Его Величество, как и раньше, приходил ко мне каждый день на ужин. Иногда он что-то рассказывал. Я особо к его словам не прислушивалась и, разве что, печально улыбалась, делая вид, что что-то ем. Мне было безразлично, что у меня лежит на тарелке. Все равно я вкуса не чувствовала.
Несколько раз король пытался втянуть меня в беседу, но мои ответы под тип "Вам лучше знать, Ваше Величества", "Как скажете, Ваше Величество", "Конечно, Ваше Величество", довольно быстро охладили его пыл. Также он пытался меня обнять и даже больше, при этом я никогда не сопротивлялась, смысла в этом не видела, как бы там ни было, а он меня значительно сильнее, мы это уже на практике проверили. Не добившись от меня никакой реакции, Гард оставлял меня и уходил. Я видела, что мое безразличие то злит его, то раздражает, то он обеспокоенно смотрит в мою сторону. И ведь даже игра на скрипке не помогала. Я просто не хотела играть. А если по приказу и делала это, то музыка звучала механически, без души. Что чувствовала не только я, но и король.
Я очень надеялась, что однажды ему это все надоест, точнее, надоем я и меня все же выставят из дворца. Но вот уже начался сезон дождей, небо стало серым и тусклым как и мое настроение, а меня по-прежнему продолжали посещать каждый день, надеясь… На что он надеялся я не знаю.
Сегодняшний ужин был таким же, как и череда предыдущих. На улице шла гроза. По стеклам, барабанной дробью, стучал дождь, а в камине горел жаркий огонь. Я бы сейчас с большей охотой посидела около него, смотря на языки пламени, вместо того, чтобы ковыряться вилкой в тушеных овощах, что лежали у меня на тарелке.
— Попробуй паштет из олдона. Он сегодня особенно удачно получился у повара.
Найдя быстро взглядом то, о чем Гард говорил, я потянулась, чтобы взять себе немного. Это не значит, что я буду это есть, но на тарелку положу. Вот только мои действия, в очередной раз, не понравились правителю. С грохотом бросив свои приборы на стол, да так сильно, что я даже удивилась тому факту, что ни одна из тарелок не разбилась, Гард вскочил на ноги. А ведь я делаю все как он говорит, но, судя по всему, это его не устраивает. И чего он от меня хочет? Если поступаю по-своему, меня ждет наказание, если как требуют, то вновь мной недовольны. Уже бы сам решил, чего ему от меня надо.
А тем временем король принялся мереть быстрым шагом комнату. Хорошо хоть разгуляться здесь было где. Я с тоской посмотрела в окно. Быстрее бы он уже ушел.
— Ты же не хочешь, ни этот паштет, ни эти дорогущие тряпки, что для тебя шьют, ни драгоценности. Ты ничего не хочешь.
Подскочив ко мне, правитель схватил меня за плечи и приподняв над полом, стал зло трясти как тряпичную куклу, да так сильно, что мне пришлось сжать зубы, чтобы они не стучали.
— Очнись уже. Сколько можно меня мучить? Я же тебе все объяснил. Ты же из меня уже всю душу вытянула.
От осознания, что меня еще и обвиняют во всем произошедшем, неожиданно стало так обидно, что тут же тихие слезы полились по щекам. Все что мне хотелось в этот момент спросить у удерживающего меня мужчины, зачем он мучает меня и себя? Но я молчала. А вот Гард, увидев, что плачу, резко притянул меня к себе, крепко обняв.
— Ты же меня не простишь? Да? Никогда не простишь? Лучше бы ты меня тогда не спасала, а дала бы сдохнуть. Это было бы более милосердно, чем твое молчание и холодное безразличие.
Меня держали на руках, прижимая к груди и качали как маленького ребенка. А я, первый раз с момента порки расплакалась. Без истерик и завываний. Слезы просто лились из моих глаз нескончаемым потоком. Таким же, как дождь за окном. Как же я от всего этого устала.
Когда я более-менее успокоилась, то поняла, что сижу на руках у короля, расположившегося в кресле у камина. Заметив, что я больше не плачу, правитель заговорил спокойно и буднично, как будто до этого он не психовал, а я не плакала.
— Завтра у нас большой праздник, — услышав начало, я напряглась. Надеюсь, меня не собираются демонстрировать придворным? Не готова я к этому, да и не хочу. — Это праздник урожая. Народ устраивает большие гуляния, с песнями и танцами. Детям дарят сладости.
Я слушала и все еще не понимала, к чему весь этот разговор. Но не перебивала.
— Если хочешь, то ты могла бы съездить к Михею и Ираде. Навестить их. Привести им гостинцы.
Как только я осознала, что именно мне предложили, то, резко обернувшись, пораженно посмотрела в глаза Гарда. Неужели он действительно мне разрешит съездить к детям?
— Так ты хочешь к ним поехать?
Ни мгновения не сомневаясь, я сразу не ответила.
— Да. Очень.
Поднявшись со мной на руках, король окинул меня удовлетворенным взглядом, после чего аккуратно опустил уже одну в кресло и, поцеловав в лоб, резко выпрямился.
— Я так и думал. Будь готова к обеду. Надень что-то попроще и потеплее. Можешь назад не торопиться и провести время с детьми сколько хочешь. Я буду завтра занят и не смогу прийти на ужин.
Смотря на короля, я не верила в происходящее. А он, больше не говоря ни слова, просто вышел. И только оставшись одна, я позволила себе улыбнуться. Первый раз за все последнее время.
Глава 28
Эту ночь я толком и не спала, все время крутилась и встала, решив себя больше не мучить, лишь задребезжал рассвет. Впервые за последние недели апатия ушла без следа. Я бегала по своим апартаментам в нетерпении ожидая, когда придет Анита. И как только это случилось, первым делом попросила ее сходить на кухню собрать для детей разных вкусностей и не только сладостей и фруктов, но и обычной еды. Как бы там ни было, а я сомневаюсь, что в приюте малышей часто балуют разными изысками. И еды просила набирать не на двоих, а побольше. Ведь у Михей с Ирраш могли уже и друзья появится, а даже если и нет, я не смогу кормить одних и при этом не дать другим.
Еще я перерыла шкатулку с драгоценностями обнаружив там новые, те о которых ничего не знала и не помнила когда мне их дарили. Хорошо хоть догадывалась кто это сделала. Грустная улыбка тут же скользнула по моим губам, но я постаралась сразу же откинуть мысли о Гарде. Зачем портить себе такой замечательный день? Выбрав парочку украшений, которые собиралась преподнести в дар главе приюта, чтобы она обеспечивала всем необходимым брата с сестрой, я приготовилась ждать время обеда. От нетерпения мне не удавалось усидеть на месте даже пяти минут и из-за чего я постоянно носилась по своим комнатам, что-то перекладывая с места на место.
Анита следила за мной с улыбкой, явно радуясь той энергии, которая выплескивалась у меня через край. Кроме того, еще ее обрадовало то, что сегодня я нормально поела.
И вот наконец-то время ожидания закончилось и меня вывели из дворца, как всегда, какими-то скрытыми коридорами и не через центральный выход и даже не служебный для слуг. Но меня это сейчас мало волновало.
Карета оказалась без опознавательных знаков, так же как и сопровождающие меня стражники. Воины были одеты в темные костюмы поверх которых были черные плащи.
Что именно повар приготовил для детей я не знала. Мне разве что Анита сказала, что на кухне расстарались, услышав кто и к кому едет, поэтому и забили весь грузовой ящик разными вкусностями.
Как только я села в карету и за мной закрылась дверь, то тут же услышала щелчок замка. Ну что же, судя по всему, кое-кто решил перестраховаться от возможных инцидентов в будущем. Вновь грустно усмехнувшись, я повернулась к затемненному окну, принявшись рассматривать город. Несмотря на то, что до этого несколько дней шли дожди, сегодня небо было чистым и светило солнце, быстро высушив мокрые мостовые.
Дома были украшены цветами и лентами. Прохожие были празднично одеты. Они улыбались друг другу, здоровались, кланялись. Дети весело бегали шумно крича. Еще по городу ходили зазывалы приглашая народ на представление, которое будет на центральной площади. Как жаль, что я не смогу сходить туда с детьми. Думаю им бы понравилось. Вот только нарушать правила Гарда и оказаться вновь под домашним арестом мне не хотелось.
От последней мысли, грустная улыбка, в очередной раз за сегодня лишь стоило мне вспомнить правителя, появилась на моих губах. Ну что же, оказывается и я неплохо поддаюсь дрессировке. В этом деле главное, найти правильный подход, соответствующий обстоятельствам метод кнута и пряника, а также слабые места дрессируемого. Мои, король, судя по всему, нашел.
Но вот уже карета въехала в ворота большого храмового комплекса, покатившись по боковой дорожке к отдельно стоящему зданию. По-видимому, это и был приют для детей. Ну что же, внешне он выглядел вполне презентабельно. Хотелось бы надеяться, что и внутри все ни чуть не хуже. Ведь там живут дети-сироты. И тут я вспомнила слова Аниты про то, что это непросто сироты, а дети аристократов, а еще драконов. Уточнить, что она имела в виду я тогда не успела, а после разговора с Гардом и вовсе забыла об этом.
То что детей аристократов, даже если они и сирота, вряд ли воспитывают вместе с животными, я была более чем уверена. Теперь же мне предстояло разобраться, кого именно в этом мире называют драконами. Возможно, это какая-то каста военных, или фамилия древнего рода, или это как-то связано с магией определенных людей.
И в этот момент карета остановилась, а передо мной встала дилемма. Ведь вполне может так получиться, что я сейчас увижу тех, ради спасения кого меня и пригласили в этот мир. И если ими окажутся дети, которым необходима помощь и только моя смерть сможет их спасти тогда…
О том, что именно мне предстоит сделать, думать не хотелось. Из-за всех этих невеселых мыслей я продолжала сидеть не шевелясь в карете, даже после того, как услышала щелчок замка, обозначающий, что дверь открыта. Неожиданно мне стало страшно. Я с сомнением посмотрела на здание передо мной, задаваясь вопросом, хочу ли я туда идти, готова ли.
— Офата.
В проеме распахнутой двери стояла женщина в строгом платье из плотной темно-серой ткани. Она вопросительно смотрела на меня, в ожидании объяснений, зачем я приехала. И ведь что может быть проще того, чтобы извиниться и вернуться во дворец? Но я тут же вспомнила Михей и Ираду. Ведь я им обещала, что буду навещать, а когда у меня еще раз получится приехать и получится ли, еще неизвестно. Да и праздник сегодня. Как я понимаю, дети ждут подарков и сладостей. А кто их сиротам подарит? Сомневаюсь, что у Гарда есть такая статья расходов.