— Я и нашёл. — согласился Гуэй. — Когда-то моим смыслом было служение всем. Теперь, я служу только себе.
— Как-то тоже невесело. — снова недовольно отказался принимать подобные рассуждения Ми Хоу. — А как же баланс?
— Разве, — спросил Сяо Ту, — нельзя служить и людям, и себе?
— Можно. — ответил Гуэй. — Но я не хочу.
— Опять лукавишь. — поймал его на этом Ми Хоу. — Если бы ты людям служить не хотел, то и сестрице Фэй Фэй не стал бы помогать упокоиться, и людей в деревне не спасал бы.
— Когда ты умным таким стал? — ухмыльнулся Гуэй.
— Так всегда был! Это только ты отказываешься мои таланты и заслуги увидеть!
— Вижу. — не согласился Гуэй.
— Чего тогда не хвалишь?
— Так, хвалю же и благодарю. Сегодня, вот, уже благодарил.
— Та ведь, — начал было возражать Ми Хоу, но потом начал вспоминать: — Вот чувствую же подвох! — пригрозил он пальцем мастеру. — Но пока не пойму в чём. Вроде же часто ругаешь, но и правда, хвалишь иногда… И ругаешь-то, чтобы я лучше стал… Потому и терплю! — всё же отвоевал позиции обезьяна: — Хвали чаще!
— Когда станешь мастером – обязательно.
Ми Хоу остановился, провожая проплывающего рядом Гуэя взглядом:
— Вот же паршивец.
— Зато, какой красивый…
— А это не твоя заслуга, — крикнул Ми Хоу, — тебя мама таким родила!
— Утешай себя сколько хочешь. — не оборачиваясь, ответил Гуэй.
— А мне кажется, — остановился возле Ми Хоу Сяо Ту, — Вы совсем не страшный.
— Не подлизывайся. — бросил Ми Хоу, догоняя Гуэя.
— Я и не подлизываюсь, — надул щёки Сяо Ту.
Городок выбрали небольшой, чтобы было меньше вероятностей встретиться с даосами. К тому же, ещё по дороге, встречая путников, они интересовались, не происходили ли какие-то в городе странности?
И только после того, как они удостоверились в безопасности, городские ворота были преодолены.
— Ты мне обещал мясо. — напомнил мастеру демон. — И Сяо Ту какой-то ящик.
— Мне? — переспросил Сяо Ту. Ведь он помнил, что ничего подобного не было.
— Что ж, идите – выбирайте. — вдруг согласился Гуэй.
— И что, без подвоха? — сощурился Ми Хоу.
— Конечно.
Ми Хоу остановился, проверив температуру и пульс мастера:
— Три дня танцевал, а яд, кажется, так и не вывел. Бредит!
— Не танцевал, — отнял руку Гуэй, — а выполнял техники цигун.
— Всё равно бредит. Быстрее, Сяо Ту, надо пользоваться! А то как выздоровеет, опять жадничать начнёт. — начал толкать писаря в сторону мясных прилавков Ми Хоу.
Гуэй же отправился в другую сторону.
Совершив некоторые покупки, он вернулся к началу рыночной площади, где обнаружил растерянного Сяо Ту и спорящего с мясником Ми Хоу:
— …Сам ешь свою курицу за такую цену! Я сказал, она столько не стоит! Ты хоть знаешь кто я? — бил себя в грудь Ми Хоу. — Моё имя…
— Обезьяна ты неотёсанная, — с улыбкой подошёл к ним Гуэй. — Зачем незнакомому человеку твоё имя? Опять потом меня обвинять будешь? Хэй Ли забыл?
— Ты прав, мастер, — отблагодарил его Ми Хоу. — Вот что значит, старый человек! Сразу видно, мудрый!
Но, отойдя от прилавка, возмущаться не перестал:
— Ты только представь! Просто потому, что я не говорю на его диалекте, он сразу во мне заприметил чужака. И меня, разбойника с дороги, решил ограбить среди белого дня! Назвал цену втридорога! И ради вот таких людей я с нечестью сражаюсь?! — справедливо высказал Ми Хоу.
— Господин Ван Ван! — кто-то позвал на площади. — Кто видел господина Ван Вана? О! Господин Ван Ван! — вдруг подбежал к демону странствующий писарь. А за ним ещё двое! — Мы долго Вас искали! Вот. — все трое протянули обезьяне по письму, тихо посмеиваясь.
— Сяо Ту, давно не виделись! — поприветствовал его второй. — Тебе родители передали, чтоб ты не спешил. Свадьба будет только в конце лета!
Юноша несказанно обрадовался:
— Спасибо, братец Цзя! — поклонился он ему, а затем и оставшимся двум: братец Нан! Братец Чи!
Те, в свою очередь поклонились ему, Гуэю и Ми Хоу, и тут же, продолжая посмеиваться над задаренным любовными письмами демоном, удалились.
— Да откуда они все тебя знают?! — возмутился абсурду Ми Хоу.
— Не знаю, — пожал плечами Сяо Ту, — Вы все друг друга знаем.
— А как они все нас находят? — не понимал обезьяна, — И ты всегда знал, где тот, кому письмо несёшь?
— Ну да.
— И как же у вас это получается? — сложив руки в рукава, поинтересовался Гуэй.
Сяо Ту снова пожал плечами:
— Просто, всегда знал. Наверное, дело в том, что…
— Это никому не интересно! — махнул на него Ми Хоу, любуясь сразу тремя письмами.
В городе решили не оставаться, и заночевать в лесу.
После ужина отдохнувший мастер вновь встал выполнять телесные техники. Одна из них, действительно, напомнила Сяо Ту элемент какого-то боевого искусства или танца. И назывался он поэтично «Полёт птицы».
Чтобы не мешать мастеру, он встал поодаль, стараясь уловить каждое движение.
Подняв ладони к груди, словно бы удерживая в них широкий сосуд, левую ладонь он направил вниз, а правую вверх. Повторяя за Гуэем, он развернул туловище влево и немного согнул левую ноги в колене, очерчивая ладонями круги, идущие слева направо.
Когда же руки становились по центру груди, мастер, а за ним и Сяо Ту меняли их местами, разворачивая туловище в правую сторону, и сгибая правую ногу…
— Мало просто руками водить. — не без смеха, подсказал ему наблюдавший Ми Хоу. — С помощью этих движений мастер управляет своей энергией.
Поняв пустую затею, Сяо Ту опустил руки.
— Теперь оба танцевать начали. — пробубнил Ми Хоу.
— Ты слишком не до оцениваешь жизненные даосские и буддистские практики, — продолжая выполнять упражнение, отозвался Гуэй. — Ты думаешь, я так популярен у женщин из-за своей красоты, моих талантов и острого ума?
— Острого, — ухмыльнулся Ми Хоу.
— Конечно, это всё так. Но и некоторые даосские практики принесли мне не малую пользу. Хотя пользу они принесли, скорее, не мне. Знаешь главную причину, почему меня выбрала Хэй Ли? Ты когда-то слышал о «Парном совершенствовании»?
Ми Хоу сразу умолк.
— «Парное совершенствование»? — повторил Сяо Ту, — Что это?
— Рано тебе знать. — рявкнул обезьяна, и отвернулся.
— Мастер, что такое «Парное совершенствование»? — снова спросил Сяо Ту.
— Научу, когда женишься, — тихо засмеялся Гуэй, и продолжил выполнять упражнение.
Не получив ни от кого ответа, Сяо Ту вернувшись к костру, где в очередной раз Ми Хоу принялся перечитывать и обнимать письма дорогой ему Юэр.
— Как думаешь, — спросил демона писарь, — Я могу попросить мастера сделать предсказание?
— Так, а чего его отвлекать? — заговорчески поманил обезьяна юношу. — Я тебе погадаю, пойдём.
Порывшись в сумке Гуэя, Ми Хоу подошёл к расположившемуся чуть поодаль Сяо Ту, готовому услышать предсказание.
Ми Хоу начал мешать карты.
— Так, разве гадание не на палочках должно быть? — усомнился Сяо Ту. Он помнил, что гадатели по «Книге Перемен» всегда используют деревянные палочки!
— Ты что, в древности живешь? — цыкнул Ми Хоу. — Ему тут гадает сам демон-обезьяна, а он ещё придирается.
— Простите, — повинился Сяо Ту. Уж очень ему не терпелось узнать о своём счастливом будущем, вместе с дорогой сердцу Мэй Мэй.
Обезьяна положил колоду на пень и потянул карту.
— Стой, — остановил его Сяо Ту, — разве же ты должен её тянуть?
— А как надо?
— Не знаю, видел, что палочки трясут в стакане, и волей судьбы выпадает предсказание. А как быть с картами? Тоже потрясти?
Обезьяна недоверчиво посмотрел на юношу, но все же, расправив колоду веером, встряхнул.
Все остались на месте. Он потряс ещё раз – опять не получилось. Тогда демон затряс сильнее, напоминая дикого шамана. Но карты опять не упали.
— Ты слишком крепко держишь. — заметил Сяо Ту, — Расслабь пальцы, — потянулся он к картам.
— Ты что, гадатель или мастер? Учить меня вздумал! — возмутился Ми Хоу, — Сам выберу.
Демон снова разложил карты на импровизированном столе и достал одну, поднеся её ко лбу:
— Вижу, — напустил он самый важный вид, — ждут тебя большие несчастья! Небывалые! — возгласил он. — Жизнь у тебя будет короткая, как и первая брачная ночь! И вторая… И последующие… И в целом, если честно, ты очень слабый. Плохо тебе будет, в общем.
Сяо Ту, готовый до этого внимать словам демона, теперь сидел с недоверчивым лицом.
— Не я это говорю, карты. Не веришь? Вот, посмотри! — Ми Хоу развернул карту к писарю, максимально приблизив к его лицу.
— Ты даже монеты не бросили. — юноша указал на лежавшие стопкой три медяка.
— Ах, да! — вспомнил обезьяна, и, взяв монетки, подбросил: — Ну, что я и говорил! — указал он на медяки. — Деньги врать не умеют!
Сяо Ту решил больше этого не слушать, а потому вскочил на ноги и собрался уйти.
— От судьбы не уйдешь, тем более, такой короткой, — засмеялся обезьяна.
Сяо Ту насупился. Но стоило ему повернуться, чтобы уйти, он чуть ли ни уперся носом в чью-то грудь. Оказалось, что над ними все это время стоял мастер Гуэй:
— Я говорил не брать карты? — сделал он замечание обезьяне.
— Больше не буду. — сдаваясь, ретировался обезьяна, — Что я мог поделать, у юнца природное любопытство. — Ми Хоу всё так же, отпуская смешки, ушёл к своему спальному мешку, на котором тут же развалился.
Мастер же обошёл Сяо Ту и, склонившись, начал собирать карты.
— Простите, — извинился писарь, — мастер, могу я попросить у Вас предсказание?
Гуэй выпрямился, перетасовывая карточки, с выведенными на них номерами и гексаграммами:
— Почему сразу ко мне не подошёл? — Сяо Ту не ответил, подбирая слова.
— Боишься? — прямо спросил мастер.
— Боюсь. — подтвердил юноша.
— Правильно делаешь. — одобрил Гуэй и, расправив широкие рукава, сел на сваленное дерево.
Сяо Ту тоже опустился на своё место.
Гуэй положил колоду перед собой.