— Тридцать серебряных – справедливая цена.
Демон же вкрадчиво сообщил:
— Я покупать ничего не собираюсь.
Понимая, что иного выхода нет, Сяо Ту посмотрел за спину демона:
— Даосский монах! — воскликнул он, и стоило только демону обернуться, как Сяо Ту сделал то, что умел лучше всего – снова пустился со всех ног!
Юноша бежал через площадь и людные улицы, помня, что сворачивать в переулки Интяня весьма опасно.
В какой-то момент он вспомнил, что ему стоит бежать к страже, дабы под надзором вооружённых солдат, быть в безопасности. Но как им объяснить нахождение белого нефрита у странствующего писаря? А оставаться без амулета было страшно… Казалось, что без него Сяо Ту вовсе обречён. Ведь, по словам госпожи Тан, подвеска принадлежала какому-то мастеру…
Запыхавшись и выбившись из сил, юноша притаился.
Мимо проходили люди. Всё оставалось совершенно обычным.
Сяо Ту просидел так, за бочонками, несколько минут, пока, не решил наконец выглянуть.
Сняв, на далёкое расстояние выдававшую его, шапку, он высунул нос и осторожно поднялся на носочках.
Но обзор ему полностью загораживала какая-то ткань. Тогда Сяо Ту поднялся чуть выше. Пока не увидел перед собой чей-то кадыком.
Сяо Ту посмотрел наверх и встретился взгядом все с тем же демоном. Неизвестно как долго стоявшим у бочек.
— Небеса! — только и произнёс писарь, а демон уже схватил его за шиворот… — Спасите! Вор! Вор! — закричал Сяо Ту.
Люди начали оборачиваться и стягиваться в полукруг, любопытствуя.
— Ты сам вор. — защищался демон.
— Я не крал, ты мне его навесил. Пусть нас рассудит судья! — надеялся на своё спасение писарь.
— Пусть. Ты же знаешь, какое наказание ждёт вора?
— Вот тебя и накажут!
— Меня? — отыгрывал искреннее удивление демон. — Вы только на него посмотрите! — взывал он к народу: — Грабитель, так ещё и клеветник! Украл у бедного и доброго ювелира двадцать серебряных. Так теперь вором называет меня!
По толпе прокатился гул.
— Не крал я денег! — что было мочи закричал юноша. В чём уж точно, а в этом его обвинить никто не мог. — Они остались в лавке!
— А что же тогда на твоём поясе? — продолжал удерживать свою жертву демон.
Сяо Ту проследил за его взглядом и онемел от шока, ведь к поясу писаря, действительно, были пристёгнуты две связки серебряных монет!
— Это не моё! — воскликнул писарь.
— Конечно. Эти деньги ты украл в лавке ювелира.
Сяо Ту оглядел перешёптывающуюся толпу. Он сам созвал этих людей, себе на помощь, но теперь они осуждали именно его! Горожане смотрели на юношу как на преступника, а значит, как на своего врага!
Демон отпустил писаря, произнеся чуть тише:
— За это я убью тебя медленно, а потом сожру.
…Сяо Ту вновь пустился бежать.
Кто-то звал стражу.
Дело было совсем плохо. Если сейчас его поймают с награбленным…
Писарь ускорился.
И вот, как всегда из ниоткуда, перед ним вспыхнул свет, свернувший налево.
Ещё ни разу этот огонёк не обманывал и не подводил, а значит, ему можно довериться! Понимая, что тот его зовёт, юноша побежал за ним.
Оно преодолел чередную заполненную людьми, повозками и лошадьми площадь. Следующая за ним по пятам стража вроде бы отставала, но на их зов сбегалась новая.
Огонёк снова вильнул, и Сяо Ту увидел в конце улицы беседовавших между собой даосских монахов.
Вот удача!
Точнее, не просто удача, а путеводная звезда.
И сейчас она привела его к спасению – шансу навсегда избавиться от проклятья нефритового амулета, и вместе с ним, от назойливого демона, обещавшего Сяо Ту сожрать.
Но стоило писарю только об этом подумать, как его сбил с ног неизвестный прохожий. И не успел паренёк подняться, кто-то следом ударил его по лбу, от чего писарь, не в силах совладать с собственным телом, выпрямился струной и упал кем-то подхваченный.
Опять, не имея возможности пошевелиться, он стал подобен бревну, закинутому на плечо, и несомому в совсем противоположную от монахов сторону.
У юноши не оставалось сомнений, этим кем-то был злобный демон.
И как же так получается, что никто это преступление не остановит?!
Конечно, должно быть, демон вновь применил магию…
— Господин, смешно ты бедолагу несёшь. — заголосил толстобрюхий торговец.
На его голос стали оборачиваться люди, и так же, как и он, смеяться.
Демон легко перекинул Сяо Ту на другое плечо, будто юноша был не человеком вовсе, а настоящим засохшим бревном.
Раздался всеобщий смех, и в них полетели медные монеты.
— Спасибо, спасибо, — поставив писаря на землю, кланялся демон.
— Как умеет! — давился от хохота толстяк. — Смотрите, совсем не шелохнётся!
Если бы Сяо Ту мог позвать на помощь, он непременно бы так и поступил. Но даже слёзы досады не смогли выкатиться из его глаз. Какая же несправедливость! Ведь он – жертва, которую демон волочит в своё логово! Эти люди обязаны его спасти, но лишь смеются!
А если бы, демон нёс обездвиженным, словно истукана, кого-то из них? Тогда бы они смеялись?
Собрав медяки, демон поднял лежащего на земле писаря и одним махом закинул уже на оба плеча, будто намеревался нести на нём корзины с овощами.
Раздались одобрительные и восхищённые возгласы, опять полетели медяки. Собрав всё подчистую, демон поклонился с лежавшим на его шее писарем, и широко чеканя, направился дальше.
Но нёс он Сяо Ту, вопреки представлениям бедного юноши, не в тёмный переулок, и не на кухню, чтобы зажарить, а на постоялый двор.
Однако, и здесь хозяин не обратил внимание на неестественно замершего писаря, только пожелал жившему в его доме демону доброго дня, после чего снова принялся за свои дела.
Поселился демон на втором этаже, в скромной комнате.
Сяо Ту её даже не оглядел. Он совсем не мог думать ни о чём, кроме как о скорой своей, несомненно мучительной, погибели.
Неопрятный мужчина вновь усадил его на пол, прислонив на этот раз спиной к кровати. А сам уселся на стул напротив, внимательно разглядывая юношу.
Кажется, не найдя подвеску на шее человека, он присел на корточки, и принялся проверять у того карманы. И даже, к крайнему стыду Сяо Ту, залез ему под рубашку. Но и там подвески не нашёл:
— Куда ты её подевал? — потеряв терпение, наконец спросил демон прямо. Но тут же вспомнил, что юноша, имей даже великое желание, не смог бы и раскрыть рта. Поэтому, щёлкнул того по лбу: — Говори.
Но как только Сяо Ту получил назад свой голос, тут же закричал, за что опять получил щелбан:
— Я тебе дал возможность говорить, — с легким раздражением напомнил демон, — а не звать на помощь. Ты меня не понимаешь? На каком языке с тобой говорить?
Единственно, как теперь мог ответить застывший Сяо Ту – пристально смотреть на демона, сведя брови и, открыв рот.
— Закричишь ещё раз, и я положу тебе в рот жука. — пообещал демон.
Из-за того, что мужчина сидел к свету спиной, его взлохмаченные волосы отливали огнём. А, сидя на корточках, с опущенными на колени руками, он напоминал обезьяну.
На этот раз «обезьяна» щёлкнул юношу по носу.
По всей видимости, в щелбанах, как таковых, не было необходимости, и ставил он их уже нарочно.
— Зачем ты мне его дал? — вновь обретя возможность закрывать и открывать рот, спросил Сяо Ту.
— Слишком много спрашиваешь. — продолжал поиски демон.
— А если я его, вдруг, потерял?
— Поэтому я и сказал тебе оставаться на месте. А если бы ты его потерял, — демон заприметил знакомую ленту в кулаке писаря, — то лишился бы головы.
Он потянул за ленточку, но подвеска не поддалась:
— Отпусти, — демон ударил юношу по руке.
Однако, пусть ладонь теперь и раскрылась, но как бы демон не тянул, нефрит не сдвинулся, словно прирос.
— Я сказал, отдай!
— Так я и не держу! — возмутился Сяо Ту.
— Если не отдашь, я тебя убью и заберу его.
— Не убьешь. Уже мог это сделать.
— Ты решил испытать свою судьбу?
— Возможно, я ошибусь. Но, мне кажется, что ты демон, пожелавший очиститься. Я слышал о таких от монахов. И, значит, на площади ты сказал, что убьешь меня и сожрешь лишь для того, чтобы я побежал, и тогда бы все, и впрямь, посчитали меня вором.
Демон угрожающе приблизился писарю:
— Ты готов пожертвовать собственной жизнью, чтобы узнать, так ли это? Ты дурак?
— Скажите! — выпалили Сяо Ту, и, опомнившись, добавил значительно тише: — Почему Вы повесили его на шею мне?
Демон склонил голову на бок и вздёрнул густую бровь:
— Какие же люди глупые, — выдохнул он с досадой. — Ну с чего ты взял, что я стану тебе отвечать?
— Потому что… — снова подал голос писарь, но сразу стушевался: — Потому, что иначе я Вам его не отдам.
— Пусть будет по-твоему. — последовал очередной удар по лбу.
Вскоре стемнело.
По-прежнему оставаясь неподвижным, Сяо Ту в подробностях вспоминал всё, что произошло, начиная с холодной ночи в лесу. Демон же, утомлённый долгим ожиданием, дремал.
«…Почему торговец взял подвеску в руки, а демон не смог?» — размышлял писарь. — «Быть может, потому, что лавочник – человек? Нет, дело вовсе не в этом. Ведь, поначалу демон её держал, и смог на меня надеть»…
В комнате никто не зажёг свечу или лампаду, поэтому, с каждой минутой мрак расползался всё больше, оставляя лишь полоску лунного света, проникавшего через окно. Поначалу этот свет помогал разглядеть, где находится демон, и что он делает. Но стоило на небе вновь набежать тучам, как Сяо Ту опять терялся, трясясь от страха.
«И всё же я уверен», — резюмировал юноша, — «что все касавшиеся амулета были людьми, и я сам позволял им нефрит взять. Или, хотя бы, не препятствовал. Может, важно согласие его хозяина?»…
Сяо Ту почувствовал, что уже лучше может двигать ногами.
Это его шанс. Пока ещё он видит выход, а подлый демон не обездвижил его опять…
Писарь подтянул одну ногу. Затем другую. Удавалось ему это с большим трудом, но он, хотя бы, смог встать.