будет. А пока – приказ подготовить полковой медпункт к перемещению и развертыванию на новом месте в стационарном помещении, об исполнении доложить. Кстати, теперь будет кому разбираться с хитромудрыми югоросскими препаратами и разбирать их написанные компакт-шрифтом инструкции.
Едва удалось отделаться от товарища полкового врача, как подошел начальник штаба полка подполковник Евстратьев, а за ним начали подтягиваться командиры танковых батальонов, гаубичного и зенитного дивизионов, разведывательной и ремонтной рот. И тут меня ждал сюрприз – командиром артиллерийского дивизиона оказался мой почти полный тезка капитан Серегин Сергей Юрьевич, только за полгода до того за отличную службу переведенный с должности командира самоходной артбатареи* в мотострелковом полку соседней армии. Ни в коем случае это не мог быть мой батя, потому что тот по отчеству был Петровичем и нес службу в разведполку ВДВ – скорее всего, дальний родственник или просто однофамилец, но совпадение впечатляет.
Примечание автора: *аналогичный случай, когда командира батареи, перевели комдивом, минуя должность начальника штаба, случился во время моей срочной службы в те же годы в той же ГСВГ.
Ну что же, хороший командир артдивизиона – это очень сильный бонус, тем более что боеприпасов у его дивизиона всего два боекомплекта, и до самого начала ядра основного потока взять дополнительные снаряды и заряды нам будет негде. Каждый выстрел должен быть сделан только с моего разрешения, и вообще, артдивизион из подчинения командира танкового полка надо забирать и, пока нет другой артиллерии, переводить в корпусное подчинение. Но это чуть погодя, с началом похода в следующий мир.
А пока требовалось восстановить управляемость полком и привить его командирам мысль, что они уже находятся на тропе войны.
– Значит так, товарищи офицеры, – произнес я, – первое, что вы должны зарубить себе на носу – это то, что с того момента, как вы очутились в этом мире, вы находитесь на войне. Друзей у нас тут нет, искренних союзников тоже; есть деловые партнеры, которым сотрудничать с нами выгоднее, чем враждовать, и банальные попутчики. Самых значимых наших партнерш вы, товарищи офицеры, совсем недавно уже видели…
– Сергей Сергеевич, – спросил командир первого танкового батальона майор Колесниченко, – а что, те две бабы – они и в самом деле богини?
– Богини, богини, Андрей Сидорович, – ответил я, – причем та, что в черном плаще и короне с зубцами – это сама Великая Мать, она же Кибела, она же Рея, она же Геката, прародительница всего человечества, а также праматерь воинствующих дев-амазонок. Вторая, как вы выразились, баба – та, что в шлеме и с копьем – это Афина, богиня мудрости и справедливой войны, временно исполняющая обязанности правительницы местного Олимпа. На самом деле эти двое терпеть друг друга не могут, но, вишь ты, явились выказать свое почтение обе сразу. А знаете почему? А потому, что выпроводить вас отсюда как можно скорее – это, можно сказать, наиглавнейшая задача местного божественного бомонда, поскольку вам в этом мире не место. Он только для античных богов и богинь, а также их верных приверженцев.
– А почему именно выпроводить, Сергей Сергеевич? – с резким армянским акцентом спросил командир третьего танкового батальона майор Арутюнов, – ведь они же, как вы говорите, богини. Раз, два – и нет нас, несчастных.
– Если бы на вас, несчастных, хоть кто-нибудь бы наехал, – ответил я, – то я от этого бы очень сильно расстроился. Не чужие же вы мне, чай, люди. А когда я расстраиваюсь, то безвременно усопших начинают хоронить пачками, а выжившие тут же прячутся по углам до лучших времен. Поэтому вас и сплавляют по-тихому. Этот мир и так уже понес такие невосполнимые потери в богах – таких как Гермесий, Аполлонус, Зевсий, Гера и Артемида. Правда, две последние живы и здоровы, и удалились вместе со мной не только по приговору суда, но и по собственному желанию.
– Да ладно вам, Сергей Сергеевич, – махнул рукой замполит полка майор Бобриков, – вы, конечно, можете быть очень удачливым командиром, но не надо нам заливать про богов, богинь и прочее колдо…
На полуслове замполит поперхнулся, потому что именно в этот момент Колдун указал на него пальцем и сказал: «Замри». И ведь обошлось даже без чертовки Тел, хотя школа мелких пакостей, несомненно, ее. Видимо, очень сильно не понравился Колдуну этот профессиональный балабол на тему марксизма-ленинизма и решений партии, которой жить оставалось менее двух лет. И вообще, есть у меня такое впечатление, что товарищ Бобриков как раз из тех замполитов, что после Путча преобразились в бизнесменов и бандитов. Презабавная получилась картинка – застывший в нелепой позе мужчина, одетый в несвежий мундир и слегка припахивающий выгребной ямой. И слюна в приоткрытом рту. Заклинание стасиса, оно такое.
– Сергей Сергеевич, – укоризненно сказал подполковник Седов, неодобрительно косясь в сторону странного изваяния, – пусть ваш мальчик отпустит товарища Бобрикова. В конце концов, нехорошо издеваться так над взрослым человеком.
– Это не просто мальчик, Владислав Петрович, – ответил я командиру танкового полка, – а боец Колдун, член управляющей магической пятерки и маг-исследователь первого ранга. Это так, к слову; у нас многое является совсем не тем, чем кажется. К тому же заклинание стасиса абсолютно безвредно. Просто для несчастного Аркадия Петровича остановилось время, и мы можем, поставив его в угол, чтоб не мешал, время от времени стирать с него пыль.
– Сергей Сергеевич, – с нажимом повторил подполковник Седов, – я понимаю, что вы не любите замполитов, но все же прошу вас освободить Аркадия Петровича, потому что вы все же достигли своей цели доказать нам, неверующим, что магия есть и вы можете ею пользоваться.
– Хорошо, Владислав Петрович, – кивнул я, – я согласен. Но поскольку дармоеды мне совсем не нужны, то все заместители командиров по политической части должны будут пройти курсы по повышению квалификации работы с личным составом. Довели, понимаешь, полк до состояния махновской банды. А теперь, Колдун, действительно, отпусти дядю.
Колдун «отпустил», и майор Бобриков некоторое время под смешки офицеров только молча открывал и закрывал рот, будто бы не в силах был понять, что же все-таки с ним произошло. Потом его рука протянулась, явно для того чтобы схватить Колдуна за ухо, да так ловко, что мальчик едва сумел увернуться.
– Колдун, – сказал я, – преврати этого упрямца в жабу, или лучше всего в болтливого попугая, которым он, по сути, и является. Говорящий попугай жрет значительно меньше любого замполита, но дает такие же умные советы.
То, с какой скоростью майор спрятал руку за спину, доказывало, что реакция на неприятные ситуации у него есть, и соображение тоже. Но мне все равно требовалось как можно скорее перепрофилировать замполитов во что-то более приемлемое, потому что Партии, которой они служат, здесь нет, да и сами они по своим моральным качествам весьма далеки как от комиссаров Гражданской, так и от политруков Великой Отечественной. Особо позабавил меня замполит автороты с говорящей фамилией Семенович и любимой присказкой «А зохен вэй». Готовый мини-олигарх. Мини, это потому что у него не наблюдалось такой темной ауры, которая необходима любому порядочному Березовскому, Гусинскому или Абрамовичу. Но зажать в свои тиски какой-нибудь районный или областной городишко – это у него запросто. Но тут у нас тоже не забалуешь.
Итак, сейчас необходимо поднять полк с места, переместить через портал на пару километров и снова разместить в полевом лагере. От идеи сразу размещать новичков в заброшенном городе я отказался. В город будем переводить тех, кто услышит призыв, ибо для людей, которые держат в руках оружие, обычной клятвы верности, даже магической, мне теперь недостаточно. Хотелось бы, чтобы весь корпус состоял из Верных, как они сами себя называют.
Еще раз объяснил товарищам офицерам, что такое клятва, как ее приносить, если возникнет такое неодолимое желание, и почему не стоит препятствовать в исполнении этого желании своим подчиненным, невзирая на их чин и должность. Боевое Единство примет всех, от рядовых до генералов.
Когда офицеры начали расходиться, ко мне подошел командир разведроты, капитан Коломийцев, тип с рыжеватым чубчиком, коренастый и жизнерадостный; он был чрезвычайно узким в бедрах, но широким в плечах.
– Здравия желаю, товарищ капитан, – сказал он, козырнув, – разрешите обратиться?
– Обращайтесь, товарищ капитан, – ответил я, недоумевая, с чего бы это такая официальщина? Ведь мы с Коломийцевым находимся в одном звании, по крайней мере, формально. Могли бы и по имени-отчеству поговорить, если уж так хочется.
– Товарищ капитан, – произнес Коломийцев, глядя на меня светлыми и сияющими, по-детски честными глазами, – мы давно вас ждем. Есть у меня в роте сержант из студентов. Грамотный, аж жуть. Так он еще недели три назад сказал, что вы придете и вытащите нас из этой задницы. Сначала я думал, что у парня от стресса просто крыша поехала, а потом мы убедились, что он не врет и не выдумывает. Самолет этот ваш треугольный видели, разъезды ваши конные в степи обнаружили, да только никому об этом не говорили, ведь все равно никто бы не поверил. А сегодня утром мой сержант начал шпарить все как по писаному…
– Так, – встревожено сказал я, – а вот с этого момента, товарищ капитан, пожалуйста, поподробнее. Если это не случайное совпадение, то, скорее всего, ваш сержант неинициированный маг, а через это нам могут выйти большие неприятности.
– Не понял – почему неприятности? – спросил рыжий капитан.
– Помните, чем кончила Кассандра, когда попробовала прорицать без диплома о специальной подготовке? – ответил я, после чего наскоро объяснил положение неинициированных магов в мирах с высоким уровнем магии.
Пьяный дебил на танке и то будет безопаснее такого недомага. Да и вообще, чисто по статистике, в полку таких персонажей может быть до нескольких десятков, если не больше сотни. О наш бедный обменный фонд, на сколько камней он должен будет похудеть… Но любые затраты того стоят. Каждый маг – это находка, а если их так много, то это настоящий клад.