–Тетя, ты почему молчишь? – спросила Маша, поглядывая вокруг любопытными глазенками. Она выглядела комично: дорожки слез на лице, которое вновь стало чумазым, растрепавшиеся волосы и посреди этого грязно-белого великолепия розовая пуговка носа.
Лена попыталась ей ответить, но тщетно: голоса так и не было. «Господи, что это со мной? Еще не хватало остаться «немой»! – подумала она и крепко обняв девочку, стала гладить растрепавшиеся прядки.
Подошли врачи, предложили ее осмотреть. Лена не сопротивлялась, когда перевязывали руку и бинтовали израненные осколками стекол ноги. Потом принесли полиэтиленовые медицинские бахилы вместо обуви и предупредили, что немного позже, когда отправят всех тяжелых больных, отвезут в больницу, чтобы зашить рану.
На смену бушующему в крови адреналину пришло состояние апатии. Теперь она хотела оказаться подальше от этого ужасного места, думала о том, как быстрее вернуться домой, к мужу и сыну. Представила, как стоит у распахнутого окна с чашкой свежесваренного кофе и смотрит на детскую площадку, где весело играют ребятишки. На глазах опять навернулись слезы…
Спасательные работы шли полным ходом. Видно было, что действуют профессионалы. Сотрудники ГИБДД закрыли переезд, направив машины в объезд. Территория аварии была оцеплена милицией, посторонних стало меньше, но появились родственники пострадавших. После тщательной проверки и выяснений, кто к кому приехал, их пропускали к месту аварии. Лена стала поглядывать на дорогу, надеясь, что приедет муж, но знакомой машины не было видно.
Полиция начала опрашивать очевидцев происшествия, и домой их пока не отпускали. Лена видела, как пожилой машинист и его помощник беседовали с сотрудниками ГБДД. Подъехало и парковое, и железнодорожное начальство. Дознание только начиналось.
Недалеко от группы спасенных и оставшихся в живых людей сидел, подперев голову правой рукой, шофер. Лена разглядела, что левая у него на перевязи, – значит, первую помощь уже оказали. «Надо же, цел и невредим, кажется, и пострадал меньше других», – равнодушно, без радости и печали подумала она. И тут же пришла новая мысль: «Как же он с этим грузом на сердце жить будет?».
Лена удивленно прислушалась к себе и обнаружила, что не испытывает к этому человеку ни неприязни, ни ненависти. Он сам отправил себя в ад: всю оставшуюся жизнь будет помнить страшный исход своего необдуманного решения! И не будет ему покоя ни днем, ни ночью.
К водителю от полицейского заграждения подошли люди. Окружив его, о чем-то заботливо стали расспрашивать. Один закурил сигарету, протянул шоферу, но тот
даже не отреагировал. «Наверное, друзья, – подумала Лена, – или коллеги. И за него есть кому волноваться».
На эту группу поглядывали спасенные пассажиры и, не сводя с нее глаз, переговаривались. Лена видела по их лицам, что они с трудом подавляли желание подойти к шоферу и устроить самосуд. Однако никто к водителю и его товарищам не приближался. Чудовищным поступком Сашка отрезал себя от всех непреодолимой стеной и теперь не мог, не смел поделиться болью даже с коллегами. Лена видела, как из приехавшей машины с мигалкой к водителю направилась бригада полицейских, и поняла: только муками совести тот не отделается.
Женщина поискала глазами Вадима. Каким бы гадким он ни был пять минут назад, она верила, что пережитые страшные испытания не пройдут даром. Ну не мог он просто так, в одночасье, потерять человеческий облик и из воспитанного юноши превратиться в неуправляемую личность!
Послышался гневный крик. Женщина посмотрела туда, где недавно сидел парень, и от изумления распахнула глаза: Вадим стремглав бежал к машине скорой помощи. «Что это с ним, куда он?» – подумала она.
– Молодой человек, вы что делаете?
Вадим, отталкивая медиков с носилками, пытался влезть в машину.
–У вас совесть есть? – кричала врач. – Здесь серьезно раненые люди. Вы же можете посидеть и подождать.
– Я пострадавший, мне тоже в больницу надо, – категорически заявил парень и проскользнул внутрь. Его стали выталкивать из машины, но Макаров отбивался руками, затем в ход пошли и ноги. Завязалась потасовка. Прибежавшие на помощь полицейские с трудом вытащили Вадима и усадили подальше от медиков на траву. Тот по-прежнему вел себя безобразно.
– Ты, парень, лучше успокойся, а то посадим в патрульную машину и увезем в участок. Будет время подумать и о поведении, и о жизни.
Эти слова возымели действие, и Макаров притих. Вскоре Лена увидела, как у парня затряслись плечи.
Лена перевела дух. Она боялась, что Рыжик прибежит на помощь другу и опять окажется в беде. Она огляделась: Петьки рядом не было.
«Наверное, помогает спасателям с другой стороны автобуса, – подумала она с уважением. – Надо же, как может быть непредсказуема судьба. Тот, кто был лидером компании, не перенес испытания трагедией, сломался. А кого окружающие считали разгильдяем и пропащим человеком, не думая о себе, помогает людям. Плюс поменялся на минус, и наоборот».
Она снова посмотрела на переезд.
Спасатели привезли специальную аппаратуру и разрезали теперь заднюю часть автобуса, чтобы освободить заблокированных внутри людей. Пытаясь что-нибудь разглядеть, Лена изо всех сил вытягивала шею. Но повернуть голову туда, где лежали накрытые мешками трупы, она боялась. Каждый поворот носилок в ту сторону женщина воспринимала с личной болью.
Чувство безысходности, тревога снова захлестнули ее. В душе нарастало смятение. Не зная, куда спрятаться от этого, женщина начала раскачиваться, пытаясь ослабить стеснение в груди, становившееся временами невыносимым.
–Что ты делаешь, тетя? – спросила ее любопытная Машенька. – В качельки играешь?
Лена поняла, что качается вместе с ребенком. Она улыбнулась сквозь слезы, утвердительно кивнула и успокаивающе погладила девочек по головкам. «Боже, я, наверное, сошла с ума? Я же детей пугаю», – мелькнула мысль.
Перед ней присела на корточки какая-то женщина в форменной одежде и участливо спросила:
– Вам плохо?
Лена отрицательно покачала головой.
– У вас родные погибли?
Лена опять покачала.
– Тетя не говорит, – вмешалась в разговор Машенька, – она все болтала со мной, а теперь молчит.
– Покажите язык. Может, вы его прикусили во время аварии.
Лена покачала головой, коснулась рукой горла, и женщина все поняла.
– Дорогая ты моя! Это какой же ужас ты испытала?! – она села рядом, обняла за плечи, стала приговаривать:
– Успокойтесь, милая. Знаете, как я вам сочувствую. Я много тяжелых аварий видела, но такую – впервые.
На глазах женщины тоже показались слезы, которые она смахнула рукой.
– Тетя, а где мама? Когда ее из автобуса достанут? – перебила ее Машенька.
Старшая девочка крепко обняла сестру и прижала к себе. Ей не нужно было ничего объяснять, она понимала происходящее без слов и только плакала.
От тихого и ласкового голоса и сопереживания, которое подарила ей незнакомая женщина, от теплой ладони, ритмично поглаживающей спину, Лене стало легче. Она жестами попыталась спросить про Рыжика, но женщина-спасатель не поняла и, ласково взяв Лену за руку, повела к автобусу. Маша осталась на руках у сестры.
«Где же Петя? Почему его не видно?» – с тревогой подумала Лена и тут же вдалеке увидела его. Рыжик тащил очередные носилки к медикам. От сердца отлегло: с ним все в порядке. Но опять что-то странное почудилось Лене и в его походке, и в этом встряхивании головой. Одну ногу он неудобно выбрасывал вперед, потом тянул к себе. Казалось, парень идет, не разбирая дороги, натыкаясь на все камни и кочки, попадающиеся на пути. Лена видела, как он махнул рукой и даже сделал в ее сторону два шага, но вдруг стал заваливаться набок. Она, не обращая внимания на камни и осколки стекла, разбросанные повсюду и больно впивавшиеся в (одних бахилах!) ноги, помчалась навстречу.
Рыжика подхватили стоящие рядом люди и аккуратно положили на землю. Женщина подбежала на секунду раньше врачей «скорой», упала на колени и, взяв его лицо в руки, стала беззвучно звать, раскрывая рот в немом крике.
В машину скорой помощи их посадили вместе. Лена наотрез отказалась остаться на переезде. Окружающие, пораженные силой ее немого протеста, решили, оставить ее в покое. Если ее сейчас оторвать от парня, она непременно сойдет с ума. Она и выглядела безумной: растрепанная женщина средних лет в грязном окровавленном платье и с голыми ногами в медицинских бахилах.
Глава 13
В больнице, куда их привезли, Лена попыталась отказаться от осмотра врачей, пока они не помогут юноше. Но ей перевязали раненую руку и отправили из больницы, чтобы не мешала. Однако женщина вернулась и проводила Рыжика в операционную. Пока шла трепанация черепа, Лена замерла у закрытых дверей. В реанимацию ее, конечно, не пустили. Стоя в коридоре, едва живая от усталости и пережитого потрясения, она ловила врачей, спрашивала взглядом: как он?
Голоса по-прежнему не было. Лена пыталась задавать вопросы, но только сипела. Ее отправили на осмотр сначала к лор-врачу, который не нашел никаких повреждений связок. Потом она была приглашена к неврологу, но и тот не выявил патологии. Сделали КТ (компьютерную томографию), которая также не показала никаких отклонений. Врачи решили, что афазия у нее чисто психологическая и голос непременно восстановится, как только она успокоится.
– Вам, до-р-р-р-огая, нужно скорее отправиться домой, принять душ, переодеться и постараться забыть о происшествии, – слегка растягивая букву «р» и картавя, говорил невролог. – Как только вы окажетесь в родных стенах, сразу начнете приходить в себя. Машенька, возьмите у дамы номер телефона и позвоните ее мужу, пусть п-р-р-р-иедет и заберет больную домой.
Но Лена его не слушала: свой телефон и сумку в этой сутолоке она где-то потеряла, номер мужа вспомнить не могла, да и, честно говоря, не пыталась. Действительность воспринимала как-то отрешенно, все мысли были рядом с Рыжиком. Ей казалось, что, если она уйдет, Петьке непременно станет хуже, он умрет. В мятом и покрытом пятнами крови платье, с грязным лицом и исцарапанными голыми ногами, (женщина в который раз пыталась вспомнить, когда, в какой момент исчезла ее обувь), она оставалась в больнице.