– Я павлин или мальчишка? – снова поинтересовался Гуэй у Сяо Ту.
– Павлины красивые, – подметил писарь.
– Тогда я павлин, – довольно заключил Гуэй.
– Отчего ты так их называешь? – недоумевал Ми Хоу. – Мастер хороший человек и никогда не причинял никому вреда. Сяо Ту тоже хороший. Наивный и добрый, хоть и глупый…
– Это я-то глупый? – удивленно вопросил Сяо Ту.
– Ты далеко не глупый, – успокоил его Гуэй.
– Мастер помогал строить эти дома и чистить озеро, – продолжал Ми Хоу.
– Правда? – уточнил Сяо Ту.
– Вот этими руками, – похвастался Гуэй.
– …потому что ты всегда с ним! – заплакала рыбка. – Бежишь к нему по первому зову. А я? Всегда тебя спасаю и на все ради тебя готова. Чем он тебя привлек?
– Привлек? – хором переспросили Сяо Ту и Ми Хоу.
– Поэтому и хвоста готов лишиться? Тогда что же со мной? – спросила Юэр.
– Глупая ты женщина, – прокричал Ми Хоу. – Как же ты не видишь, что я тебя люблю?
Сяо Ту снова прикрыл рот руками, пытаясь сдержать смех, а Гуэй сделал недовольную гримасу.
– Мог бы подобрать более подходящие слова для такого ответственного момента. – Но, увидев, как рыбка прыгает на шею обезьяны и лобызает его, добавил: – В следующий раз попробую так же.
Продолжать смотреть было бы неприлично даже для них, поэтому писарь и мастер продолжили путь.
Сяо Ту никогда прежде не видел мастера в столь приподнятом настроении. Он шел легким шагом, на его лице играла сдерживаемая улыбка. И казалось, что Гуэй искренне радовался за друга.
Глава 11
Так и началось их долгое путешествие в Ганьсу.
Утро не задалось с самого начала. Пока они спали, возле разбитого на ночлег лагеря кто-то оставил неровные человеческие следы. Всех троих защитили талисманы, изготовленные мастером и развешенные на деревьях по кругу. Все же прошлое на священной горе он не забыл.
Другое дело – Ми Хоу, который должен был дежурить по жребию вторым, но уснул на посту и не разбудил Сяо Ту.
Как самый старший, Гуэй побранился на него, но не сильно. Все они были ужасно вымотаны длинной дорогой, но обезьяна на себе еще и нес имущество.
– Чувствую, был это не человек, – отметил демон, напугав Сяо Ту не на шутку.
– Может, он был пьян? – с надеждой спросил писарь.
– Они, – исправил его темный мастер. – Их было несколько. Если судить по следам, то двое.
Сяо Ту невольно сглотнул.
– Люди бы не оставили за собой такую полосу густой злобы, – продолжил темный мастер, указав на два тонких шлейфа дыма между деревьями.
– Энергия не настолько густая, – скептически отозвался Ми Хоу.
– Потому что прошло несколько часов. Должно быть, приходили они на смене часа Тигра и Кролика[17].
– Как символично, – оскалился демон, глядя на Сяо Ту.
Сяо Ту стало совсем нехорошо. Ведь это было время его дежурства!
– Не стоит так бояться. – Гуэй приободряющим жестом похлопал писаря по плечу. – Они не смогли перейти границу, очерченную талисманами. Значит, эти духи довольно слабые.
– Повезло нам, – иронично заметил Ми Хоу. И задумчиво добавил: – Я вот не пойму: если темная ци в нашем писаре, так почему он не стал каким-нибудь разбойником?
– А я, по-твоему, насильник и убийца? – возмутился Гуэй.
– Но все могло бы быть.
– Не суди по себе.
– Я честный разбойник, граблю только толстосумов, – защищал себя обезьяна. – Как мне еще прожить?
– Работать не пробовал?
– Пробовал, но на эти деньги и еды не купишь.
– Хороший из тебя, значит, работник, – сказал Гуэй, собирая вещи.
– А ты чего стоишь, уши развесил? – обозлился Ми Хоу, но почему-то на Сяо Ту. – Я за тебя собирать мешки должен?
Сяо Ту послушно направился выполнять поручение.
– Куда положить этот?
– Почему здесь так много шерсти? – поинтересовался Гуэй. – Обезьяна, это ты линяешь?
– Зачем на людей клевещешь?
Постель демона в самом деле была покрыта рыжей шерстью.
– Лиса, – принюхался Ми Хоу.
– Значит, отныне никаких длительных перемещений, – постановил мастер. – Движемся рывками и отдыхаем.
– Но нам нужно скорее в деревню! – На лице Сяо Ту отразились и испуг, и мольба.
– Если продолжим пренебрегать отдыхом, то до деревни не дойдем. Умей держать свою жизнь в балансе, как и тело, и мысли. Талисманы помогают от злых духов, а не от животных. Если бы на месте лисицы оказался зверь крупнее, то мы бы уже готовили одному из нас могилу.
– А как же тот монах… Ма? – вспомнил демон.
Гуэй медлил с ответом. Было видно, что он разделял его опасения.
– Монах, которого мы видели в Интяне? – уточнил Сяо Ту.
Ми Хоу решил, что скрывать дальше бесполезно, ведь на них могут напасть в любой момент, и коротко кивнул.
– Если нас найдет Ма, – задумчиво произнес Гуэй, – то тигры и медведи – последнее, о чем нам придется думать.
– Он настолько ужасен? – осторожно спросил Сяо Ту.
– Он сам себя ослепил, – без лишней вуали сообщил Ми Хоу.
Юноша был шокирован, хотя чуть позже постарался сказанному не поверить, ведь это был Ми Хоу! Но, увидев, что темный мастер никак демона не поправил и не отчитал за попытку напугать бедного слабого писаря, Сяо Ту стало поистине страшно.
– Насколько нужно быть сумасшедшим? – тихо заметил юноша.
Тогда Гуэй сказал:
– В далеком прошлом брат Ма слыл выпивохой и игроком, да и к женщинам проявлял большое внимание. Не то чтобы они были этим довольны… И хотя от своих привычек брат Ма отказался давно, многие мастера просили Наставника У Лина не брать Ма в ученики. Однако Наставник счел себя мудрее. – Гуэй слабо ухмыльнулся. – В итоге брат Ма, как любой человек, живущий лишь своими страстями, сменил один культ на другой. Но не вера создает человека, а дурная голова – веру. Брат Ма поклоняется своим святыням и чтит свои традиции, губительные как для остальных, – Гуэй поводил пальцами перед глазами, – так и для него самого.
– Зачем же ему вас преследовать? – спросил Сяо Ту.
– Потому что для него, как для всякого слепого, правдива только та истина, что принадлежит ему. Для брата Ма я – вероломец, а значит, гаже всякой нежити. То, что нам троим приходится мириться друг с другом – его заслуга.
– А я рад, что вы меня не оставили, – голос Сяо Ту стал настолько печальным, что Ми Хоу приобнял его за шею.
– Только не вздумай нам тут в любви признаваться, – усмехнулся демон.
– Да… да я… – задыхался Сяо Ту. – Я не об этом!
– Ми Хоу, – тихо остановил его Гуэй, – не обижай маленького братца.
– Иди, – отпустил писаря демон. – Стоишь тут, от работы отлыниваешь.
За завтрак отвечал темный мастер. Хотя ему не пришлось делать ничего особенного, поскольку деревенские собрали им в дорогу щедрой рукой.
Уплетая разом два баоцзы, да к тому же еще и сваренное вкрутую яйцо, Сяо Ту все же поинтересовался:
– Господин, – обратился он к Гуэю, – почему вы стали темным заклинателем?
– За жизнь судьба предлагает нам разные Пути, – ответил Гуэй, шевеля затухающие угли в костре. – Я выбрал идти по темному.
– Но вы же не злой, – наивно предположил Сяо Ту.
– Каждую ночь на небе светит луна, и каждый солнечный день откидывает тени, – пояснил мастер.
– А мне можно научиться?
– Я не могу тебе этого запретить, но и твоим учителем не стану, – однозначно ответил Гуэй.
– Вы думаете, я настолько плохой ученик? – разочарованно спросил писарь.
– Мой Путь – только мой, – вновь объяснил мастер. – Как я никогда не смогу пройти по твоему, так и ты не пройдешь моего.
– Но господин Ми Хоу называет вас учителем, – вспомнил Сяо Ту.
– Возможно, на его Пути я и есть его учитель, но на моем у меня нет учеников. Только друзья, враги и прохожие.
– Почему вы не называете своим братом господина обезьяну? Он же так хоче…
Гуэй отвесил ему подзатыльник, не давая юноше закончить фразу.
– Что за неуважение к старшим? Какой он тебе обезьяна? Ми Хоу – огненный демон. Пусть и обезьяна…
– Простите… Но вы назвали братцем меня…
– Внутри тебя моя ци. Потому я не могу тебя отпустить. Если я не смогу вернуть свою энергию, мы останемся навеки связаны. И уверяю, ты сильно пожалеешь о нашем знакомстве, если меня обманешь и попытаешься ее освоить.
– Но я так и не понял. Почему мне нельзя называть его «Ми Хоу»?
– Для тебя он «господин Ми Хоу».
– Это из-за того, что он обезьяна?
Гуэй снова дал ему затрещину.
– Ты вообще ничему не учишься? Теперь ясно, почему ты знаешь так мало иероглифов. – Из своей дорожной сумки, которую тоже нес Ми Хоу, мастер достал книгу поэм. – Вот, в наказание будешь по утрам переписывать каждый незнакомый иероглиф. Сотню раз.
– Но я даже не знаю их значения, как мне учиться?
– Спросишь у господина Ми Хоу.
– Почему не у вас?
– Как иначе до тебя дойдет, что он не обезьяна, а демон?
Больше этот день не был ничем примечательным потому, что вопреки установленному плану на отдых, сегодня все решили потерпеть и продвинуться как можно дальше от столицы. И, конечно, виной тому был брат Ма, которого никто из троицы встретить не желал.
Отдохнут позже.
Перешли на шаг только ближе к ужину, когда стемнело.
Хоть и наступила весна, небо темнело довольно рано. Заночевать снова решили в лесу, где и разбили лагерь. Пока темный мастер восстанавливал защитную границу, а господин Ми Хоу разжигал костер, Сяо Ту исполнял наложенное на него наказание.
Но совсем ненадолго отвлекся…
– Ты девчонка, что ли? – Нависнув над юношей, демон прочел написанное у него на листе.
– Я писарь! И немного поэт… – защищался Сяо Ту, закрыв собой стихи. Вот только последние слова он произнес совсем неуверенно.
– Мужчина писать стихи не должен, – определил обезьяна. – Все эти нежности для женщин.
– Грех смеяться над талантливыми людьми, – надувшись, заметил Сяо Ту.