— Он во сне пинается! — жаловался Ми Хоу.
— Зато не храпит. — получше укладывался на сумке, словно на подушке, Гуэй.
У Сяо Ту заурчало в животе.
— Съешь ты уже мясо, — ворчал обезьяна. — Мало, что пинаться будешь, так ещё твой живот спать не даст.
Простите, — снова по привычке попросил прощения писарь и, достав из сумки свёрток, намеревался уже откусить кусочек.
— Ты прямо тут есть собрался? — возмутился Ми Хоу. — Даже обезьяны в постели не едят.
— А ты не лишён самоиронии, — усмехнулся Гуэй.
— Иди отсюда. — выгнал растерянного писаря Ми Хоу, — Только крошек мне после тебя не хватало!
Сяо Ту встал и направился в угол комнаты.
— Ты, когда голодный, такой злобный, — снова усмехнулся Гуэй.
Сяо Ту же развернул ломтик, но на глаза ему попался защитный талисман. Он подумал:
— Если здесь есть мёртвая ци, то, значит, может же быть и призрак?
— Конечно! — откликнулся Ми Хоу.
— Тогда… — он потихоньку переместился к столу у стены: — Господин призрак, — тихо зашептал Сяо Ту, — у меня есть только это. Пожалуйста, не мешайте нам спать, не пугайте и не убивайте нас. Обещаю, мы завтра уйдём и оставим дом в целостности. Примите моё пожертвование. — он положил свёрток на стол и вернулся к спальникам, постаравшись аккуратно пролезть в свой, чтобы больше не раздражать и без того с недовольством ворочающегося Ми Хоу.
Утром Сяо Ту и Гуэй проснулись от восторженных возгласов обезьяны:
— Как много еды!
— Откуда это? — спросил ещё не проснувшийся до конца Гуэй, — ты уже сходил на охоту или на рынок?
— Не знаю, — откусывая яблоко, и прикусывая запечённой свининой, — пожал плечами Ми Хоу. — Уже так лежало.
— Тогда, ты уверен, что это нужно есть? — насторожился Гуэй.
— Я не дурак какой! Посмотри, талисманы же на месте.
Заклинатель огляделся, действительно, талисманы были на месте, как и граница.
— Тогда, кто это сюда принёс? — обеспокоенно спросил Сяо Ту.
— Не знаю. Но, если мы ещё живы, а обезьяна не превратился в свинью, то он для нас, скорее, не опасен.
— А чего это я должен был свиньёй стать?
— Ешь потому что немытое и грязными руками.
Когда Сяо Ту и Гуэй собрали вещи и были готовы двинуться дальше, вернулся отлучавшийся по важному делу Ми Хоу.
— У тебя чего голова мокрая? — поинтересовался Гуэй, — На улице дождь? — он распахнул двери, но на ясном небе светило солнце.
— Так, там купальня целая! — сообщил Ми Хоу, и, достав из сумки Гуэя гребень, стал прихорашиваться.
— Ты чего чужие вещи без спроса берёшь, — отнял свой гребень Гуэй, и принялся его вытирать.
— Так, сегодня должны принести ответ от моей Юэр, — смущённо улыбался Ми Хоу, — Я подсчитал, сегодня как раз!
— Значит, ждёшь ответ на стихи Сяо Ту? — усмехнулся Гуэй.
— И его счастье, если ей понравится!
— Так, как же ты мог подсчитать, если мы свернули не туда? Он тебя точно не сможет найти.
— До это же находили!
Ми Хоу начал прилизывать волосы и приглаживать брови:
— Дай гребень. — попросил он.
— Она же тебя не видит.
— И что!
Гуэй всё же передал гребень:
— Возьми. Всё равно весь в блохах теперь.
— Сам ты блохастый! — поставив медное блюдо в качестве зеркала, принялся дальше наводить марафет Ми Хоу.
— Значит, говоришь, тут есть купальня? А я как раз хотел вчера отмыться.
— Мастер, — начал упрашивать Сяо Ту. — Через несколько дней наступит лето[И5] .
— Мы дождёмся письма, чтобы твоему другу не пришлось нас искать, и тут же вернёмся к дороге, чтобы найти новую повозку.
Выражение лица Сяо Ту показывало, что ему это не нравится.
— Я ошибся, но скоро мы будем в Ганьсу. А там и до твоей деревни недалеко. — заверил Гуэй. — отдохни. — похлопав его по плечу, мастер отправился на поиски купальни.
Сяо Ту, не желавший больше наблюдать за стараниями Ми Хоу привести свои волосы в порядок, а может потому, что надеялся переубедить мастера, и отправиться в путь прямо сейчас, отправился на его поиски.
Нашёл он заклинателя в одном из отдельных зданий. Всё помещение и было купальней. Удивительно, но и вода в бассейне была чистой.
Гуэй стоял раздетый по пояс в воде, погружённый в медитативный транс.
Его длинные волосы ниспадали на оголённую спину и плечи. Тело Тёмного мастера было хорошо натренировано. Не настолько же, как у Ми Хоу, но вряд ли можно было бы назвать его худым… Как и невозможно было посчитать его некрасивым. Повязок, прикрывающие раны уже не было, и Сяо Ту мог заметить, что порезы хорошо затягивались. Вокруг мастера клубился пар.
Юноша невольно засмотрелся.
— Ты можешь присоединиться. — оказалось, Гуэй уже смотрел на него.
— Я? Нет… Не хочу мокнуть. — отнекивался Сяо Ту.
— Хватит стесняться. Мы оба мужчины. Тут нет больших валунов, чтобы ты мог за ними прятаться.
— Я… — взволнованно хотел что-то возразить Сяо Ту, но не нашёлся, что сказать. Он и вправду стеснялся, и всегда прятался, предпочитая мыться в реке один.
— Упрашивать не буду, — не стал настаивать Гуэй, — но даже обезьяна помылся перед тем, как встретиться с письмом от своей возлюбленной. А она, между прочим, рыба.
Сяо Ту немного подумал и кивнул.
Раздевшись по пояс, писарь потрогал воду:
— Холодная!
— Конечно, не лето же. В реке не теплее. Не бойся, залезай.
— А Вам разве не холодно?
— Когда ты владеешь цигун, то можешь контролировать температуру своего тела. Хочешь – я тебя научу.
Юноша сжал кулаки и всё же, преодолевая холод, осторожно спустился в купель, подойдя к мастеру.
— Ты чего в штанах залез? У тебя ещё есть?
— Так, а разве вы не в одежде?
— Нет.
Сяо Ту, затаив дыхание, густо покраснел.
— Дыши. — спокойным голосом приказал Гуэй, — Иначе, если кто увидит, подумает, чего не доброго.
Сяо Ту выдохнул.
— Повторяй за мной, — предложил Гуэй…
Через время Сяо Ту стоял в воде уже более уверенно. Конечно, он не мог разогнать свою энергию настолько же, насколько и мастер, кожа у которого пылала, словно при лихорадке…
Писарь смог всего-то немного согреться, чтобы было терпимо стоять.
— …Мне обещал помочь не Юн Шэн, — осторожно водя руками по воде, печально констатировал Сяо Ту — а куклы, принявшие его обличие.
Мастер же продолжал стоял спокойно, закрыв глаза:
— Однако, именно кукла Юн Шэна подала мне прекрасную идею. Ведь, как и бумажные куклы, Ми Хоу сможет ненадолго надеть на себя образ влиятельного человека. Останется только найти, кого.
— Но он же не сможет держать образ долго! — одновременно, с надеждой и недоверием отозвался Сяо Ту.
— Долго и не нужно. Посадим обезьяну в крытую повозку, ему достаточно будет одного раза показаться твоему чиновнику Яну.
— Точно! — плеснул рукой Сяо Ту, обдав Гуэя холодной водой: — Ведь так ему сможет приказать даже сам «император»!
— Император не может. — вытерся Гуэй. — Зачем императору ехать в Ганьсу, чтобы запретить мелкому чиновнику жениться на наложнице? Подумай, кто бы ему это приказать мог.
Сяо Ту принялся усиленно думать…
— Простудитесь же… — раздался над ними голос какой-то старухи.
Гуэй и Сяо Ту перевели взгляды наверх. У купальни стояла и впрямь старушка, по всей видимости, служанка, и широко улыбалась.
— …Подождите, сейчас я вам воды согрею.
Сяо Ту тут же поспешил прикрыться руками:
— Какие мои годы, — засмеялась старушка, глядя на юношу, — Хотя, будь я моложе, — посмотрела она на Гуэя, — мастер меня легко бы соблазнил.
С этими словами, посмеиваясь, старушка направилась к выходу.
Сяо Ту вновь перевёл взгляд на Гуэя, тот же, в свою очередь, сосредоточенно смотрел на уходящую старуху.
[И1]Гора Суншань (嵩山), провинция Хэнань, 1494 м. Центральный из пяти даосских пиков. Известна также буддийским храмом Шаолинь, считающимся местом зарождения чань-буддизма.
[И2]Впервые о глубокой взаимосвязи буддизма и Дао высказался Сэн-чжао (384 — 414 гг), что также в последствии отразилось на учении чань-буддизма (禅宗 сhánzōng ). Прим. На протяжении всей книги я использую исторические и культурные справки лишь для того, чтобы погрузить читателя в атмосферу созданной мной истории. Действия, мысли и мотивы моих персонажей никак не отражают истинные доктрины упоминаемых учений и религиозных течений. Вся информация собрана из открытых источников и книг, и не претендует на историческую действительность.
[И3]Китайская пословица 老人不传古，后生失了谱 [lăo rén bù chuáng gŭ, hòu shēng shī lè pŭ]
[И4] [И4]Китайская пословица 明人不用细说，响鼓不用重捶 [míng rén bú yòng xì shuō, xiǎng gǔ bú yòng zhòng chuí]. Примерный перевод: «умному человеку не нужно объяснять детально, и бить в барабаны».
[И5]Сяо Ту говорит о скором наступлении сезона Ли Ся (立夏) — седьмого малого сезона из 24 сезонов традиционного китайского календаря. Приходится на 5-7 мая, и знаменует собой начало лета.
Глава 28
Всё в том же главном зале, Сяо Ту сидел, кутаясь в свой спальник. Перед ним, следя за пламенем, развёл костёр Ми Хоу. Тут же были подвешены штаны писаря.
— Благодарим Вас, госпожа, за Ваш дар, — кланялся старушке мастер.
— Гости всегда должны быть сытыми, — отнекивалась старушка, — Тогда и дому будет счастье.
— Этому дому счастья уже не видать, — усмехнулся Ми Хоу.
— Верно, — вздохнула старушка, — Господин Вэй почил не так давно, с пол века назад. Мы с мужем остались доживать свои годы в доме, а остальных слуг продали.
— Почему же никто не взял этот дом?
— Кому было брать? Господин жил здесь в изгнании. Выходить из поместья ему было не дозволено. Так кто-же захочет жить в доме с такой славой?!
— Где же Ваш супруг? — поинтересовался Гуэй.
— Собирает для Вас еду на ужин. — улыбнулась старушка. — Хозяйство у нас небольшое, но есть.
— Благодарю и за это, — поклонился вновь заклинатель.
— Не нужно. Это же ваш юноша задобрил нас.