– Зейлан Аларион.
Она остановилась, нахмурившись.
– Да?
– Вы арестованы. Именем наследного принца Кирана я беру вас под стражу.
– Что?!
Слова фейри застали Зейлан врасплох, и она на какое-то мгновение не могла уяснить их смысл. Может быть, от того, что ее разум все еще был затуманенным? Но головокружение оставило девушку, когда двое гвардейцев схватили ее, а третий отобрал кинжал.
– Отпустите меня! Вы не можете меня арестовать!
– Мы можем и сделаем это.
Она рванулась в попытке освободиться. Напрасно.
– Почему?
– Вы это прекрасно знаете.
– Очевидно, нет, если я спрашиваю об этом, – процедила Зейлан и гневно сверкнула глазами на Тигана, который стоял, самодовольно улыбаясь Хранительнице. Девушка хотела стереть с его лица усмешку, но те аресты, которые она пережила на протяжении всей своей жизни, научили ее, что нападать на охранников при отсутствии реальной возможности сбежать вряд ли могло оказаться хорошей идеей.
– Вас обвиняют в убийстве королевы Зарины, – ответил Тиган.
– Королеву убили?
– Не притворяйтесь глупее, чем вы есть на самом деле.
– Это была не я. Клянусь, – с нарастающей паникой и все быстрее бьющимся сердцем заявила Зейлан. Она повернулась к фейри, схватившем ее. Потому что Хранительница была далеко не глупа и знала, какое наказание ее ожидает, если ее осудят за убийство королевы. И все же Зейлан не была готова умереть, тем более за преступление, которого она не совершала. – Но я знаю, кто это сделал! Я видела его!
На Тигана это не произвело впечатления.
– В самом деле?
– Да, это был мужчина со шрамом на шее. Он был одет как гвардеец и напал на меня, когда я направлялась на кухню!
– Ммм, – пробормотал Тиган. Это прозвучало так, будто он скорее развлекался, чем был убежден. Фейри заинтересованно наклонил голову и насмешливо спросил: – А где этот переодетый гвардеец?
– Я не знаю. – Девушка хотела пожать плечами, но фейри этого не допустили. Зейлан бросила на них уничтожающий взгляд. Как только она будет свободна, она заставит ее заплатить за это. – Он одолел меня. Я потеряла сознание, а когда снова пришла в себя, он исчез.
Тиган фыркнул:
– Очень удобно.
– Вы должны мне поверить! – воскликнула она. Неужели эти жалкие слова действительно покинули ее уста? Девушке было неудобно, но в то же время было бы глупо что-либо делать, пытаясь освободиться. Осуждение за убийство королевы не могло принести быструю и безболезненную смерть. Фейри обязательно заставят ее страдать.
– Я ничего не должен, – сказал Тиган. Он привлек жестом еще двух гвардейцев и скрестил руки на груди в невысказанной угрозе: – Теперь следуйте за мной! Или я должен вас заставить?
Зейлан тяжело сглотнула.
– Куда ты меня отведешь?
– К принцу. Он ждет вас.
Она пойдет к Кирану? Отлично. Принц поверит ей. Он должен был ей поверить. По крайней мере, Киран не относился к Хранителям так враждебно, как все остальные фейри. Тиган, например, смотрел на нее как на грязь под сапогами. Ему было проще всего осудить ее. Тогда он мог бы сидеть сложа руки и убеждать себя в том, что выполнил свой долг.
Они направились к Кирану. Зейлан неоднократно уверяла гвардейцев, что добровольно пойдет с ними. Бегство не имело смысла; она бы все равно не ушла далеко, но фейри не отпускали Хранительницу. Пальцы охранников крепко прижимались к тонкой ткани ее накидки и ночной рубашки, и девушке почти хотелось, чтобы они просто связали ее. Тем не менее она была рада, что коридоры были пусты и они мало кого встретили на своем пути. Возможно, с помощью Кирана Зейлан удастся освободиться еще до того, как Томбелл и остальные Хранители проснутся. Гвардейцы вместе с пленницей добрались до тронного зала, у которого, как и всегда, стояли двое охранников. Тиган приказал Зейлан и фейри, которые удерживали ее, остановиться.
Сквозь массивную дверь были слышны разъяренные голоса. Видимо, в комнате велись оживленные дебаты.
– Я не собираюсь проводить церемонию коронации сегодня! – взревел Киран.
– Нет, вы сделаете это, – произнес женский голос – Онора.
– Вы не можете заставить меня.
– Но я могу взывать к вашему здравому смыслу.
– Моя мать умерла.
Слова Кирана были пропитаны горечью.
– И я глубоко сожалею об этом, – продолжала Онора. – Но это еще одна причина, по которой церемония должна состояться именно сегодня. Людям нужен правитель, и мы не можем ждать до зимнего солнцестояния, чтобы дать его народу.
– У нас есть совет.
– Совет не заменит правителя. Людям нужен кто-то, кого они смогут почитать.
– И это не я.
– Вы станете таким правителем, когда боги вас благословят.
– Однако сегодня этого не произойдет, – решительно заявил Киран. Эта фраза прозвучала так, будто слова принца были последними в этом споре. Тиган кивнул охранникам. Дверь в тронный зал отворилась, и Зейлан провели в комнату, которая освещалась только тусклым светом нескольких стеклянных шаров. Киран как раз поднимался по ступенькам к своему трону. С измученным видом он упал на золотой стул и уперся подбородком в кулак. Потеря матери оставила на нем неизгладимый след. Даже на расстоянии Зейлан заметила покрасневшие глаза принца и темные круги под ними. Киран не заправил рубашку в брюки, а его волосы выглядели не просто слегка растрепанными, а так, будто он ворочался в постели всю ночь.
– У вас нет выбора, – внезапно сказала Онора резким голосом, остановившись перед Кираном. – Если вы не хотите потерять контроль над Нихалосом, сегодня вы должны стать королем. Людям нужен сильный лидер. Вы не можете показывать свою слабость.
– Так я слаб, потому что оплакиваю свою мать? – спросил Киран, приподняв брови.
– Вы слабы, потому что не делаете то, что нужно сделать.
Киран опустил руку, которая подпирала его подбородок. Гнев в нем смешался с болью. Зейлан была уверена, что могла бы ощутить его гнев как покалывание на коже, будь она ближе к принцу.
– Вы не правы.
– И вы позволяете себе руководствоваться своими чувствами. – Онора сделала еще один шаг к трону.
Но Олдрен, который до этого не вмешивался в разговор, протянул руку по направлению к Оноре, призывая ее остановиться. Фейри заколебалась, но в конце концов благоговейно отступила.
– Я прошу вас, принц Киран. Попробуйте поставить себя на место народа, – продолжила она. – Да, многие Неблагие сомневаются в вас, но только потому, что они недооценивают и жаждут короля, который возьмет все в свои руки. Вы можете стать этим королем, если докажете сегодня свое величие и пройдете церемонию коронации, вместо того чтобы прятаться.
Зейлан ожидала, что Киран снова пошлет свою советницу к эльвам, но вместо этого принц заколебался. Наклонив голову, он смотрел на Олдрена. Фейри ничего не говорил, но друзья смотрели друг на друга, и казалось, одними только глазами вели между собой безмолвный разговор. Наконец Киран снова повернулся к Оноре, которая стояла, выжидающе наклонившись вперед. Принц взирал на нее, мысленно взвешивая последние аргументы.
– Согласен, – вздохнув, наконец сказал Киран. – Я пройду церемонию коронации, но на последующих торжествах присутствовать не буду.
– Понятно, мой принц, – ответила Онора и улыбнулась так ослепительно, словно это ее саму сегодня назовут королевой. – Это единственно правильное решение. Я горжусь вами, и ваша мать тоже гордилась бы, будь она жива.
Киран проворчал что-то неразборчивое и начал лениво оглядывать помещение, пока его взгляд не встретился со взглядом Зейлан. Сердце девушки дрогнуло, потому что боль в его глазах была так похожа на ее собственную. Хранительница знала, каково это – быть без родителей. Ее потеря оставляет пустоту, которая никогда не будет заполнена снова, потому что никто не может заменить отца и мать.
Онора поклонилась и попрощалась, чтобы успеть подготовить все для коронации. Звуки ее шагов разносились по всему тронному залу. Проходя мимо Зейлан, фейри смерила ее сокрушительным взглядом, прежде чем закрыть за собой дверь. И тогда в комнате воцарилась призрачная тишина, а Зейлан вспомнила тот момент, когда она наблюдала за своим молчаливым противником. По ее позвоночнику пробежала дрожь. Если бы только она осталась в своей комнате и вытерпела голод!
– Подойдите, – сказал Олдрен.
Гвардейцы толкали ее вперед, пока Хранительница не оказалась в нескольких метрах от королевского пьедестала. Те места на руках, где гвардейцы держали ее, пульсировали. Теперь они отпустили девушку, но она чувствовала присутствие охранников за своей спиной.
– На колени! – приказал Тиган, который встал рядом с ней.
Зейлан не шелохнулась.
Тиган раздраженно закатил глаза:
– Я же понятно сказал: на колени!
Зейлан подняла подбородок и расправила плечи. Она не встала бы на колени даже перед королем Андроисом. Честью подчинять ее себе обладали прежде всего Стена и еще – Хранители, но никто другой. И тем более не наследный принц Неблагого двора!
– Я не встану.
– Сделай это! – прорычал Тиган, обнажив зубы.
– Нет.
Едва она произнесла это слово, как почувствовала сильный удар под коленную чашечку. С криком, в котором было больше ужаса, чем боли, Зейлан рухнула на пол. Кончиками пальцев девушка ощутила ледяной холод мраморных плит. Но вздрогнула она по другой причине. Зейлан попыталась встать, но руки, удерживающие ее прежде, теперь заставляли ее стоять, преклонившись перед принцем. Хранительница сжала руки в кулаки и подняла глаза. Киран посмотрел на нее сверху вниз. Опустив руки на подлокотники, он неподвижно сидел на своем троне. Ничто в его позе не показывало, что он был рад ее видеть. Зейлан почувствовала тошноту. Возможно, убедить наследного принца в своей невиновности будет не так уж легко.
– Почему? – спросил он. Это было единственное слово, которое раздалось из его уст.
– Это не я. Я не убивала твою мать, – ответила Зейлан. Она пыталась сохранять спокойствие, но это было не так уж легко, учитывая ситуацию, которая могла произойти только в одном из самых худших ее кошмаров. Она могла рассчитывать только на благосклонность и милость фейри, а этого у Неблагих, если верить старым легендам военных времен, что рассказывали в Тобрии, было не так уж много.