– Степаныч, это же не наш автобус? Ну скажи мне, не наш ведь, а? – захлебываясь от едва сдерживаемого крика, спрашивала она и с надеждой заглядывала в глаза сторожу. Ее ярко-красный рот кривился, губы дрожали, глаза наполнялись слезами. Но пожилой человек молчал и только крестился.
– Ты думаешь, это Сашка Савельев? – ответ ей был не нужен, она и так поняла, что аварию потерпел автобус из их парка. Людмила Алексеевна схватилась за сердце, завсхлипывала, зашмыгала носом, по щекам потекли слезы. Она опять выглянула в окно и срывающимся голосом крикнула водителям, неторопливо шагающим к выходу:
– Ребята, там Сашка Савельев в аварию попал.
– Где, когда? – в диспетчерской сразу стало тесно от ворвавшихся туда людей. Но диктор уже сообщал другие новости. Женщина лихорадочно переключала каналы, в надежде еще раз прослушать сообщение, а потом стала крутить ручку настройки магнитофона.
– Позвони директору, – отвлек ее от этого дела Степаныч. Но женщина его не слушала:
– Это я виновата! Господи, прости ты меня, грешную. Я его отправила в эту поездку. Он так не хотел, а я настояла. У него же билеты на футбол были! – она уже почти кричала, выплевывая вместе со слюной в растерявшихся водителей и горькие фразы.
Ноги ее подогнулись, и она, как подкошенная, рухнула на стул. Людмила Алексеевна не имела никаких увлечений, кроме родного автопарка, которому отдавала всю себя, поэтому совершенно не понимала, что какой-то странный футбол может быть дороже работы. Диспетчер мог отправить в рейс любого свободного водителя, но она заставила Сашку, который сегодня вечером был занят. Как ни уговаривал ее Савельев, как ни умолял, она была непреклонна и настояла на поездке. И вот чувство вины и осознание того, что она наделала, буквально пригвоздили ее к стулу.
– Господи, что же я натворила! – ее сотрясала нервная дрожь.
Один водителей сразу побежал за валерьянкой: у Людмилы Алексеевны было высокое давление. Другой уже звонил директору. Остальные просто стояли и слушали сообщение, которое наконец-то нашел Степаныч. Говорить не хотелось. Конечно, их работа была опасной, и все хотя бы раз, да попадали в сложную ситуацию на дороге, но такое…
– А Сашка жив? – несмело спросил кто-то.
– Кто же его знает. В новостях ни слова об этом.
– Ребята, поезжайте на переезд, – сказал Степаныч, обращаясь к собравшимся шоферам, – вдруг помощь нужна.
Водители выбежали из диспетчерской, но Людмила Алексеевна, погруженная в свои переживания, этого даже не заметила.
Глава 12
Рыжик шел и никак не мог забыть слова Вадима. «Как же так! – думал он, – мы столько лет дружили. Он всегда меня поддерживал в школе во всех проделках. А теперь я, оказывается, «безмозглый бездельник» и «прожигатель жизни», а он благородный рыцарь, который не спас принцессу».
Петя был обижен на друга, но не до такой степени, чтобы не заметить, что земля временами вдруг уходила у него из-под ног. На минуту остановился, чтобы уменьшить головокружение, перевести дыхание, и сразу вспомнил подрезанные ножки учительского стула перед уроком обществознания.
…Старшеклассники не любили Светлану Николаевну за вредный характер и до ужаса боялись ее. Когда Вадик предложил сорвать зачет по обществознанию, никто не возражал. Во время урока под грузной учительницей подломились ножки стула, и она оказалась на полу в безобразной и неудобной позе. Скользя каблуками туфель по линолеуму, она пыталась встать, а класс, испытывая неловкость и пряча глаза, боялся помочь.
Конечно, Светлана Николаевна рассвирепела, обвинила их в невоспитанности, цинизме и отсутствии милосердия.
Тогда серьезно досталось только Петьке, хотя идея и исполнение были Вадика. На него, отличника, просто никто не подумал. Макаров сразу не признался и молча наблюдал со стороны, как оскорбленная Светлана Николаевна таскала Рыжика то в кабинет завуча, то к директору, требуя его отчисления. Класс тоже не посмел встать на защиту Степанова, боясь потерять расположение влиятельного Вадима. Вот и отдувался тогда Петька за себя и за «того парня». И только сейчас в голову пришла мысль, что, возможно, его использовали.
«Интересно, а если бы директор решил меня тогда отчислить, встал бы Вадим на мою защиту? – голова заболела еще больше, к горлу вдруг подкатила дурнота.
«Только бы не упасть», – подумал Петя и, дойдя до автобуса, ухватился за ручки носилок, чтобы перенести очередного пострадавшего к медикам. Быстро вернулся назад и уже начал карабкаться на стенку автобуса, как вдруг услышал свое имя.
– Петруха, паразит, ты что делаешь?
Рыжик недоуменно огляделся, не понимая, откуда доносится голос.
– Ты куда с пилой лезешь? Не видишь, под этим куском железа – человек.
Юноша спрыгнул на землю и обогнул корпус автобуса. Он увидел группу спасателей, которые стояли перед развороченным нутром пазика и переругивались. Лысый начальник отчитывал русоволосого богатыря в одежде МЧС, который держал в руках пилу по металлу.
– Я сразу не заметил, – оправдывался Петруха.
Рыжик подошел ближе и заглянул в щель между спасателями: на земле, почти скрытая обломками лежала девушка. Что-то смутно знакомое было в очертаниях ее головы, волосы которой свалялись в один ком из грязи и крови.
– Ребята, берем железяку с разных сторон и по моей команде одновременно ее поднимаем. Петруха, ты отхреначиваешь обшивку, а вы уносите. Ясно? Медики? Где, черт возьми, медики с носилками?
– Здесь! – звонко крикнула запыхавшаяся от быстрого бега молоденькая врач.
Спасатели встали вокруг листа обшивки. К ним присоединился и Рыжик.
– Раз, два, тянем!
Тяжеленный кусок железа с трудом оторвался от земли. Богатырю достаточно было одного движения пилой, чтобы отсоединить его от стенки автобуса, и лист всем весом лег на руки мужчин. Согнувшись от непомерного груза, они сделали несколько шагов в сторону и аккуратно положили его на землю. К пострадавшей бросились врачи. Она лежала лицом вниз. Ее рука была вывернута под немыслимым углом, а на ноги, которые сплющились под многокилограммовым листом и выглядели кровавым месивом, страшно было смотреть.
– Как она? – спросил лысый начальник.
– Едва дышит, но жива!
– Ну, лады. Занимайтесь.
Девушке оказали первую помощь и в таком же положении, не переворачивая, положили на носилки. Врач аккуратно подняла свисающие волосы и заправила в топ: они мешали медикам наблюдать за состоянием пострадавшей. Только теперь Петя наконец увидел ее лицо и задохнулся от ужаса: на носилках без сознания лежала Марина.
Рыжик сразу ухватился за край носилок: таскать раненых может и он, а спасатели пусть помогают людям. С другого конца встал богатырь Петруха.
– Что с ней? – поинтересовался дрожащим голосом Рыжик у молоденькой врачихи. (Он, конечно, понимал, что в этой аварии не все могут так легко отделаться, как Вадим. Но увидеть в таком плачевном состоянии девушку, с которой ты еще вчера сидел в кустах смородины, было тяжело).
– Повреждения большие: кажется, сломаны обе ноги и рука. В больнице скажут точнее, когда обследуют. Бедная девушка! Еще неизвестно, в каком состоянии позвоночник. Сам видел, она была придавлена не только людьми, но и куском металла. Несите ее к скорой. Во-н, видите стоит.
–Сзади была еще одна девушка, ты не знаешь, что как она? – спросил по дороге Рыжик у богатыря. – Она сидела вместе вон с тем парнем, которого спасли, но он совсем не пострадал, – Петя показал головой на Вадима, привалившегося к земле в нескольких шагах от них. От резкого движения он вдруг почувствовал, что его сильно повело в сторону.
– Эй, парень, ты чего? Держи носилки крепче. Хочешь девчонку добить? – испугался спасатель.
К ним подбежали врачи «скорой» и забрали носилки с Мариной.
–Что с той девушкой случилось? – продолжал расспрашивать Рыжик, придя в себя.
–Там вообще страшная история, даже не знаю, надо ли рассказывать.
–Да говори, не бойся, в обморок не упаду. Много уж чего видел.
– Парня этого (кивнул на Вадима) нашли на последнем сиденье. Он, видимо, под счастливой звездой на свет появился. Когда тепловоз ударил по задней части автобуса, стенка его смялась, образовав широкий угол. В этом свободном пространстве он и сидел с девушкой на коленях.
– Но если он жив, то почему погибла девушка?
– Я же сказал: девушка сидела у него на коленях, была выше... Вот этой стеной ей голову и отрезало. Так и нашли их: парень, зажатый в углу, не может пошевелиться, а на коленях – девушка без головы. Жуть просто! Кровищи! Я много чего повидал, но такое…
Рыжика передернуло, он ощутил новый приступ дурноты. Петр уже не думал о Вадике как о предателе, его стало жалко. Неизвестно, как бы повел себя в такой ситуации он сам. Наверное, в приступе боли и отчаяния, тоже набросился бы на всех.
Петя все так же помогал носить раненых и наотрез отказывался отдохнуть и пройти медицинский осмотр. Сам же чувствовал, что ему становится хуже: постоянная дурнота и головокружение, перед глазами периодически появлялся туман и застилал дорогу. Усилием воли паренек заставлял себя идти дальше: в автобусе еще оставались люди.
Увидев светлое платье вдалеке, Рыжик с трудом узнал Лену, первую спасенную им жертву катастрофы. Он попытался улыбнуться ей и махнуть рукой, но пошатнулся. Потом сделал по инерции еще два шага и…
Лена вернулась к оставленной на попечение врачей Маше. Та, увидев ее, схватила женщину за руку и больше не отпускала. Еще одна спасенная дочь Голубкиных, девочка лет десяти, тихо плакала и каждый раз с надеждой поглядывала на новые носилки, пытаясь увидеть маму. В момент аварии она стояла рядом с мамой и братьями у двери. Им достался основной удар тепловоза…
Лена обняла ее, потом стала тихонько поглаживать по спине. Ей было безумно жаль несчастную семью, которая почти в полном составе оказалась в такой беде. Что будет дальше, она могла только предполагать, но не более...