А пока лилитки вместе с «волчицами» занимаются тем, чем можно заниматься, не имея экипировки – то есть строевой и физической подготовкой, а также отработкой приемов рукопашной схватки с деревянными макетами мечей и кинжалов. До седьмого пота, под руководством инструкторов-амазонок и своих юных командиров. Молодые лейтенанты, которые еще не чувствуют себя настоящими офицерами, мало что смущаются тому, что вынуждены командовать женщинами, но еще и приходят в ужас от того, что этим женщинам пришлось перенести, и поэтому стесняются давать им по-настоящему серьезные нагрузки. А тут еще рядом подтянутые, стройные, будто отлитые из металла, амазонки, которые поддразнивают молодых людей, с одной стороны вожделея их тела, а с другой, показывая, что по физической подготовке и боевому духу они ничем не уступают, а по бою на мечах еще и на голову превосходят вчерашних курсантов. Да, всему этих ребят учили там, в егерском училище, а этому вот забыли, посчитали устаревшим. А зря. Не бывает устаревшего оружия, бывает его неправильное применение.
Восемнадцатый день в мире Содома. Утро. Заброшенный город в Высоком Лесу.
Мэри Смитсон, в прошлом сержант армии США, а ныне начальник финансовой службы у капитана Серегина.
Дела мои складываются все лучше и лучше. Офицерская должность в одной из крупнейших во всех мирах частных военных корпораций, питание, обмундирование и медицинское обеспечение полностью за счет нанимателя; работа, связанная с деньгами, неплохой оклад и процент со сделок. Чего еще можно желать? Причем медицинское обеспечение тут такого качества, какое, там, дома, не купишь ни за какие деньги. Я чувствую себя помолодевшей на десять лет, и зеркало меня не обманывает. Я действительно выгляжу как стройная и подтянутая семнадцатилетняя девчонка, ничуть не хуже большинства амазонок. А все это – заклинание Колдуна, волшебная вода, а также поочередные сеансы у Лилии и мисс Зул. Очень милая женщина, хоть и чертовка. Лилия, напротив, строит из себя несносного ребенка, и ее сеансы весьма болезненны, но после них мое самочувствие и внешность все улучшаются и улучшаются.
Меня беспокоит лишь одно – когда все наши приносили капитану Серегину присягу как богу войны, я не почувствовала ни малейших признаков того, что мисс Анна назвала Призывом. Я даже узнала о том, что случилось, когда все уже было кончено. Возможно, это говорит о какой-то моей ущебности и неполноценности, а ведь закрытый клуб, который как бы сам собой организовался вокруг Серегина, может открыть мне двери в самые высокие сферы и даст мне возможность занять совсем другое положение в корпорации. Грубо говоря, попав в этот закрытый клуб, из наемного работника я стану пусть и миноритарным, но все-таки акционером корпорации, а это совсем другое положение в обществе. Кроме того, если Серегин вернется в наш мир, то там ничего не останется прежним – одни рухнут, другие вознесутся ввысь, и я это чувствую своей магией великого финансиста. Не знаю пока как, но я должна попасть в этот внутренний круг, и заслужить это я могу только преданной службой.
Но даже положение наемного работника этой корпорации требуется отрабатывать тяжким трудом, а в требовательности капитан Серегин готов дать сто очков вперед любому рабовладельцу. Нет, он не кричит, не оскорбляет, не бьет кулаком по столу, но его тихие слова: «надо Мэри, надо» – звучат так же весомо, как и гранитная могильная плита, падающая мне на грудь. Наверное, это такой особый русский способ ведения дел, каким они при Сталине с надрывом тянули свою огромную отсталую страну в современное время. Есть у этого метода свои плюсы и недостатки. Через «надо Мэри, надо» можно построить дороги, заводы и электростанции, а также создать атомную бомбу и космические ракеты, но таким способом невозможно изобрести даже простейший велосипед.
А этот контракт с тевтонами оказался не таким простым делом, как это предполагалось вначале. Нет, открыть портал и отправить небольшую делегацию для переговоров не представляло большой сложности; по крайней мере, «пятерка» сделала это без всяких затруднений. Помимо меня, в делегацию входили моя подруга Луиза, тевтонка Гретхен, старшина Змей, его подруга Агния, а еще их взвод в качестве охраны для представительства и пущей надежности. Еще амазонкам предписывалось выполнять роль экспертов по качеству оружия и снаряжения, что было тоже необходимо, потому что я в этих вопросах разбиралась чисто теоретически. В результате у нас получилась небольшая такая делегация чуть больше тридцати человек.
Второй раз в своей жизни я отправляюсь в эту Тевтонию, но на этот раз не в качестве бесправной и замордованной рабыни, а как особо важное лицо, к которому положено относиться с уважением и оказывать всяческие почести. Оделась я ради такого случая тоже вполне соответствующе. Вместо мешковатого комбинезона я надела роскошный белый английский костюм, украшенный золотой вышивкой, такие же белые туфли на высоком каблуке, а на лицо нанесла легкий дневной макияж. Все должны знать, что идет не какая-то там баба, которую никто не знает как и зовут, а молодая, красивая и состоятельная женщина.
Последним штрихом к моему наряду был легкий парадный клинок, который Серегин взял в трофеи то ли во втором, то ли в третьем своем бою с тевтонами. В этом милитаризированном обществе меч служил знаком статуса, и появиться без него в обществе – все равно, что выйти к гостям голой. Вот на Гретхен меч смотрится естественно, как будто он часть ее тела, а я с этой длинной хлеборезкой выгляжу несколько потешно. Зато ее золоченая рукоять очень хорошо сочетается с моим костюмом.
Нет, в принципе, когда мы в блеске сияния прибыли через раскрывшийся портал в этот Тевтонбург, то большинство вопросов решилось довольно быстро. Папенька Гретхен, который у тевтонов был кем-то вроде кровавого диктатора, надавил кое-кому на промежность – и сразу все завертелось как по маслу. Нам были готовы продать все, что мы ни попросим – но, разумеется, за хорошие деньги. Нашелся даже табун дефицитных боевых дестрие на три тысячи голов. Что касается оружия и снаряжения, то амазонки и Змей быстро отобрали образцы, внеся в них необходимые изменения, при этом обговорив, что исходные материалы и качество работы должны быть лучшими из тех, какие только есть в этой ужасной Тевтонии. Тевтоны в ответ назвали цену за один комплект и выставили общий счет.
Вот тут бы нам подписать контракт, но все застопорилось на том, что тевтонские купцы наотрез отказывались брать в оплату магическую воду. Не помогла даже дегустация. То ли на этих старых высохших пней уже ничего не действовало, либо они имели свой способ омоложения. А может, дело было в банальном демпинге, мол, отчаявшись, мы скинем цену на эту воду, так что она станет дешевле той, что можно набрать прямо из реки. Но местным торгашам не провести Мэри Смитсон, и я начала думать, как бы обойти монополию местных на рыночную торговлю.
И тут меня как торкнуло, что ларчик открывается очень просто. Я вышла на связь с начальством, поставила его в известность о своей идее, попросив небольшого, но очень специфического подкрепления. Идея была одобрена, подкрепление получено, после чего мы смогли организовать в Тевтонбурге розничную торговлю магической водой, арендовав для этого на центральном рынке лавку прямо вместе с ее владельцем (благо такое не запрещалось), а большая волосатая лапа папеньки Гретхен исключала в нашем отношении всяческий произвол. На это не самое простое дело я определила свою подругу Луизу, которой придала в помощь пару боевых лилиток повнушительнее в качестве охраны и для представительского вида.
После одного дня пробы вода стала расходиться по домам состоятельных горожан, а в наши карманы потекла звонкая монета, которую мы переводили на счета оружейных мастерских, которые, наконец, приступили к исполнению нашего заказа. Дело стронулось с мертвой точки и завертелось. Правда, один раз нашу лавку попробовала ограбить местная тевтонбургская шпана, но была бита сперва лилитками, а потом и прибывшим им на помощь нарядом местной полиции, который в итоге и отволок налетчиков в местную тюрьму.
Правда, в тюрьму попали далеко не все налетчики, уходя, полиция «позабыла» в нашей лавке маленькую, похожую на взъерошенного городского воробушка, замурзанную девчонку неопределенного возраста. С равным успехом этому ребенку могло быть как десять, так и четырнадцать лет. Я никогда не отличалась особой сентиментальностью, а тут на меня вдруг нашла какая-то жалость к этому забитому и измученному существу, да так что я даже расщедрилась на мелкую монету, сунутую в лапу шуцману вместе со словами, что снимаю с этого ребенка все обвинения.
Спустя час девочка была отмыта, обработана заклинанием против насекомых, причесана и переодета в темное платье служанки с белым передником. Так у меня появилась воспитанница не воспитанница, служанка не служанка, по имени Руби. Очень нужное приобретение, с какой стороны ни посмотреть. Во-первых, здесь знатной даме просто неприлично появляться в обществе без сопровождающей ее служанки, в обязанности которой входит нести сумочку с разными женскими мелочами. Во-вторых, в последнее время я постоянно испытываю настоятельное желание о ком-то заботиться, кого-то гладить по головке и говорить ласковые слова, и эта девочка подходит для этого как нельзя лучше.
Кроме того, у нее есть еще одно неоспоримое преимущество перед местными служанками – она понимает по-английски, и с ней я могу говорить на родном языке, отдыхая от постоянно звучащей в ушах русской и немецкой речи. И те, и другие говорят так, будто лязгают затвором, хотя русская речь все же благозвучней. И еще одно – когда мы вернулись в мир Содома для короткого отчета, то мисс Анна поговорила с девочкой, после чего посмотрела на меня с куда большей благосклонностью, чем прежде. Руби говорит, что ни о чем таком особом ее не спрашивали. Но я-то знаю, что мисс Анна пусть и слабая, но самая настоящая богиня разума, в силу чего способна делать правильные выводы, исходя из мельчайших намеков и едва заметных предпосылок.