–Женщина, куда? – остановили ее врачи скорой помощи. – Вы нам будете мешать. Посидите здесь, вас осмотрят.
Лена смотрела на тело Аси остановившимися глазами…Сжалившись над ней, один из врачей успокоил:
– Не переживайте, картина, конечно, страшная, но жить будет. Прутья впились в тело неглубоко. Опасна только одна палка, которая, видите, торчит у нее из груди. Она прошла между ребер и сидит в легком, поэтому мешает ей дышать. Эту пострадавшую в числе первых отправим в больницу.
Действительно, Асю уже грузили в автомобиль скорой помощи. В этот момент она пришла в себя. Толстушка повела вокруг мутными глазами и стала пронзительно кричать на одной ноте. Врач резко закрыл дверь «скорой», и машина тронулась.
Проводив скорую, Лена поискала глазами Рыжика. Тот по-прежнему помогал спасателям. Она увидела, как из окна автобуса показалась голова Ивана Степановича, мастера по электронике, который всего полчаса назад обещал починить компьютер другу. Рука его висела плетью, но он был в сознании. С помощью Рыжика пожилой человек сумел спуститься на землю, где его быстро подхватили врачи.
Лена подошла к Пете, тронула его за руку. Какую-то непреодолимую тягу чувствовала она к этому пареньку, будто связаны они были одной нитью. Глазами спросила, как дела остальных пассажиров. Тот покачал головой:
– Плохо. У многих сильные повреждения.
–А как ты? – Лена показала рукой на его голову: на затылке волосы, пропитанные кровью, слиплись в комок, хотя она уже не текла, – и потянула Петю к врачам. Рыжик вырвался.
–У меня все нормально, некогда с царапиной возиться. Лена, а вас врач осмотрел? Вы же руку поранили, и кровь из ноги течет.
Лена не успела ответить: из-за хвоста покореженного автобуса вывели Вадика, и Рыжик стремглав бросился к другу. Красивый и мужественный юноша был совершенно невменяем: в истерике, отбиваясь от рук держащих его мужчин, он рвался назад, в автобус! Петя перехватил друга у спасателей, усадил на траву, Лена подбежала с нашатырем, взятым у фельдшера скорой помощи.
Чудом явилось то, что на Вадике не было ни царапины, только джинсы на коленях пропитались кровью. Задняя часть автобуса превратилась в месиво, а здесь сидел целехонький человек, только бился он в конвульсиях.
… Рыжик пытался обнять друга, придумывал успокаивающие слова. Лена совала Вадиму под нос ватку с нашатырем, но тот крутил головой, отфыркивался, пытаясь увернуться в сторону. Лекарство попадало то на губы, то на щеку. Вдвоем, приводя Макарова в чувство, они не понимали, в чем причина такой истерики.
– Оля, Оля погибла! – наконец выдавил из себя Вадим, – я пытался защитить ее, но не сумел. Она сидела у меня на коленях! Получается, Оля закрыла меня от удара. Как же так? – он плакал навзрыд.
– Я, мужик, должен был погибнуть, а не она. А я жив, здоров, и даже не ранен. Оля!! Кто мне вернет Олю? – кричал юноша, захлебываясь слезами.
Вадик упал на траву и стал кататься по земле. Он бил кулаками по груди, рыдал и задыхался от слез…
Спрятавшийся страх стал выползать из уютной норки: никогда в жизни не видела Лена такого приступа отчаяния у мужчин. Слезы покатились по ее щекам. Женщина их не утирала, она опустилась на колени и гладила юношу по голове. Рыжик сидел с другой стороны и похлопывал его по плечу.
– Макар, приди в себя! – пытался успокоить он друга. – Мне тоже очень жалко Олю, но ее не вернешь. Здесь у всех горе, все испытали ужас. Давай, заканчивай самоистязание. Ты же будущий врач, живым людям нужна твоя помощь.
–Да что ты понимаешь! – вдруг накинулся на Петра Вадим. – Что ты вообще можешь понять! Безмозглый бездельник, прожигатель жизни, ты никогда и ни за что не отвечал. Хотя бы раз ты кого-нибудь любил? Все хихоньки да хаханьки! И еще меня вздумал воспитывать!
– Макар, ты чего? – оторопел Рыжик. За годы дружбы впервые услышал он от спокойного и рассудительного Вадима такие слова. Петя, обиженный и оскорбленный, отодвинулся от него, вскочил на ноги и хотел уйти, но остановился. Макаров вдруг перекинулся на Лену:
– А тебе, тетка, что от меня надо? Да не суй ты мне под нос эту вату! Иди и занимайся своими делами, а в чужие – не лезь.
Грубость была такой неожиданной и нечестной, что Лена растерялась. Она, конечно, понимала, что губами Вадима сейчас говорит горе, но до слез расстроилась. Страх и ужас здесь испытали все, но никто не вел себя так безобразно.
Лена всегда считала, что, если в беде люди поддержат друг друга, тогда даже самую страшную катастрофу пережить будет легче. Еще недавно она защищала Вадима перед Асей, убеждала ее, что он хороший человек и будет отличным доктором. А теперь получается, что толстушка была права? За внешне красивым фасадом скрывается хилая натура.
Рыжик не стал ждать от друга новых оскорблений и со всего размаха влепил ему пощечину. Голова парня качнулась, но в чувство он, видимо, не пришел.
– Нашлись тут утешители! Убирайтесь, мне никто не нужен! –кричал он. Привстал и изо всех сил толкнул наклонившегося к нему Петьку. Юноша потерял равновесие и как-то неловко упал на бок. Лена испуганно бросилась к пареньку, стала его поднимать. Рыжик сел, немного растерянно посмотрел на женщину, как будто не понимая, где он и что делает, и сказал Лене:
– Оставим этого ненормального в покое, пусть им медики возятся. – Пожалуйста, подойдите к нам, – крикнул он пробегавшей мимо девушке в костюме врача скорой помощи. – Здесь молодому человеку нужна помощь
Рыжик объяснил ситуацию подошедшей девушке, та через минуту вернулась со шприцем, где, как предположила Лена, было успокаивающее. Теперь Вадимом занялись уже профессионалы.
– Пойду-ка я, посмотрю, может, кому еще моя помощь нужна, – сказал Рыжик, и Лена согласно кивнула в ответ. Голос к ней еще не вернулся, как она ни старалась.
Женщина наблюдала, как Петя идет к автобусу, и тревожное чувство вдруг снова охватило ее. Лене совершенно не понравилась его походка: Рыжик шел, слегка покачиваясь, как пьяный, встряхивая периодически головой, как будто отгонял мух.
«Может, от падения опять открылась рана на голове?» – на душе было неспокойно.
Людмила Алексеевна, диспетчер автопарка, сидела за столом и весело переругивалась через открытое окно с водителями второй смены, еще не разошедшимися по домам. Вот-вот закончится и ее рабочий день, осталось дождаться прибытия Сашки Савельева, которого она отправила в Лесное.
Время шло, уже и водители попрощались и направились к воротам автопарка, а Сашки не было.
Женщина аккуратной стопочкой сложила журналы для автолюбителей, убрала в стол ручки и карандаши. Удовлетворенно улыбнулась: порядок. Она встала, переместила тучное тело к окну, затем к двери, потянулась. Небольшое пространство диспетчерской ограничивало движения. Людмила Алексеевна увидела в подмышках пятна пота и брезгливо сморщила нос. «Скорее бы домой и в душ», – подумала она, мечтательно закатив глаза. Представила, как здорово будет окатиться прохладной водой после такого жаркого дня, и проворчала:
– Да куда Савельев исчез? Вот приедет, разберусь с ним, охламоном. То ехать не хотел, на футбол торопился, а теперь задержался непонятно где.
Людмила Алексеевна приблизилась к зеркалу, поправила высокую прическу, которую старательно делала раз в неделю у знакомой парикмахерши. Затем достала из сумочки яркую, густого бордового цвета помаду, подкрасила губы и почмокала, чтобы разровнять толстый слой.
Не зная, чем еще скоротать ожидание, женщина стала крутить ручку настройки древнего магнитофона, надеясь найти веселую музыку. Однако звучали в только оперные арии. Или попса, которую Людмила Алексеевна, как истинный и преданный автолюбитель, на дух не переносила. То ли дело шансон! Когда она слышала голос любимого исполнителя, благоговейный озноб пробегал по ее телу, а на глаза наворачивались слезы. Не было ни одного шансона, который не трогал бы трепетную душу диспетчера. Иногда, во время секундных пауз между настройками Людмила Алексеевна слышала срочное сообщение, передаваемое по нескольким радиостанциям, но не обращала на него внимания и вертела ручку дальше.
Увидев проходящего мимо сторожа, женщина окликнула его:
– Степаныч, там, на горизонте, не виден автобус Савельева?
– Да вроде нет. А что, разве он еще не приехал? Время уже вышло.
– Вот уж не знаю, где его черти носят. Уже полчаса, как должен был приехать. Из-за Сашки я сегодня домой вовремя не уйду.
– Людмила, а ты не интересовалась, может, произошло что?
– Да что может случиться? Наверное, в пробку попал или автобус где-нибудь по дороге сломался. Да и кто мне, Степаныч, сообщит, даже если что-нибудь случится!
– Если бы пробка или автобус сломался, Сашка тебе позвонил. Он же торопился сильно, ему задержки в пути не нужны, – сторож посмотрел на часы. – Люда, ты новости включи по телеку. Они сейчас по местному каналу будут.
– И то правда, – ответила Людмила Алексеевна и огляделась в поисках пульта от маленького телевизора, который стоял на тумбочке. Старый «ящик» включился не сразу: долго хрипел, издавая странные звуки, по экрану то бежали цветные полосы, то разливалась серая рябь.
Наконец женщина нашла местный канал с новостями и приготовилась смотреть. На первом же кадре она увидела вдребезги разбитый красный автобус, лежавший рядом с железнодорожными путями.
– Степаныч, беги сюда! – выглянув в окно, закричала она. – Там про аварию говорят. Страшную.
Сторож развернулся и потрусил в диспетчерскую. Вместе они услышали четкий голос диктора:
– На железнодорожном переезде потерпел аварию пригородный автобус, направляющийся маршрутом из дачного поселка «Лесное» в город. Он столкнулся с товарным поездом. Пассажиры получили серьезные ранения, некоторые из них погибли. Ведутся спасательные работы. Число жертв уточняется.
Диктор произносил сообщение, видимо, не в первый раз, поэтому его голос звучал монотонно и бесстрастно. Людмила Алексеевна новость до конца не дослушала, узнав очертания пазика из ее автопарка: отказывалась верить своим глазам и ушам.