Вместе они вышли в туманное утро. Озеро было покрыто белой пеленой, раскачивались голые деревья – вся эта картина нагоняла на «маленького кролика» жуть. Совсем не та же солнечная, что была вчера. Но он храбро шёл вперёд.
Для себя Сяо Ту не мог определить точно, хотел бы он расстаться с тёмной энергией внутри? Пусть пользоваться ею он не умел, да и вряд ли захотел бы учиться… Но в случае успеха, ему пришлось бы распрощаться с друзьями. А страшного Владыку огня и уважаемого мастера, именно друзьями он и считал.
Возможно, это было его заблуждение, ведь всякого, проявившего к нему свою доброту, Сяо Ту с готовностью называл другом. А может, его чистота, наивность и искренность действительно располагали к нему людей, и те, в свою очередь, считали другом его?
Если так, то согласятся ли демон и тёмный заклинатель сопровождать его и дальше?
Ми Хоу и Сяо Ту вошли в пещеру под водопадом.
Первое, что услышал писарь – звук флейты, точнее, единственной ноты. Не высокой, но и не низкой. Протяжной, беспрерывной.
Пойдя в глубь, он увидел восседавшего на камне прекрасного лицом молодого мужчину, одетого в белые одежды, чьи чёрные волосы были подвязаны красной лентой. На глиняной флейте играл он.
Напротив него, на камне ниже, сидел в медитативной позе мастер. Его длинные ресницы были опущены, а выражение лица казалось юноше невероятно умиротворённым – Гуэй полностью погрузился в транс.
Сяо Ту подметил, что туман лился из пещеры, образуясь вокруг валуна, на котором сидел демон-змей, братец Чжи.
Хуо Ван пояснил:
— Брат Чжи отточил свою игру настолько, что может в считанные мгновения загипнотизировать любого. Поговаривают, что он может заставить тебя выйти на деревенскую поляну, снять штаны и начать кричать, подобно ослу. Кто знает, может, и сейчас он тебя гипнотизирует. — ухмыльнулся обезьяна.
Сяо Ту не поверил, но уши, опять же, на всякий случай, прикрыл.
— Как можно быть сосредоточенным, если вы болтаете?! — сделал им замечание Гуэй. — Нет. Брат Чжи, — выдохнул мастер, — бестолковое занятие.
— Значит, вот тот юноша? — опустив флейту, спросил демон-змей.
— Скажи, чувствуешь ли ты в нём мою ци?
— Всё верно, — кивнул змей.
— И нет совсем никакого заклинания? Талисмана, амулета или техники?
— Если и есть, мне об этом неизвестно, — голос змеи был ровным и спокойным, даже убаюкивающим. В нём слышалась вековая мудрость. — Ты можешь вернуть ци известной тебе техникой. Но не ты ли сказал, что для человека она смертельна? Сейчас в тебе нет той взращенной столетними практиками тёмной энергии, а потому, убив юношу, демоном ты не станешь, а только убийцей.
— Я понимаю, — согласился Гуэй.
Сяо Ту стало тревожно:
— Я верю, что Вы этого не сделаете, ведь Вы хороший человек.
— Ошибаешься, — грустно ухмыльнулся Гуэй.
— У Вас есть преданные друзья, а значит, Вы уже не можете быть плохим!
— Благодарю тебя за твою в меня веру. — с той же грустью отозвался Гуэй.
— Юноша прав, — поддержал его брат Чжи. — Прошлое человека не определяет его нынешнего. Ты определил свой Путь вначале, и пусть в какой-то момент ты с него сбился, всё же сейчас вернулся, и вновь ему следуешь. Твой долг – уберечь от познанного тобой безумства этого юношу.
— Знаю. — подтвердил Гуэй.
Сяо Ту стало страшно. Значит, тёмная ци внутри него когда-то заставила мастера сойти с ума? И в безумстве совершить непоправимое?
— А что произошло? — тихо поинтересовался у Ми Хоу Сяо Ту.
Тот пожал плечами, но в его взгляде точно виднелась печаль. Должно быть, ему эта история всё же была извесна.
— Когда-то ты образумил меня, — благодарил змея Гуэй, — И спас в очередной раз из цепких рук Ма. Я благодарен тебе за это, — склонился мастер.
— Главное – ты уже принял верное решение. — принял благодарность брат Чжи.
— А вы знали, — перевёл тему Ми Хоу, — что наш малыш Сяо Ту, — резким движением он приобнял писаря: — божественно играет на флейте! В первую нашу встречу я долго не мог оторваться! Точно так, если бы играл брат Чжи.
— Я? — удивился Сяо Ту. — Я так не умею. — скромно отказался от похвали юноша.
— Хочешь казаться добродетельным? — усмехнулся Ми Хоу, — Сыграй.
— Лучше не надо… — отпирался Сяо Ту.
— Мы уже знаем, что ты скромный. Брат Чжи, одолжи флейту. — Ми Хоу потянулся за глиняной флейтой, похожей, скорее, на дырявый сосуд, и, получив её, передал Сяо Ту. — Играй, говорю.
Сяо Ту неловко принял флейту и, покрутив, приложил к губам.
Все затаили дыхание.
Но вместо прекрасных переливов, обещанных Ми Хоу, из флейты раздался только свист и совсем несогласующиеся ноты.
— Простите, я же говорю, не умею. — повинился писарь.
— Как, «не умеешь»? — возмутился Ми Хоу, — Я сам слышал, вот этими ушами! — в доказательство, он указал на них.
— Честно, не умею. Не знаю почему, но получается у меня играть разве что на флейте, принадлежавшей моему старшему брату, Да Сюну... — выражение его лица вновь стало печальным.
— Возможно, — заступился брат Чжи, — флейта его брата иная.
— Я докажу! — пообещал Ми Хоу и в мгновение ока исчез, вернувшись уже с флейтой из сумки Сяо Ту.
Юношу вновь подул.
И теперь, действительно, зазвучала музыка, сравнимая с игрой самих Небожителей!
Ноты переливались разными красками, а стройная мелодия наполняла сердце одновременно счастьем и тоской. Ми Хоу даже утёр слезу.
— Скажи, юноша, — поинтересовался у него змей, — где же твой брат?
— Погиб в войне с монголами. — печально вздохнул Сяо Ту. — Уходя, он оставил мне её.
— В таком случае, всё встаёт на свои места. — заключил демон-змей. — То, что до сих пор сдерживало Сяо Ту от безумства – не только его светлая ци, но и ци его брата. Дух, заключённый в этой флейте. Юноша ещё совсем молод, а потому он не обладает собственным крепким умом, силой, знаниями и энергией. Потому перенимает то, что его окружает. Так получилось и с тёмной ци. Вытекая из разбитого амулета, она могла развеяться по ветру, но благодаря тому, что подвеска оказалась на его шее, ци проникла не в тело, а в душу. Потому ты не смог отделить её, Сяо Ту не убив.
— И что, теперь мне никогда её не вернуть? — с откровенный испугом, произнёс Гуэй.
— Наша жизненная энергия может слиться с чужой, но никогда не заменит её. А потому, со временем он обязательно её отвергнет.
— И как долго ждать?
— Мне не известно. Надейся на то, что Сяо Ту как можно скорее взрастит собственную тёмную ци, которая вытеснит постороннюю. Либо же его светлая станет настолько сильной, что места для тёмной не останется.
— Сло-о-жно, — протянул Ми Хоу. — И скучно.
— Значит, всё, что остаётся – это ждать?! — возмутился Гуэй.
— Ты можешь искать иной метод. Но пока ищешь, находиться рядом, дабы не упустить уже отвергнутое.
— И как же мне этого не пропустить?
— Это твоя ци. — логично подметил змей: — Разве ты её не узнаешь?
На какое-то время в пещере воцарилось молчание. Полученное знание оказалось тяжёлым для осмысления, поэтому, каждому из троицы понадобилось немало усилий для его понимания.
— Согласен с тобой, — первым заговорил Гуэй. — Иного объяснения у меня пока нет. И всё же, я хотел бы, чтобы ты ошибся, и оказалось, что быстрое средство есть.
— Ты знаешь, и я был бы рад своей ошибке. — сочувственно согласился брат Чжи. — Есть ли у тебя ко мне вопросы? — обратился он к Сяо Ту.
— Я мало понял. — честно признался писарь. — Скажите, что нужно мне сделать, чтобы помочь мастеру?
— Торопить события нет нужды. Каждое приходит в своё время, когда мы будем к нему готовы. Только так можно выстоять. Если же событие поторопить, то оно может нас сломать. И ты когда-то поднимешь этот камень, — он указал на совсем небольшой, но явно тяжёлый для Сяо Ту, — если будешь тренироваться. Иначе же, подойдя к нему неподготовленным, порвёшь сухожилия и мышцы. Наши знания о себе и мире – те же камни. Большие и малые. Но каждый важен.
Эти слова юношу успокоили. Хотя тревога и осталась. Он погрузился в раздумья. Последнее, чего он сейчас бы хотел – это новых трудностей. А предложеное мудрым змеем решение простым не казалось.
Вскоре Ми Хоу и Сяо Ту покинули пещеру, Гуэй остался, обсуждая то, что никому другому слушать было нельзя.
Уходили из деревни тоже тихо. Никаких празднеств, на которых настаивал староста, не хотелось.
Однако, Сяо Ту всё же осмелился задать старику один вопрос:
— Я слышал много страшных историй. Но в жизни всё вовсе не так. Почему демоны красивые?
— Что, и я? — поинтересовался Ми Хоу.
— Страшны и уродливы только те, — пояснил староста, — кто обезображен своими поступками и пороками, как и люди.
— А господин Гуэй всегда был красив?
Староста улыбнулся:
— Должно быть так. Ведь у него удивительное сердце!
Ми Хоу добавил:
— Ты видел когда-нибудь чудовище с огромной головой, восемью отвратительными конечностями, лысого вот здесь, — он показал на макушку, — мохнатого по всему телу и с отвисшим брюхом?
— Нет.
— Вот таким я его помню.
— Правда? — удивился Сяо Ту.
— Правда? — послышался за их спинами голос Гуэя. — Ты перепутал меня и своё отражение.
— Ничего я не путал. Просто немного приврал.
Гуэй пошёл вперёд, а Ми Хоу нагнулся к Сяо Ту, чтобы добавить:
— … У него ещё были вот такие клыки и короткий хвост! — и обратился к Гуэю: — Мастер, а если брат Чжи – брат тебе и мне, то мы же с тобой тоже братья?
— Нет.
— Да почему?! — расстроено вниз бросил руки Ми Хоу.
— Если бы брат Чжи выдумывал, каким чудовищем я был, то точно не сказал бы, что у меня короткий хвост.
— Длинный! Длинный! Я сам видел!
Отовсюду послышались смущённые девичьи смешки. И только Сяо Ту хорошо понимал, насколько для обезьян и змей важен их хвост.
Дорога из деревни опять шла через лес. Уже пели весенние пташки.
— Так, значит, вы всё же пойдёте со мной в Ганьсу? — с надеждой спросил Сяо Ту.