведку.
— Не боитесь, что его дружки попытаются отбить своего лидера? — спросил я как бы между прочим. — Всё-таки держать такую важную птицу в обычном подвале довольно рискованно.
Митька хмыкнул с видом человека, знающего страшную тайну.
— Да откуда им знать, где мы его прячем? Это место вообще мало кто из наших знает. Только я, Паша, да ещё пара человек. Так что пусть ищут. Не найдут.
Прекрасно.
Это означало, что ценный актив по имени Алексей Ветров охраняется силами одного-двух человек. Неприступная крепость, нечего сказать. Информация принята к сведению.
Подвальное помещение встретило меня знакомым запахом сырости и дешёвого антисептика. Алексей лежал на узкой металлической койке, его левая рука была прикована к стене короткой, но толстой цепью.
Я на мгновение прикрыл веки, и мир перед глазами сменился привычной серой схемой потоков энергии. Секундного взгляда на пленника хватило, чтобы с моих губ слетела холодная усмешка.
Картина, которую я увидел, заставила напрячься.
Алексей Ветров не был болен.
Глава 5
Никаких признаков болезни.
Алексей Ветров готовился. Собирал силы, выжидал. Дыхание ровное, пульс спокойный, даже цвет лица был здоровее, чем у его тюремщика. Для бандита, которого, по идее, должны были ежедневно пытать, он находился в поразительно хорошей форме.
Я подошёл к койке.
На шатком стуле рядом уже лежал мой обычный рабочий набор, который «Псы» когда-то купили по моему же списку. И теперь держали здесь для моего удобства: фонендоскоп, диагностический молоточек, пара перчаток.
Я взял фонендоскоп и начал неспешный осмотр, прекрасно зная, что Митька следит за каждым моим движением. Проверил пульс, приложил фонендоскоп к груди, проверил зрачковый рефлекс.
Всё было в норме. Даже «Кокон тишины» все еще был на нём, хоть его и дислоцировали в другое место.
— Можешь не притворяться, — негромко сказал я, продолжая прикладывать к его груди фонендоскоп, чтобы Митька ничего не заподозрил. — Я знаю, что ты в сознании. И знаю, что с тобой всё в порядке.
Алексей медленно открыл глаза. В них не было страха или боли. Только холодная, оценивающая настороженность и толика удивления.
— Проницательный доктор, — хрипло произнёс он. — Как догадался?
— Профессиональный секрет, — ответил я и, выпрямившись, повернулся к Митьке. — Мне нужно провести специфический осмотр. Дай нам пару минут.
— Это ещё зачем? — напрягся бандит. — Паша велел не спускать с него глаз.
— Ментальная диагностика, — важно произнёс я первое, что пришло в голову. — Его симптомы могут иметь психосоматическую природу. Процедура требует полной тишины и сосредоточенности. Твоё присутствие создаёт лишние «ментальные помехи». Иди покури пока, твои нервы тоже не железные.
— Да уж, нервы последнее время ни к черту, — качнул головой Митька.
Назови любую чушь наукообразным термином, и эти приматы тебе поверят.
«Ментальная диагностика».
Звучит солидно и абсолютно непонятно. Идеальное прикрытие для конфиденциального разговора.
Митька помялся, но приказ Паши был для него законом. Раз доктор сказал, что для лечения нужно уединение, значит, так тому и быть. Он неохотно поплёлся к выходу.
Как только тяжёлая дверь за ним закрылась, Алексей тут же приподнялся на локте, насколько позволяла цепь.
— Док, — его голос стал твёрдым и серьёзным. — Слушай меня внимательно. Я больше не могу здесь сидеть. Они хотят выжать из меня всё, что можно, а потом пустят в расход. Но ты ведь не из их шайки. Ты просто врач, которого наняли. Помоги мне выбраться отсюда.