– Я с вами так до своего бессмертия не доживу, – воскликнул Ми Хоу. – Поэтому и буду наслаждаться каждый день! Не беспокойся. Это у нас с тобой денег нет, а у мастера их много.
– Так у вас нет денег? – заподозрил неладное хозяин.
– Ты как слушаешь? – возмутился Ми Хоу. – Стоишь тут, уши развесил, да все без толку! Я сказал, что у меня и у него нет, – он указал на себя и Сяо Ту, – а у мастера, что с нами пришел, денег с два моря. Он как раз за ними отправился.
– Раз отправился… – снова обрадовался хозяин, хотя уже не так сильно. Возможно, остался при сомнениях.
– Значит, мастер богат? – с завистью спросил Сяо Ту, когда хозяин направился выполнять заказ.
– За две сотни лет да с его-то умениями? И не такое богатство накопить можно.
– Вот бы и мне так…
– Стань мастером – тоже будет денег много.
– Но я не смогу стать мастером…
– Тогда стань писарем. Самым известным во всей Поднебесной.
– Но и этого я не смогу.
– Да кто тебе это сказал? – возмутился демон.
– Ты сам знаешь, что я смог бы сдать экзамен, только если бы заплатил. А теперь, когда меня прогнали…
– И что? На этом все способы кончились? Посмотри на меня. Я родился обезьяной. А теперь? Теперь я демон, – самодовольно напомнил Ми Хоу. – Владыка огня и князь иллюзии. Вот увидишь, я еще и Небожителем стану! А мастер? Ему не дано стать охотником на демонов, но он все равно стал мастером, пусть и темным. И я скажу тебе, те монахи на горе сами виноваты в том, что потеряли настолько талантливого заклинателя. Вот спасешь свою Мэй Мэй, и опять в столицу пойдем.
– И вы пойдете со мной? – воодушевился Сяо Ту.
– А куда ты без нас? Опять тебя обманут.
– Спасибо! Спасибо! – подскочил и принялся, пружиня, кланяться писарь.
– Повремени с этим, – отмахнулся Ми Хоу. – Пока не за что благодарить.
Перед демоном поставили первые блюда.
– Господин, – поклонился ему хозяин, – вот, прошу, все самое вкусное и свежее. А вот и ваше вино. – Он улыбнулся шире прежнего. – Господин, – удаляясь, поклонился он и Сяо Ту.
– Господин, – поклонился ему в ответ писарь.
И, вернувшись за стол и засучив рукава, вслед за демоном принялся наворачивать мясо, прикусывая жареными овощами и морскими деликатесами.
– Господин Ми Хоу, – еле прожевав, со всем уважением обратился к нему Сяо Ту. – Я не понял значение этих иероглифов. – Он достал из сумки сохранившуюся стопку исписанных листов.
– И почему ты именно их не потерял?.. – с иронией ответил демон.
– Для меня они очень важны, – признался Сяо Ту. – Если я хочу стать известным писарем, мне обязательно нужно много учиться.
– Поэтому писарь спрашивает у обезьяны? – засмеялся Ми Хоу. И с совершенно серьезным лицом добавил: – Я говорил, что безграмотный.
– Но мастер сказал обращаться к вам.
– Проклятый Гуэй, – пробубнил Ми Хоу. – Надумает себе чего, а мне потом разгребай.
В этот момент, как раз вовремя, вернулся мастер. Он окинул взглядом полностью заставленный блюдами и грязными тарелками стол.
– А вы себе ни в чем не отказываете.
– Могу себе позволить. – Наевшись до отвала, демон снова улегся и потер живот. – Как платить собираетесь?
Сяо Ту сразу притих. С одной стороны, он помнил, что у самого него денег нет, а с другой – ему было стыдно за большие растраты богатства мастера. Но сказал он совсем другое:
– Мастер, господин Ми Хоу не может объяснить мне значение иероглифов. Он сказал, что безграмотный.
– Когда это ты грамоте разучился? – поинтересовался у Ми Хоу Гуэй.
– Так я никогда ее и не знал.
– Ты же при мне читал сложные поэмы.
– Много ли нужно ума, чтобы пялиться в книгу?
– А как же «Песнь о нескончаемом горе»[28]? Ты читал ее, записанную иероглифами династии Тан.
– Я выучил ее наизусть, когда книгу у тебя одолжил брат Чжи. На водопадах только глухой счастливчик не слышал, как он, ходя туда-обратно, бубнил ее по кругу.
– Долго ты ее, должно быть, слушал, страдалец.
– Не веришь?
– Я не в том возрасте, чтобы верить кому-то на слово, тем более обезьяне.
– От обезьяны слышу, – недовольно пробормотал Ми Хоу.
– Мастер, – залебезил хозяин, подплыв к их столу, – все ли понравилось вашим гостям?
Гуэй вопросительно посмотрел на демона.
– Недурно, – подтвердил обезьяна.
– В таком случае не могли бы вы заплатить?
– Почему я? – вновь спросил Гуэй. – С этого стола я не поел даже риса.
– Как не ты? – Ми Хоу вскочил. – Разве не ты обещал меня накормить?
– Накормить, но не до́ смерти.
Ми Хоу с силой потер свой лоб.
– Тогда вы тут решайте, – он указал на всех троих, – а я на улице подожду, что-то тут душно стало.
С этими словами обезьяна деловито заложил руки за спину и направился к выходу.
– Подождите, подождите, господин, – догнав, остановил его хозяин. – Не можете вы вот так запросто уйти. Вы заказали все мои блюда и побольше, помните? И сказали, что ваш мастер богат, потому я и поверил…
– Это я богат? – уточнил Гуэй. – Ничего подобного в жизни не слышал.
– Чего? – возмутился Ми Хоу. – А кто хвастался, что у него есть сбережения?
– На то они и сбережения, – попытался успокоить его Гуэй. – Если я стану их тратить на угощения друзей, то в скором времени их вовсе не останется.
– Ты мне должен, Гуэй, – напирал на него Ми Хоу.
– И не сомневайся, свой долг я уплачу. Ты спасал мою жизнь, так что будь уверен: в нужный момент я отдам ее тебе. Но деньги… они слишком дешевы, чтобы ими уплачивать тебе долги, – добродушно улыбнулся мастер.
– Сяо Ту, – позвал его Ми Хоу, – заплати ты.
– Мне-то откуда заплатить? – ошарашено спросил Сяо Ту.
– Все честно, – одобрил Гуэй. – Ты тоже ел.
– Но я же говорил… – начал было оправдываться писарь.
– Говорил. Но сделал, – настоял мастер.
Проверив все карманы на случай, если там завалялся хотя бы один медяк, Сяо Ту открыл сумку, найдя в ней тот самый нефрит, ставший причиной их знакомства.
– Вот, – он протянул подвеску хозяину.
Но ее перехватил Гуэй.
– Что же ты, братец Сяо. Ничего-то тебе доверить нельзя.
От стыда Сяо Ту покраснел еще больше.
– Забудь. – Демон раздраженно махнул на мастера. И, сняв с пояса кошелек, протянул его хозяину.
Тот с недоверием посмотрел на гостей.
– Выглядит мешочек не таким уж большим, – подметил мужчина.
– Так откройте, – посоветовал ему Ми Хоу.
Внутри оказалось золото. Которого хватило бы с лихвой.
– Господин! – снова обрадовался хозяин. – Я знал, – он затряс пальцем, – вы честный человек!
– Верно! – согласился Ми Хоу, как будто иначе и быть не могло. – Пойдем, братец Сяо, нам нужно еще успеть… куда-то успеть.
– Да-да. – Сяо Ту спешно засобирался, словно вспомнил о срочном деле.
– Вот только… – вдруг заговорил хозяин. – Знавал мой брат одного путника, уж очень похожего на такого же рыжеватого господина, как вы, – обратился он к Ми Хоу. – Тот самый господин обокрал моего брата, подменив золото медяками. И как хорошо, что мой разоренный брат теперь живет и работает со мной. – Он указал на стоявшего у входной двери со стражей мужчину, которого Ми Хоу навряд ли бы мог вспомнить.
Хозяин демонстративно открыл мешочек во второй раз и угрожающе произнес:
– Как я и сказал, ни одной золотой монеты.
Повисла неловкая пауза.
– Все верно, – начал Гуэй. – Любое преступление должно быть наказано. Схватите их!
– Что-о? – протянул демон. – Ты так легко друзей предаешь?
– Друзей? – нервно засмеялся Гуэй. – Да я вас первый раз в жизни встретил. Братец Сяо, подтверди.
– Да, – неуверенно отозвался Сяо Ту.
– Видишь? Двое говорят одно и только ты – другое. А значит, правду говорим мы. Так что я пошел, а вы оставайтесь.
– Куда собрался? – схватил его за шиворот обезьяна.
– Какой ты нехороший человек! – сдерживаясь, вежливо выразил свой гнев Гуэй.
– Ты и есть зачинщик всего, – выпалил Ми Хоу, сверкнув огнем в глазах.
– Тупая обезьяна, – процедил Гуэй, обернувшись к демону, по-прежнему державшему его за шиворот. – Твое слово против моего и этого замечательного писаря, который, я уверен, ни в чем не виноват. Как и я. Но если эти двое отработают то, что наели, – обратился он к надвигающейся на них страже, – то преступления нет, верно же?
– Я и тебя помню, – вдруг отозвался брат хозяина. – Вы оба меня ограбили.
– Я? – переспросил Гуэй. – Ты посмотри на мое лицо. Разве может настолько красивый человек вдруг быть уродлив в душе? Чего не скажешь об этой обезьяне.
– Я тебя сейчас сам ударю, – предупредил демон.
– Я готов работать, – не дожидаясь ареста, Сяо Ту потянул руку вверх. – Можно мне лучше поработать? Мне нельзя в тюрьму…
Уже через час Сяо Ту лавировал между столиками, в том числе и позаимствованных в соседних заведениях, едва успевая разносить заказы.
И все потому, что молва о двух талантливых поварах разнеслась слишком быстро и далеко. Сбежался почти весь город, особенно девушки, которые сейчас толпились возле дверей и окон кухни и тяжело вздыхали о недоступной красоте чужаков.
Вопреки всем шуткам Гуэя о внешности обезьяны, у демона тоже появился немаленький круг почитательниц.
Хуо Ван, вставший за плиту, дабы поскорее отработать долг, одним движением мог разрубить тушу и ворочал огромный вок[29]. Мастер же, как и подобает его утонченной натуре, точными движениями создавал кулинарные шедевры, сравнимые с самыми дорогими картинами. Его широкие рукава были подвернуты, волосы – стянуты лентой, и только один локон, кажется, оставленный нарочно, свободно ниспадал на лицо.
Каждый придерживался своей техники и следовал своим рецептам. Но вкус блюд был непередаваем.
Вплоть до поздней ночи двери забегаловки оставались открытыми. Ноги «маленького кролика» устали от беготни, руки – от подноса, а глаза – от обилия посетителей и посуды.