Лена любила рассматривать эти здания: удивлялась человеческому безумию и тяге к китчу, но в то же время восхищалась некоторыми строениями и даже представляла, как бы жила ее семья со скромным доходом в таком доме. Нет, она вовсе не завидовала людям: каждому свое, – но помечтать иногда хотелось.
Дверь неожиданно распахнулась и с размаху ударилась о косяк так, что тоненько зазвенели оконные стекла. Сидевшие в помещении люди испуганно вздрогнули, а два молодых парня у входа от неожиданности отскочили в сторону. В дверях стоял Сашка Савельев и разъяренно размахивал путевым листом. Вид он имел устрашающий: красное лицо, взъерошенные волосы, дикий взгляд – не подходи, может, не задумываясь, ударить.
– Чтоб вы провалились, – также со всей дури Сашка захлопнул дверь, – признавайтесь, какая сволочь мне эту поездку удружила?
– Саш, ты успокойся, расскажи, что случилось, – попытался его утихомирить Степаныч, пожилой охранник, к которому прислушивались и которого уважали водители автопарка.
– Пошли вы все к… – Сашка шумно, прерывисто задышал и трехэтажно выругался. – Сволочи, – опять повторил он. – Только что Людмила Алексеевна мне еще один рейс навязала.
– Да, не повезло, – сочувственно проговорил один из парней. – А вместо кого?
– У Сереги машина сломалась, чтоб ей пусто было, и я теперь должен пилить в Лесное. Это же сорок километров, час туда и столько же обратно. Сегодня воскресенье, народу тьма тьмущая набьется! Ладно, если к девяти освобожусь, а если нет? – он опять взволнованно начал размахивать руками и материться.
– А у тебя свидание, что ли? – миролюбиво задал вопрос Степаныч и протянул ему сигарету. – Так, ничего, ты позвони любимой. Сейчас ведь не проблема сообщить, что задержишься, она поймет. Скажи, так и так, дорогая, форс-мажорная ситуация, встретимся с тобой чуть позже.
Сторож попытался перевести разговор в шутку: он понимал, что водителя нужно успокоить, иначе сгоряча натворит роковых дел.
– Ох, Степаныч, о чем ты говоришь! Какое свидание!? - Сашка раздраженно щелкал крышкой зажигалки, так как не мог добыть огонь.
–Да ты не торопись, рассказывай, - протянул ему зажженную спичку Степаныч.
– Билеты у меня на футбол, на 19-30. Сегодня будет товарищеская встреча нашей сборной с командой из Бельгии. Представляешь, Степаныч! Наша команда – и бельгийская! Это же какое событие! Ни в Москву, ни в Питер ехать не надо, чтобы футбол международного уровня посмотреть. У нас на стадионе будет. Я билеты с трудом достал, с тройной переплатой, – Сашка еле сдерживал слезы.
–Правда! Даже не слышал ничего об этом. А что, наша сборная может приличную игру навязать? Не опозорится?
–В том-то и дело, что в этом году у них все отлично получается. Тренер сменился, и они ни одной товарищеской встречи не проиграли. Так хочется посмотреть, сил нет! Господи, ну что за невезуха! Я смену уже отработал! И почему, дурак, сразу не удрал? Сигаретку, идиот, решил выкурить, а тут Людмила Алексеевна в окошке нарисовалась и....
Шофер махнул огорченно рукой, рассыпая по бытовке искры, снова выругался, со злостью раздавил окурок в пепельнице, но неудачно: обжег пальцы. Раздраженно потряс рукой. Он и не заметил, что в комнате остались только он и Степаныч: парни из осторожности куда-то тихонько исчезли.
– Вот сволочи, – еще раз пробормотал Сашка, – смылись скорее, испугались, что я попрошу меня заменить, каждому своя шкура дороже – бегите, бегите.
– Ладно тебе, Саш, парни тоже рабочий день закончили, не обижайся на них. У них свои планы. Сегодня не повезло тебе, а завтра они будут кого-то выручать. Так судьба распорядилась. Ты же не хочешь воскресным вечером баранку крутить, вот и они не хотят. А вообще, не отчаивайся: матч идет долго, опоздаешь чуток, но на стадион все равно успеешь.
– Да я понимаю, Степаныч, но ведь обидно, а! Я целый месяц этот вечер планировал, ты даже не представляешь, как я билеты доставал, знакомых на ноги поднял. Может, плюнуть мне на эту работу, не первая и не последняя? Пусть сами, – он злобно кивнул головой на дверь, имея в виду автобусное начальство, – садятся за руль и едут в это чертово Лесное.
– Не чертыхайся, Сашка, не греши, я думаю, ты перегнул: работа есть работа, разбрасываться ею не надо. Сейчас сделаешь что-нибудь, не подумав, потом всю жизнь жалеть будешь, – продолжал увещевать его сторож, – поверь моему опыту. Сколько я таких, как ты, горячих, в своей жизни видел, не перечесть.
– Пошел я, Степаныч, бывай, а то проболтаю с тобой и вообще никуда не успею, – еще раз тряхнул рукой Сашка и, обреченно помахивая путевым листом, пошел к двери.
– Да, не повезло парню, – продолжал сочувственно качать головой Степаныч, – негоже, что злой едет, как бы чего не вышло. Разве можно вот так ломать человека! – продолжил он, обращаясь уже к парковому начальству. - Им только бы дырку закрыть, совсем не думают о последствиях.
Степаныч перекрестился сам, а потом повернулся к двери и перекрестил вслед Сашку, проговорив:
– Господи, защити душу грешную.
Если бы сторож мог предположить, что именно его крест спасет Сашке жизнь, он бы постарался еще больше, даже молитву прочел бы. Но предугадать дальнейшие события он не мог.
Водитель шел к автобусу, сердито размахивая руками, и пинал все, что попадалось под ноги. С размаху стукнул по колесу, потом кулаком по двери.
– Хоть бы ты сломался, что ли, – в сердцах сказал он, но дверь исправно открылась.
Сашка сел в автобус, повернул ключ зажигания. Мотор завелся плавно и через минуту привычно заурчал. Его тихое мурлыканье слегка успокоило шофера, и он неожиданно подумал: если поторопится, то может успеть даже к началу матча. Главное, без препятствий вырваться за черту города, не попасть в пробку или на линейку красных светофоров, а там можно и газу прибавить. Сашка включил музыку, сначала тихую, а потом увеличил громкость до максимума, рванул с места к воротам.
Глава 4
Лена с соседкой подошли наконец к остановке. Народу было много, хотя до отправления автобуса оставалось еще полчаса. Это был последний воскресный рейс, вот люди и приходили к остановке пораньше, чтобы наверняка уехать домой: большинству завтра на работу. Лена выяснила, кто крайний, и пристроилась в конец очереди.
На скамейке сидели старушки: после трудового дня на своем участке приятно поболтать с соседями, обменяться огородными новостями или попросить рецепт заготовки. То тут, то там раздавались приветственные возгласы. Мужчины хлопали друг друга по плечу или здоровались за руку, отходили в сторонку, чтобы не мешать людям, закуривали. Женщины, заняв очередь, тоже собирались в группки по интересам и неспешно беседовали. Вокруг них бегали дети и собаки, из корзинок двух бабулек выглядывали кошки, раздраженно мяукали и шипели друг на друга.
Все как всегда, все привычно, ничего нового. Дачная деревня была старая, люди, которые построили здесь дома, знали друг друга еще с раскорчевки леса. Это сейчас подготовительные работы по расчистке новых земель ведут специальные фирмы, а раньше, тридцать - сорок лет назад, централизованно только спиливали и вывозили деревья, остальное было в руках хозяев участков. Давно состарились первые строители дач, но выросли их дети и приняли эстафету у родителей. Многие по-современному облагородили деревянные строения, а кто-то и вовсе снес старый сруб до фундамента и построил новый дом по своему вкусу.
Подрастали уже и внуки, однако на даче пока желали только развлекаться, как, например, у тех же Макаровых, а не работать. Увы, молодежь смысла в домашнем выращивании овощей не находит: сейчас все можно дешевле купить в магазине. Доводы родителей, что родная помидорка с грядки слаще и ароматней, юные головы совершенно не трогали.
Дети приезжали на дачу в отсутствие предков (так они называли родителей), включали музыку, танцевали, весело делали шашлыки. Аппетитное поджаристое мясо запивали алкоголем и закусывали теми огурчиками со своей теплицы, против выращивания которых бунтовала их молодая натура. Громким и безудержным весельем они активно надоедали соседям, те, естественно, жаловались родителям. Старшее поколение устраивало чадам нешуточную головомойку. Молча, без возражений получая нагоняй, молодые в следующий приезд делали то же самое.
Новые лица, конечно, появлялись, но не так часто, как в других дачных деревеньках: слишком благодатное здесь было место. Поселок построили рядом с шоссе: если опаздывали на последний автобус, выходили на тракт и за сходную цену доезжали до города в частном автомобиле. Вокруг стеной стоял смешанный лес, где летом собирали землянику и чернику, а по осени здесь было много грибов. Особенно опят: в лесу остались с времен раскорчевки пни, на которых они и гнездились.
Рядом с поселком в окружении сосен раскинулось озеро. Правлением поселка было решено облагородить его берега и сделать песчаный пляж. Дно очистили от грязи, коряг и битого стекла. Привезли мелкий песок такого чудного золотистого цвета, что казалось, будто солнце поцеловало этот кусочек берега. Получился великолепный пляж, нисколько не уступающий приморскому. Подъезд к озеру закрыли шлагбаумом, поэтому посторонние люди не могли располагаться близко у воды, а свои давно протоптали тропинку и ходили к озеру в любое время. Хорошо было летом загорать на теплом песочке, вдыхать сосновый аромат и наслаждаться жизнью!
– Лен, – как будто сквозь вату, услышала Елена голос соседки, – если сядешь первая, займи мне место.
– А ты куда? – очнулась наконец от раздумий Лена.
Вон Макаров с дружками стоит, пойду, разберусь с хулиганами.
– Ася, оставь их в покое. Зачем тебе это?
– Надо, – резко ответила та, – родителей дома нет, значит, кто-то другой должен провести воспитательную беседу.