— Что здесь происходит? — спросил я, просто чтобы оценить обстановку.
Он оторвался от планшета и посмотрел на меня как на идиота, спустившегося с гор. А затем спросил:
— Ты серьёзно? Это же отбор в «Белый Покров»! Самая крутая клиника Москвы, если не всей страны! Все хотят испытать удачу. Говорят, главврач — настоящий зверюга, а испытания адские. Зато если пройдёшь — будешь лечить всю знать и зарабатывать столько, сколько твои родители за всю жизнь не видели.
Я кивнул, пропуская его тираду мимо ушей. Толпа. Конкуренция. Всё как всегда. Людишки готовы перегрызть друг другу глотки за место под солнцем.
И тут я услышал тихий, удивлённый возглас рядом с собой:
— Пирогов? Ты?
Я обернулся. На меня смотрела девушка. Симпатичная, с большими испуганными глазами. Она узнала меня. Точнее, не меня, а предыдущего владельца этого тела.
— Я думала, ты умер! — прошептала она. — Ты же…
Она резко приложила ладонь ко рту, оборвав себя на полуслове. В её глазах плескался настоящий шок.
Интересно. Значит, тот парень, в чьём теле я очнулся, не просто напился на выпускном. Кто-то действительно считал его мёртвым. И, судя по всему, не без оснований. Нужно будет присмотреться к этой девице повнимательнее.
Я не успел ничего ответить.
В холле внезапно погас свет. Толпа испуганно ахнула. На импровизированную сцену в центре зала упал одинокий луч прожектора. В круге света стоял высокий, внушительный мужчина.
Седая грива волос, идеально сидящий чёрный костюм вместо медицинского халата. В руке он держал элегантную трость с золотым набалдашником в виде змеи, обвившей посох.
Он поднёс ко рту микрофон, и его голос прогремел под высоким потолком, заставив многих вздрогнуть.
— Ну что, вы тут ещё живы? — он обвёл толпу тяжёлым, почти насмешливым взглядом. — Тогда мы начинаем! Сегодня пройдёт отбор для кандидатов, желающих работать в нашей клинике. И чтобы принять участие в сегодняшнем испытании, вы должны доказать, что ваши намерения чисты!
Так и знал, что где-то скрывается подвох. Где я и где чистые намерения⁈
Глава 2
Человек в черном костюме — главврач «Белого Покрова» — продолжал говорить, расхаживая по импровизированной сцене с грацией хищника, оценивающего стадо:
— Испытание простое. Сердце Милосердия — древний артефакт нашей клиники — покажет истинность ваших намерений. Чем искреннее ваше желание исцелять, тем ярче будет свечение. Те, кто покажет результат меньше локтя длиной, могут сразу идти домой.
Из-за кулис двое ассистентов вынесли постамент с артефактом. Это был не привычный мне магический кристалл, а… сердце. В прямом смысле этого слова.
Анатомически точная модель человеческого сердца размером с голову, выточенная из полупрозрачного красного камня. В глубине пульсировал тусклый свет, имитируя его биение.
Сердце Милосердия. Ну конечно. Могли бы ещё «Печень Сострадания» притащить. Хотя местные любят пафосные названия — взять хотя бы моё новое имя.
— Подходим по одному! — гаркнул главврач. — Фамилии называть не надо, артефакт сам всё покажет.
Первым вызвался тот самый парень-отличник, с которым я говорил у входа. Он подошёл с видом мученика, идущего на эшафот, положил руку на артефакт и благоговейно закрыл глаза.
Сердце засветилось ровным, уверенным жёлтым светом. Столб сияния поднялся примерно на полтора локтя.
— Неплохо. Следующий! — бросил главврач без тени эмоций.
Пошла вереница кандидатов. Результаты варьировались от жалких вспышек на пару пядей до впечатляющих двух-трёх локтей.
Девушка, узнавшая меня показала уверенные два локтя и облегченно выдохнула, отходя в сторону.
Я заметил интересную закономерность. Чем проще и беднее было происхождение кандидата, тем ярче горел свет. А благосостояние легко было оценить по одежде.
Видимо, выходцы из низов идут в медицину от безысходности и голода, а значит — с искренним желанием выбиться в люди через помощь другим.
Трогательно. Детишки аристократов в дорогих костюмах выдавали в лучшем случае один локоть. Они здесь ради престижа, а не ради спасения жизней. Примитивная, но понятная мотивация.
Моя очередь приближалась.
Я спокойно прикинул варианты. С моей биографией Архилича этот артефакт должен был почернеть и треснуть. Или вообще не отреагировать. В лучшем случае — выдать тусклое мерцание на пару сантиметров.
Но уйти сейчас — значит потерять единственный шанс попасть в клинику. А мне нужна эта работа! Сосуд не ждёт. И второй раз я умирать не намерен.
Придется рискнуть.
— Эй, парень! В потрёпанном пиджаке! Твоя очередь! — крикнул мне один из помощников главврача.
Я вышел в круг света. Несколько кандидатов из «золотой молодёжи» хихикнули — на фоне их дорогих, идеально сидящих костюмов я действительно выглядел бедным родственником.
Знали бы они, что под этой оболочкой скрывается существо, лично отправившее в небытие население небольшой страны, когда она пыталась захватить империю, в которой я жил… смеялись бы они так же громко?
А мои владения находились у самых границ, и шум по ночам мне не понравился. Он раздражал и мешал спать не только мне, но и всем мертвецам в округе. Потому я отправил навстречу захватчикам армию нежити, и к утру война была закончена.
Я подошёл к артефакту.
Вблизи было видно, что гладкий на вид камень покрыт мельчайшими, почти невидимыми рунами. Старая работа, ей минимум три века. И очень качественная.
— Да пребудет со мной Тьма, — прошептал я так, чтобы никто не слышал, вкладывая в эту фразу всю свою прошлую суть.
Я положил ладонь на прохладную, гладкую поверхность.
Сначала — ничего. Потом я почувствовал знакомое покалывание магического сканирования. Артефакт прощупывал мою суть, мою ауру, пытаясь найти то самое «искреннее желание исцелять».
Ну давай, покажи всем, какой я милосердный… Особенно к тем тысячам врагов, чьи души я перемолол для создания своей филактерии. Должно получиться впечатляюще.
Проклятие в моей душе дрогнуло. Сосуд Смерти, этот чёртов хрустальный кубок, отозвался на прикосновение артефакта странным, глубоким резонансом. Как будто два идеально настроенных камертона вдруг зазвучали в унисон.
ВСПЫШКА.
Ослепительный свет ударил так сильно, что все в зале инстинктивно зажмурились и отшатнулись. Я почувствовал, как мою ладонь обожгло ледяным огнём, а проклятие… проклятие запело. Оно не сопротивлялось, оно радовалось. Оно нашло родственную душу в этом куске зачарованного камня.
Когда я открыл глаза, весь зал был залит алым сиянием. Нет, не просто алым — густым, кроваво-красным светом, который пульсировал в такт биению каменного сердца.
Ну и дискотека… Эй, поддайте ритма! Ну хоть кто-нибудь… А, ладно! Черт с вами…
Столб света бил из артефакта, уходя к самому потолку. Артефакт под моей рукой бился как живой, излучая такую первобытную мощь.
Ближайшие кандидаты испуганно попятились. Тишина в зале была оглушительной.
Первым опомнился главврач. Его лицо оставалось непроницаемой маской, но костяшки пальцев, сжимавших трость, побелели.
— За двадцать лет… — пробормотал он себе под нос, потом громче, чтобы слышали все: — За двадцать лет работы я видел подобное лишь однажды. И тот человек стал легендой нашей клиники.
Толпа смотрела на меня в полном шоке. Кто-то даже начал было аплодировать, но тут же одёрнул себя, испугавшись нарушить священную тишину.
Скорее всего, это чёртово проклятие воспринимается артефактом как высшая форма медицинской этики! Ведь что может быть «искреннее» желания, от которого зависит твоя жизнь? Я ОБЯЗАН спасать людей, иначе сдохну.
И эта каменная сердечная мышца считает это чистейшим альтруизмом! Идиотизм вселенского масштаба!
— Так как ты смог обмануть артефакт? — с прищуром обратился ко мне главврач.
Он не мог поверить в произошедшее.
— Я был честен всей душой, — улыбнулся я. — А если не верите, то готов на любые проверки.
Главврач задумался. Сомневаюсь, что у них целый склад этих артефактов, чтобы меня проверять… И со своего места он не сможет увидеть, насколько на самом деле черна моя душа.
— Возможно, неисправность артефакта? — раздался самоуверенный голос из толпы.
Кое-кто решил вмешаться, чтобы принизить мой успех. Главврач медленно повернул голову в сторону этого человека, и его взгляд стал ледяным.
— Сердце Милосердия никогда не ошибается, — отрезал он. — Но оно лишь измеряет силу желания, а не его природу. Однако мы не можем достоверно знать, откуда у молодого человека такое желание.
Так главврач обозначил свои сомнения в моей честности. И сделал это при всех…
— Как вас зовут? — главврач смотрел на меня с нечитаемым выражением.
В его глазах смешались шок, подозрение и капля профессионального интереса.
— Святослав Пирогов, — холодно ответил я.
— Пирогов… — главврач словно пробовал фамилию на вкус. — Что ж, господин Пирогов. Вы приняты.
Узнавшая меня девушка смотрела на меня с выражением полного, абсолютного шока на лице.
Её губы беззвучно шевелились, словно она пыталась сопоставить того Святослава, которого знала, судя по всему, неудачника и пьяницу, с тем, кто только что заставил древний артефакт едва не взорваться от перегрузки.
И навряд ли в ближайшее время хоть кто-то из присутствующих поймёт, что случилось.
Пока я видел разные реакции на лицах присутствующих: от восхищения и полного шока до зависти и недоумения. Но большинство были согласны с главврачом. Посчитали это моей хитростью или какой-то ошибкой.
Ведь не бывает у людей НАСТОЛЬКО чистых намерений! И вся ирония в том, что у меня их и нет.
— Господин Пирогов, займите место среди прошедших первый этап, — велел главврач. — И постарайтесь… — он скривился. — Не разочаровать нас на практической части.
В его голосе прозвучала лёгкая, почти незаметная угроза. Похоже, он из тех, кто не любит аномалии и сюрпризы. А я только что стал самой большой аномалией в истор