– Когда я стану писарем, – пообещал Сяо Ту, – и знаменитым поэтом, то обязательно напишу обо всех подвигах несправедливо про́клятого мастера.
– А мои? – поинтересовался Ми Хоу. – Мои заслуги опишешь?
– Чтобы он вписал в хроники и твое имя, – подметил Гуэй, – научись быть с ним обходительным. А то напишет, что ты был настоящей обезьяной.
– Сяо Ту, ты же так не поступишь? Я тоже был несправедливо рожден обезьяной. Нет, своих родителей я люблю, я почтительный сын. Но я не должен был быть обезьяной.
Только успел он это произнести, Гуэй отбросил его в сторону.
– Ты чего? – воскликнул Ми Хоу, лишь чудом сохранив от падения сверток с мясом.
В следующий миг Гуэй подхватил Сяо Ту, вовремя уворачиваясь от столба пламени.
– Ма! – рассвирепел Ми Хоу. – Ты не жилец!
– Остановись, Ми Хоу. Ты забыл, никакой магии!
– Выходи, трус! Атакуешь из засады?
На его зов и впрямь вышел их давний враг, ослепивший себя мастер Ма.
Ми Хоу тут же бросился на него, атакуя голыми и без того разбитыми кулаками.
Ма же легко парировал удары пока еще находящимся в ножнах оружием.
Ми Хоу перехватил в прямом ударе меча его руку и ударил по локтю. Правой ногой подсек его ведущую ногу и, обхватив колени с внутренней стороны, потянул на себя, лишая Ма опоры. Правда, совсем ненадолго.
Уже через мгновение Ма снова твердо стоял на земле.
– Может, вы сможете призвать и этого духа? – предложил Гуэю Сяо Ту.
– Моим мечом был «Сковывающий», а это – «Неугасающее пламя».
Словно в подтверждение его слов, Ма обнажил пылающий клинок.
Ми Хоу снова попытался выбить меч, но, когда ему это не удалось, на время отступил, собираясь с силами.
– Презренный Гуэй, – прохрипел Ма, – больше я не буду биться вполсилы.
– Снова будешь пытаться убить меня чужими руками? – с ехидством ответил Гуэй.
– Я лишь показал тебе последствия тех поступков, что ты совершил в своей жизни, – не согласился Ма. – Как видишь, не я один стремлюсь к твоей смерти.
– Вот только ты настолько слеп, что не видишь очевидного. Я не демон. Хотя я сам играю словами. Ведь ты в действительности слеп, – усмехнулся Гуэй. – А я стремлюсь стать демоном. Скажи мне, брат Ма, а смог бы ты увидеть сущую Пустоту?
– Пустоту невозможно видеть.
– Если только не знать, что она – Пустота. Любое ничто – ничто только относительно чего-то. Запомни это.
– Зачем мне это запоминать? – усмехнулся Ма.
– Потому что, если убьешь меня, тебе придется искать новую цель. Предлагаю найти ее в этом городе. Заглянуть в дом человека, зовущего себя мастером фэн-шуй У Ланем.
– А ты жесток, – оскалился Ми Хоу.
– В конце концов, защищать Поднебесную от мне подобных его прямой долг, – заметил Гуэй.
Ма не стал слушать дальше и вместо этого снова атаковал мастера.
Гуэй закрыл своей спиной Сяо Ту от пламени, хотя рана не позволила ему укрыться самому. Но он все же был спасен. Встречным пламенем.
– Попался, – на этот раз оскалился Ма.
– Ми Хоу! – с отчаянием посмотрел на демона Гуэй.
Оба понимали, что это значит.
– И что, – решил встретить смерть с улыбкой Ми Хоу: – Теперь выпустишь свою ищейку?
Ма не ответил, лишь снял с пояса очередной нефрит. Из упавшей к ногам подвески вырвались клубы дыма.
– Сяо Ту, амулет остался? – моментально вспомнил Ми Хоу.
– Вот! – Судорожно сняв нефрит с шеи, Сяо Ту бросил его демону.
– Какой смысл? – закричал Гуэй. – Ты все равно им пользоваться не умеешь.
– Точно.
Ми Хоу откинул бесполезное украшение, прыгнул на ближайшее дерево, а потом все дальше и дальше. Черное облако устремилось за ним.
– Не выживет… – прошептал Гуэй, осознавая неминуемое. – Как же ты не вовремя! – закричал он, оборачиваясь к Ма с полными тьмы глазами.
– Значит, ты ее вернул, – кивнул Ма. – Я ждал. Мечнику нельзя убивать невинного юнца.
Гуэй и впрямь вернул себе темную ци, но не полностью. И большую ее часть он растратил, чтобы вернуться к жизни. Он чувствовал, что от двух сотен лет практики у него осталось не более десяти. Поэтому ему нужно было как можно скорее закончить поединок.
– Значит, ты бы убил его, не будь ты мечником?
В ответ Ма пригнулся и бросился на Гуэя, сыпля рубящими ударами меча. После каждого из которых по земле, траве и деревьям расползались прямые огненные линии. Как и его хозяин, «Неугасающее пламя» не щадил никого.
Сяо Ту прятался за стволом одного из деревьев, еще не объятых пламенем, и молился Небесам и предкам. Возможно, Небеса не позволят мастеру священной горы убить демонов такой ценой?
Но на его мольбы отозвался только Да Сюн. Он снова явился, прикрывая собой младшего брата от хлещущих по дереву полос огня. Казалось, каждый удар доставлял боль и ему, разрушая, поэтому Сяо Ту отбежал подальше.
Когда же Гуэй приблизился к Ма на опасно близкое расстояние, охотник на демонов облачил свою руку в лед, будто в перчатку. Чтобы защищаться от смертоносных ударов источающего чистую инь темного мастера.
Лед не продержался долго, поэтому Ма снова нанес удар мечом.
Гуэй уклонился и схватил руку Ма, выкрутив ее и тем самым охотника обездвижив, и со всей силы ударил его по позвоночнику.
Сяо Ту мог поклясться, что даже со своего места услышал хруст. Ма на время замер, не в состоянии двигаться.
В следующее мгновение Гуэй впился пальцами, окутанными тьмой, в горло мастера, разорвав его.
Ма упал на землю и откатился.
Гуэй рухнул следом.
Он часто задышал, как будто ему было не достаточно всего воздуха, что только есть на земле. Его глаза вновь посветлели, открылась старая рана. Он забился в предсмертной агонии.
Сяо Ту подбежал к мастеру и, сев прямо на землю, принялся оттаскивать Гуэя. Что удавалось ему с великим трудом.
В той же агонии бился и Ма, хотя каждый с ней справлялся по-своему. И если Гуэй, закрыв глаза, возвращал себе контроль над дыханием и сердцебиением, то Ма желал забрать своих врагов с собой в могилу. Поэтому одной рукой зажимая рану на горле, второй он размахивал мечом, отправляя в сторону Гуэя и Сяо Ту, словно удары хлыста, все новые и новые огненные полосы.
Их отбивал Да Сюн.
Его маленькая звездочка с каждым последующим ударом становилась все тусклее. И казалось, вскоре совсем погаснет.
– Да Сюн, улетай! – кричал Сяо Ту, но старший брат, как и при жизни, так и после смерти, всегда вставал на защиту «маленького кролика», оберегая его до самого конца.
– Беги, Сяо Ту, – едва выдохнул Гуэй. – Ма так же, как и я, изучал на горе цигун. Поэтому от этих ран он не умрет.
Ма наконец перестал попросту распылять силу и перенаправил ее на то, чтобы затянуть нанесенную темной ци рану.
– Нам вдвоем не выжить, – сказал мастер Сяо Ту. – Взгляни. Оставаясь со мной, ты губишь своего брата. Беги.
Сяо Ту разрывался. Здравый смысл говорил ему снова бежать, как и всегда. Ведь только так он мог спасаться. Тем не менее он не мог оставить в беде друга и брата – одних из поистине добрых и нужных этому миру людей.
Что до Сяо Ту? Сам он ни на что был не годен, даже писать и читать без ошибок не умел. Мир ничего не потеряет, если не станет такого ничем не примечательного человека. Другое дело мастер, пусть тот и избрал темный Путь. Но правда ли он по нему идет? А если да, то всегда ли стремится только вперед?
Сяо Ту огляделся по сторонам. Как такое возможно? Их убивали всего в нескольких ли от города, но никто не пришел на помощь. Да и вряд ли бы пришел. Что они могли противопоставить мастерам? К тому же, кто станет спасать темного заклинателя? Зачем? Хотя где-то глубоко в душе тот и принимал случившуюся с ним несправедливость как нечто правильное, и добрые дела совершал тайно.
Сяо Ту снова потянул изо всех сил, но они быстро кончились, а он не сдвинул высокое тело Гуэя и на чуть.
– Простите! – заплакал Сяо Ту, вытирая слезы рукавом. – Почему я такой бесполезный?
– Знаешь, – слабо улыбнулся Гуэй, – Ты прав. Тебе нужно украсть твою Мэй Мэй. Представь, каково ей будет, если ты здесь умрешь.
Сяо Ту все равно его не отпускал, мучаясь выбором.
– У меня недостаточно сил, – продолжал Гуэй, – поэтому я погибну, как только Ма остановит кровь.
– Вы же можете вновь забрать свою ци! Как в доме, – не соглашался Сяо Ту.
– Благодаря тебе и Хэй Ли я понял, что в этом нет смысла. Все, что я делал два столетия, – это жил для себя. Итогом стало мое глубокое одиночество. И пусть меня окружала толпа людей. Это меня не согреет. В душе я один. – Он похлопал Сяо Ту по бледным от напряжения костяшкам пальцев. – Я уже умирал. Поэтому мне не так страшно. И знаешь, теперь я могу сказать, что буду рад, если ты продолжишь практики и когда-нибудь сможешь освоить принадлежавшую мне ци. Так я умру не напрасно.
– Мастер! – кричал навзрыд Сяо Ту.
– Иди. Ми Хоу тоже не вернется. – Гуэй обреченно наблюдал за тем, как к нему подходит Ма.
– Не убивайте его, пожалуйста, – умолял его Сяо Ту, закрывая собой мастера. – Он же человек! Человек!
Юноша надеялся, что если напомнит охотнику на демонов о том, что Гуэй демоном так и не стал, то Ма остановится.
Однако тот встал прямо над поверженным мастером и направил острие клинка вниз, целясь Гуэю в грудь.
– Брат Ма, – обратился к нему Гуэй, – пощади Сяо Т…
Но удар клинка и хлынувшая из груди кровь оборвали навеки застывшую фразу.
Глава 26
Зимнее утро опускалось на склон горы вместе с редким для этих мест снегом.
У неподготовленного человека непременно застучали бы зубы, и это стало бы самой маленькой для него бедой.
Но сегодня здесь, у храма Лежащего дракона, что был построен над бурлящей рекой, собрались мечники, прошедшие долгие годы изнурительных тренировок и сложных испытаний.
– Перед статуей великого покорителя чудовищ Ли Бина[58]