о почему. – Она неодобрительно взглянула в сторону мастера.
– Сестрица Юэр, – со всем возможным обаянием попытался смягчить ее красавец-мастер.
– Какая я тебе сестрица! – снова не приняла комплимент девушка.
– Скользкая рыбка, – пробормотал Гуэй. – Но что мы обо мне да обо мне. – Он раскинул руки. – Лучше познакомься, с нами прибыл господин Сяо – талантливый писарь из столицы.
Поднявшись и расправив запыленную одежду, Сяо Ту неловко поклонился.
– Здравствуйте.
– Так вот от кого разит человеком. – Демоница нарочито помахала перед своим ничем не примечательным личиком. – Думала, это от тебя, – вернулась она к мастеру.
– Как ты жестока, – улыбнулся тот.
– А я говорил! – воскликнул Ми Хоу, получив подтверждение своим словам.
– Пойдемте, господин Сяо, – позвал писаря Гуэй. – Не получить нам здесь должного гостям почета. Оставим этих двоих наедине.
Прежде чем отправиться вслед за заклинателем, Сяо Ту посмотрел в щенячьи глаза обезьяны.
Что с Владыкой огня случилось дальше, история умалчивает. Вот только пропадал он до позднего вечера.
Все это время мастер Гуэй и «талантливый писарь из столицы» были почетными гостями в доме старосты.
– …благодарю, что мастер не забывает о нашем селении, – кланяясь мастеру, улыбался длиннобородый коренастый старичок.
На вид ему было далеко за сотню лет, и если он демон, Сяо Ту представил, что его прадед должен был жить, наверное, во времена династии Шан, а может, и вовсе Ся[16].
– Учитель, ваши наставления помогли мне избежать гибели в самый сложный момент, – кланялся в ответ мастер.
Следуя его примеру, Сяо Ту тоже отвесил поклон.
– Лекарское дело я унаследовал от праотца, – сообщил староста. – Ночь поспите в моем доме. К рассвету брат Чжи вернется.
– Благодарю вас, староста. – Гуэй снова поклонился, а за ним и Сяо Ту.
Перед сном мастер и юный писарь вышли прогуляться.
– Господин, – искренне переживая поинтересовался юноша, – все ли хорошо с господином Хуо?
– За него волноваться не стоит. Юэр пусть и свирепа, но раньше была рыбой, а не тигром. – Опомнившись, он добавил: – Но это тайна. Иначе я не жилец.
Пройдя чуть вперед, Сяо Ту с удивлением обнаружил, что, несмотря на позднее время и по-зимнему холодную погоду, на улице собралось немало жителей. И почему-то в основном девушки.
– Господин, – снова спросил писарь, – почему все эти девушки так на нас смотрят?
– Привыкай. Когда я рядом, это неизбежно, – самодовольно ответил мастер. Юноша отметил, что говорил Гуэй совершенно справедливо. Мужчина был красив и при свете дня. Но сейчас, в тусклом сиянии безоблачного ночного неба, особенно.
Перешептываясь, девушки смотрели на него с обожанием.
Завидовал ли Сяо Ту? Возможно, совсем немного, однако он нисколько не лукавил, говоря, что нужна ему только его Мэй Мэй.
Будучи ребенком, из-за своих от природы утонченных черт лица и малорослого тела он часто получал насмешки со стороны деревенских мальчишек. Хотя они его и не прогоняли. А даже напротив, с большой охотой звали поесть украденную ими дыню или баранину, погонять птиц или спрятаться на пшеничном поле. И нельзя было сказать, что чем-то обижали. Однако никогда не упускали случай пошутить о его миловидности.
Мэй Мэй же была очень скромной и тихой девочкой, совсем как Сяо Ту, и такой же хрупкой. Поэтому со временем они нашли друг в друге родственную душу.
Когда все они выросли, шутки все так же продолжались, но были уже необидными. Друзья часто помогали Сяо Ту с тяжелой работой по дому и в поле, а он в свою очередь делился с ними своими знаниями в каллиграфии и грамматике. И хотя знал он совсем мало, в деревне его прозвали Да Тоу, что значит «большая голова».
Таким его и знали: маленьким кроликом с миловидным лицом, но большими головой и сердцем.
А его Мэй Мэй была – и есть – самая прекрасная!
Вначале к ней хотел даже посвататься братец Цао У, самый сильный из всех юношей деревни. Но, видя глубокую привязанность между Сяо Ту и Мэй Мэй, Цао У отступил. А позже ушел на войну вместе с братом Да Сюном, да на ней и пропал.
Сяо Ту честно признавался себе в том, что винит себя в постигшем Цао У несчастье, будто отнял у друга, чей век оказался невероятно короток, единственную для него радость. Но есть ли у него в том вина? И была бы с братцем Цао У счастлива любимая Мэй Мэй?
Иногда юноша верил в то, что была бы. С тем, кто ее защитил бы от проклятого чиновника Яна…
– Чего здесь стоите? – раздался голос приближающегося Ми Хоу. – Только птиц собираете. Кыш!
Он замахал руками в сторону собравшихся девушек.
Но те сдвинулись с места, только когда на пороге своего дома появился староста.
В считанные мгновения на поляне стало совсем безлюдно.
– Ходишь весь тут красивый, волосы распустил, – сделал Ми Хоу замечание Гуэю.
– Я не виноват в том, что родился красивым, а не обезьяной.
– Если я так уродлив, то чего привязался ко мне? Не говори, что ради того, чтобы рядом со мной девушки выбирали тебя.
Гуэй промолчал.
– Мог бы хоть для приличия что-то ответить.
– Я не говорил, что ты уродлив, – развернулся к дому старосты Гуэй. – Если кто это и говорит, то зеркало.
– Ты сейчас меня разозлишь, – предупредил Владыка.
– Кто сердится на правду? И что это за приятный травяной аромат от тебя исходит? Он кажется знакомым. Верно. Не принадлежит ли он прелестнице Юэр?
– Точно разозлишь…
Голоса постепенно удалялись, а Сяо Ту смотрел в чистое звездное небо.
Конечно, и мастер, и Ми Хоу шутили. Демон хоть и был когда-то обезьяной, но некрасивым его назвать было нельзя. Скорее неопрятным.
Юноша знал об этом, но сейчас думал о другом. Его мысли перенеслись далеко отсюда, в его деревню к любимой Мэй Мэй, судьба которой для него сейчас оставалась загадкой. И всеми возможными способами он желал поскорее попасть к ней. И обязательно это сделает! Только бы успеть.
Забрезжил рассвет.
Сяо Ту почти не спал, все размышляя. И когда к нему подошел Ми Хоу, чтобы разбудить, писарь встал без лишних слов.
– Вернулся брат Чжи, – сообщил демон. – Надеюсь, он знает нужную нам технику.
– А староста не может знать? – уточнил юноша. – Похоже, он живет намного дольше…
– Староста человек, – ошарашил его новостью демон. – Как лекарь, он, конечно, многое смыслит в ци, но скорее в том, как ее в теле сохранить. Его удел – иглы и травы.
– Почему же демоны его слушают?
– Здесь живут не только демоны. В свое время староста помог каждому из них, отстояв это место. И демоны и прочие духи вдохнули новую жизнь во все, что ты видишь по эту сторону горы.
– Я думал, озеро заброшено. И все же, если они смогли построить деревню здесь, разве нельзя было бы очистить и то болото?
– Сколько бы сил они ни вкладывали, три водопада по-прежнему завлекали разбойников и разорителей. Остальные жители тоже не хотели защитить свой дом. Поэтому те, кто живет в этой деревне, поступили верно: создали для себя новый. Однако, когда они вернулись восстановить и старый, это стало уже невозможно – поскольку на болоте развелось уже много нечисти, для которой домом стало болото. Прошлое лучше забыть, и жить тем, что имеешь. И новая деревня была построена благодаря старосте – так говорил мне мастер.
Вместе они вышли в туманное утро. Озеро покрывала белая пелена, голые деревья раскачивались на ветру – вся эта картина нагоняла на «маленького кролика» жуть. Совсем не та же солнечная, что была вчера. Тем не менее Сяо Ту храбро двигался вперед.
Он не мог для себя точно решить, хотел ли расстаться с темной энергией внутри. Пусть пользоваться ею он не умел, да и вряд ли захотел бы учиться… Но в случае успеха ему пришлось бы распрощаться с друзьями. А страшного Владыку огня и уважаемого мастера именно таковыми он и считал. Возможно, он опять заблуждался, ведь всякого, проявившего к нему доброту, Сяо Ту с готовностью называл другом. А может, его чистота, наивность и искренность действительно располагали к нему людей, и те в свою очередь считали другом его?
Если так, то согласятся ли демон и темный мастер сопровождать его и дальше?
Ми Хоу и Сяо Ту вошли в пещеру под водопадом.
Первое, что услышал писарь, – звук флейты, точнее, единственной ноты. Не высокой, но и не низкой. Протяжной, беспрерывной.
Пройдя вглубь, он увидел восседавшего на валуне прекрасного лицом молодого мужчину, одетого в белые одежды, чьи черные волосы были подвязаны красной лентой. На глиняной флейте играл он.
Напротив него, на камне ниже, сидел в медитативной позе мастер. Его длинные ресницы были опущены, а выражение лица казалось юноше невероятно умиротворенным – Гуэй полностью погрузился в транс.
Сяо Ту также подметил, что туман лился из пещеры, образуясь вокруг валуна, на котором сидел демон-змей, братец Чжи.
Хуо Ван пояснил:
– Брат Чжи отточил свою игру настолько, что может в считанные мгновения загипнотизировать любого. Поговаривают, что он может заставить тебя выйти на деревенскую поляну, снять штаны и начать кричать, подобно ослу. Кто знает, может, и сейчас он тебя гипнотизирует, – ухмыльнулся обезьяна.
Сяо Ту не поверил, но уши, опять же на всякий случай, прикрыл.
– Как можно быть сосредоточенным, если вы болтаете? – сделал им замечание Гуэй. – Нет. Брат Чжи, – выдохнул мастер, – бестолковое занятие.
– Значит, вот тот юноша? – опустив флейту, спросил демон-змей.
– Скажи, чувствуешь ли ты в нем мою ци?
– Все верно, – кивнул змей.
– И нет совсем никакого заклинания? Талисмана, амулета или техники?
– Если и есть, мне об этом неизвестно. – Голос змеи звучал ровно и спокойно, даже убаюкивающе. В нем слышалась вековая мудрость. – Ты можешь вернуть ци известной тебе техникой. Но не ты ли сказал, что для человека она смертельна? Сейчас в тебе нет той взращенной столетними практиками темной энергии, а потому, убив юношу, демоном ты не станешь, а только убийцей.