Так, иерархическая пирамида в мире Подвалов работает таким образом, что на каждом ее этаже имеет место обязательный отсев. Например, если, говоря по-нашему, поток гимнасиума принял для обучения тысячу десятилетних девочек, то через четыре года на выпуске четырнадцатилетних рядовых воительниц их должно было остаться только семь сотен. Из этих семисот юных амазонок тридцать шесть лучших выпускниц гимнасиума отправлялись продолжать образование в Академии Храма Огня, а остальные на всю жизнь так и оставались рядовыми воительницами. Судьба же тех трехсот, которые непременно отчислялись в ходе обучения, была весьма печальна. Большую их часть для компенсации уже произведенных затрат на обучение просто продавали в рабство, а за меньшую часть вынуждены платить родственники, если у них, конечно, есть такие деньги. Так вот – такие юные девочки, с одной стороны, поступали в распоряжение Гретхен, для службы конными посыльными и легкими разведчиками, а с другой стороны, находились по опекой Птицы, к четырем гаврикам которой добавилось еще четыреста беспокойных, шебутных и даже, можно сказать, буйных будущих амазонок. Моя несостоявшаяся невеста Ася-Матильда считала себя крутой хулиганкой и неугомонной озорницей, но по сравнению с гиперактивными юными амазонками, которым явно вживили в задницу по острому шилу, Матильда просто тихий домашний ребенок, вроде Зайчонка. Единственно кого боится эта стая диких оторв – это нашу Кобру, которая у них работает Темной Звездой, маленькую богиню Лилию и свою начальницу по службе посыльных тевтонку Гретхен.
То же самое с младшими жрицами и всеми остальными элементами управляющей пирамиды, требующей чтобы через определенный срок жрица, или поднялась на следующий уровень, или покинула храм, с возмещением ему всех понесенных затрат. У Кибелы везде так – за вход рупь, за выход десять. Но мои люди брали всех, почти не гладя. Сегодняшние девочки-гимнасистки завтра станут нашим кадровым резервом, потому что обучение мы можем развернуть не хуже, а даже лучше, чем в храмах, а жрицы, которых престарелые настоятельницы посчитали ненужными, усилят нашу магическую мощь. Так что каждое лыко приходилось нам в строку.
Что касается автороты, водителей которой в разумные сроки было невозможно заменить никакими лилитками, то после этой реорганизации она фактически перестала быть боевым подразделением, превратившись в транспортную контору на аутсорсинге. Водитель в автороте получал месячную зарплату в десять денариев, а разнорабочему в инженерно-саперном батальоне за тот же срок платили пять денариев. В это же время рядовой боец боевых подразделений в день получал один денарий*, сержант – один денарий и два сестерция, а офицеры и прапорщики имели суточное денежное содержание от трех до восьми денариев.
Примечание авторов: * один денарий в день – плата рядовым легионерам в римских легионах.
Впрочем, программа обучения бывших мясных лилиток вождению автомашин у меня тоже стоит в плане, благо все необходимые рефлексы для этого у них имеются. Если медведя можно научить ездить на велосипеде, то и мои милые остроухие способны освоить «Урал» или «Шишигу». По крайней мере, им я доверяю гораздо больше, чем людям, которые не услышали Призыв, а значит, не являются абсолютно надежными.
Что касается штата полкового клуба и духового оркестра, то их Птица отмолила у меня сразу же и бесповоротно. Как говорится, все преходяще, а культура вечна. В башне Мудрости была развернута извлеченная из «Уралов» полковая библиотека, ибо, кроме боевой подготовки и «танцулек», солдат должен еще и расти духовно. Как библиотека, так и ее заведующая Ольга Васильевна Потапова, чуть полноватая женщина в очках с круглым добрым лицом, в миру супруга командира ремроты майора Потапова, вообще оказались для нас настоящей находкой, потому что в отсутствие телевизора или радио книги – это единственный способ удовлетворить сенсорный голод. К тому же в этом собрании сочинений, слава Отцу, отсутствовали опусы таких авторов как Пелевин, Донцова или Акунин, что только добавляло библиотеке ценности как кладезю разумного, доброго и вечного.
Колдун, тоже большой любитель почитать, покорил сердце милейшей Ольги Васильевны, прямо на глазах у нее восстановив затрепанный до полного безобразия томик «Фаворита» Пикуля, просто положив на него правую руку. В результате предпринятой им магической обработки книжка, от ветхости уже готовая распасться на отдельные странички, приобрела вид благородной почитанности с чуть истершейся обложкой и слегка пожелтевшей бумагой.
К тому же появление библиотеки имело и еще один, крайне неожиданный эффект. Сперва амазонки на нашей службе, а потом «волчицы» и лилитки внезапно возжелали научиться читать и писать. Амазонки в стандартах своего мира и так были грамотны, то есть могли прочесть на койне и латыни простейший текст и оставить свою роспись под контрактом или расписаться за получение денежного довольствия. Но то на койне или на латыни, а тут эти языки были не в ходу. Началось все с Агнии, которая захотела знать, что читает ее любимый супруг Змей, а потом это превратилось в настоящее поветрие. Наши воительницы, вне зависимости от того, каково было их происхождение, рвутся к нашей грамоте и культуре так же, как жаждущие в пустыне рвутся к источнику живительной влаги. И ради этого рвения мне пришлось мобилизовать всех, кто может носить оружие, то есть владеет русским языком хотя бы в объеме десятилетки и способен донести это владение до жаждущих умов.
– А вас, Ольга Васильевна, – сказал я библиотекарю Потаповой, – я назначаю директором вечерней школы и даю вам в руки флаг. Если вам хоть что-то потребуется, так вы сразу обращайтесь. С моей стороны это дело встретит только всяческую поддержку и благоволение.
– Ах, Сергей Сергеевич, – по-театральному всплеснула руками библиотекарша, – скажите, зачем вам все это? Конечно, у вас тут все так красиво устроено, и девочки вас любят как родного отца и вообще, но зачем вам учить их русской грамоте, неужели без этого они будут хуже воевать?
– Будут, не будут, – ответил я, – не в этом дело. Дело в том, что и «волчицы» и лилитки и даже в какой-то степени амазонки – все они сироты, никогда не имевшие своего дома и свой семьи, специально выращенные ради смерти, не важно, на поле боя, жертвенном алтаре или же на бойне, как мясной скот. Я силой оружия сокрушил и низверг тех, кто причинял им зло, я принял их в свою семью, став им отцом и старшим братом, я своей душой полюбил их души настолько, что мы объединились в Единство. Я русский, и поэтому эти женщины тоже хотят стать русскими, для них это желание так же естественно, как дыхание. И вот теперь, когда все мы составляем одно целое, я хочу, чтобы эти женщины стали полноценными во всех смыслах людьми, и неважно, какие у них габариты тела, форма ушей и цвет кожи. Вон посмотрите на ту остроухую красавицу, которая сидит в уголке. Если нас родили для того, чтобы сказку сделать былью, то ее родили для того, чтобы забить на мясо и наделать из нее бифштексов и котлет. А вон та великанша, годящаяся в жены Кинг-Конгу, была предназначена для смерти на поле боя ради интересов своего хозяина. А вон те девочки-худышки, которых мы называем «волчицами», этих девочек специально растили для того, чтобы принести в жертву сыночку нашего Сатаны. А ведь все они, как и их сестры, совсем не идиотки. Вообще остроухие, которых мы называем лилитками, во многом умнее и сообразительнее обычных круглоухих людей, а «волчицы», кроме того, почти поголовно обладают небольшими магическими талантами.
– А почему, – вдруг спросила Ольга Васильевна, – почему эти ваши «волчицы» владеют магией поголовно, в то время как обычно у людей, как я слышала, имеющих такие таланты не больше одной десятой.
– Не знаю, – пожал я плечами, – возможно, дело в том, что жрецы злого бога с самого раннего детства подвергали их мучительным пыткам, и таким образом пробудили скрытые способности, присущие каждому человеку. Я уже дал Колдуну задание поискать ДРУГИЕ способы пробуждения таких способностей.
– Колдун – это такой милый мальчик, которого, кажется, зовут Дима? – спросила библиотекарша, – скажите, а почему у него такая странная фамилия?
– Это не фамилия, – ответил я, – а позывной, как у всякого бойца. И кроме того, он действительно очень сильный колдун, способный на многое. Его специализация – маг-исследователь, и Птица говорит, что детское любопытство очень помогает ему в работе. Вы уж с ним будьте поласковее. С одной стороны, он, конечно, двенадцатилетний мальчик, а с другой стороны, на нем лежит такая ноша, которую и не каждый взрослый утащить сможет.
В итоге Ольга Васильевна все же согласилась на мое предложение. Конечно, процесс ликвидации безграмотности был в самом начале; но главное – он начался, а максимально широкое использование для обучения не только офицеров, но и рядовых солдат и сержантов обеспечило максимально плотные социальные контакты внутри нашего Единства. А пока каждый вечер кто-нибудь из солдат или сержантов по два часа читал вслух собравшимся на площади у фонтана лилиткам, «волчицам» и амазонкам книжки со стихами или отрывки из романов, и это культурное мероприятие в какой-то мере было альтернативой «танцулькам». Уже не раз замечали, что послушать чтецов выходит даже Дух Фонтана.
Но это была только одна сторона медали, а на другой стороне с лязгом и грохотом столкнулись Лилия и начальник медслужбы танкового полка капитан Максимова. И случилось это уже на следующий день после того, как полк прибыл к нам в заброшенный город. Причина столкновения была проста – до Галины Петровны дошла очередь проходить у Лилии медицинский осмотр. Ух и воплей было. И шарлатанка Лилия, и аферистка, и мошенница… Правда, орать на Лилию – это чревато. Раз – и звук выключился, как отрезало. Рот у Галины Петровны разевается, как у вытащенного на берег сазана, а вместо воплей только тишина. А тут и Зул подоспела, тем более что этот осмотр они должны были проводить вдвоем. Что там было между дамами дальше, мне неведомо, но методы Лилии и Зул я знаю, и поэтому Галина Петровна вышла с осмотра очень задумчивая.