– Твоя бывшая жена должна знать, где Аманда Блэк, – поняла я.
– Причем здесь моя бывшая жена? – он нахмурился, но в этот раз хотя бы не разозлился, как раньше.
– А ты до сих пор веришь в темного тестя? – я не смогла сдержать язвительный тон. – Аманда подослала к тебе Алисию, чтобы потом подсунуть проклятое вино. И твоими руками создать замену русалочьим слезам. Вероятно, сама она с этой задачей просто не смогла справиться.
Я тут же пожалела о сказанном: Фарлаг так помрачнел, что мне стало больно за него. Одно дело знать, что в какой-то момент любовь прошла, возможно, отчасти по твоей вине. И совсем другое вдруг осознать, что тебя с самого начала использовали и никакой любви не было и в помине. Видимо, до этого момента он не задумывался о роли Алисии в истории с проклятием.
– Найт, прости. Мне очень жаль…
Он тряхнул головой и резким движением захлопнул книгу.
– Пойдем спать? – нарочито бодро предложил он, избегая встречаться со мной взглядом. – Я с ног валюсь. И хотя завтра выходной, мне, судя по всему, придется отправиться в Легион. А потом с Мором к бывшей жене, что само по себе неприятно. Поэтому давай спать.
– Конечно, – не стала спорить я, понимая, что ему нужен сейчас не столько отдых, сколько время наедине с собой, чтобы смириться с новым пониманием своего первого брака.
Мне тоже было о чем подумать. Прежде всего о той недосказанности, которая мне почудилась сегодня в нашем разговоре.
Однако ни о чем подумать я не успела, поскольку уснула, едва оказавшись в постели.
Глава 40
Как бы странно это ни звучало, прежде всего, для меня самой, но я не в первый раз просыпалась в постели с мужчиной. В моей жизни это оказалось уже третье подобное утро, но я впервые проснулась не просто рядом с мужчиной, а в его объятиях. Я была плотно прижата спиной к его груди, явственно слышала дыхание над моим ухом. Ощущения были неожиданно приятными. Мне даже стало немного грустно, когда я поняла, что придется возвращаться в свои апартаменты и ждать нового совместного утра, как и совместной ночи, до тех пор, пока Фарлаг не оставит пост ректора. По крайней мере, мне казалось, что так будет правильнее и безопаснее для него.
Я накрыла его руку, лежавшую передо мной, своей, осторожно, стараясь не разбудить, погладила расслабленные пальцы. Тревожная мысль о том, что я буду делать, если нам не удастся обратить его проклятие, на мгновение коснулась сознания, но я усилием воли прогнала ее. Я не хотела, чтобы страх потери отравлял мне такое чудесное утро. И, конечно, собиралась бороться за его жизнь. На чью бы смерть ни была закрыта та шкатулка.
Как Фарлаг проснулся, я не успела заметить. Почувствовала только, как он приподнялся и поцеловал меня в висок.
– Доброе утро.
Я не видела его лица, но по голосу слышала, что он улыбается. И от этого в одно мгновение мои губы тоже растянулись в улыбке.
– Доброе. Я тебя разбудила?
– Нет, я уже не спал, – признался он. – Просто не хотел будить тебя. А когда ты начала шевелиться, понял, что уже можно тебя целовать.
Это заявление меня рассмешило. И немного удивило: мы уснули очень поздно, а сейчас по моим ощущениям, равно как и по освещению спальни, было еще довольно рано. Странно, что он уже проснулся. Я надеялась, что это не из-за болей, но уточнять не стала. Мне не хотелось акцентировать внимание на его состоянии.
– У меня есть шикарная идея, – тем временем сообщил он. – Давай никуда сегодня не пойдем? К демону мою бывшую, к демону Аманду Блэк. Никуда они не денутся, а мы просто проведем весь день вместе. Вряд ли мы сможем повторить это, пока меня не освободят от должности.
Предложение звучало заманчиво, и я была готова согласиться на него, когда Фарлаг, тихо выругавшись, сообщил, что в кабинете его ждет какая-то срочная почта. Он поцеловал меня еще раз и с тяжелым вздохом вылез из-под одеяла.
Когда он вернулся, по его лицу сразу стало понятно, что ленивый совместный выходной отменяется.
– Они задержали Лессандр, – сообщил он. – Если я правильно понимаю, говорить она не желает. Мор приглашает тебя, чтобы вы встретились лицом к лицу, надеется, что это как-то развяжет ей язык. Я могу присутствовать в качестве твоего представителя. Хоть ты и совершеннолетняя теперь, Мор пишет, что из уважения к моей семье Легион не будет возражать
Сказать, что я была удивлена, значит, ничего не сказать. Я думала, что ее даже не ищут, настолько Легион дискредитировал себя в моих глазах. И вдруг эта ниточка снова появилась в моих руках. Шанс узнать все наверняка вернулся, а потому прежний план сразу был забыт. В рекордно быстрые сроки мы собрались, наспех перехватили чай и бутерброд и отправились к порталам.
– Нехорошо, конечно, мне уходить из Лекса, – проворчал Фарлаг, когда мы уже подходили к пока еще пустой арке. В ответ на мой вопросительный взгляд он пояснил: – Я могу блокировать портал только находясь в Лексе. Когда я вне его, портал остается открытым до моего возвращения. Поэтому мне нежелательно покидать Лекс предсказуемо и надолго…
Он остановился, о чем-то размышляя, а потом извинился и заявил, что должен все же в этот раз оставить кого-то сторожить портал. Пришлось подождать, пока он вытаскивал из постели кого-то из молодых преподавателей и давал ему указание оставаться у порталов до тех пор, пока мы не вернемся.
Конечно, я видела здание Легиона раньше. Оно находилось почти в самом центре Аларии, поэтому, когда мы с мамой бывали в столице, мы так или иначе проходили мимо. К тому же здание было огромным, и его высокие, остроконечные башни из темно-серого камня были видны издалека.
Сегодня я впервые оказалась внутри. Наверное, если бы я не перевелась в Лекс, я была бы поражена и подавлена царившей внутри атмосферой. Но Лекс во многом походил на Легион. И архитектурой, и внутренним убранством. Поэтому строгость и серость уже не так меня шокировали.
Мор спустился за нами к посту охраны и проводил на второй этаж. Мы довольно долго шли по коридорам, пока не добрались до небольшой и довольно плохо освещенной комнаты без окон, в которой под присмотром двух легионеров нас ждала Лессандр. Она сидела за длинным узким столом, на ее руках были надеты серые металлические браслеты, запирающие магический поток внутри тела. Иллюзию с нее уже принудительно сняли, поэтому я тихо охнула от неожиданности, увидев ее. Я привыкла к красивой и утонченной, несколько высокомерной даме. Сейчас же передо мной оказалась изуродованная ожогами и опустошенная внутренне женщина, в которой лишь отдаленно угадывались хорошо знакомые мне черты лица. Правая сторона пострадала особенно сильно, даже волосы на голове здесь почти не росли.
По указанию Мора я села на стул прямо напротив Лессандр. Мне едва удавалось скрывать охватившую меня дрожь. К счастью, Фарлаг сел рядом. С другой стороны устроился Мор.
– Госпожа Лессандр, вы узнаете Тару Роук? – обратился к ней Мор. – Может быть, хотя бы ей вы объясните, по какой причине желали ей такой страшной смерти?
Я ожидала увидеть в глазах Лессандр ненависть или злобу, но она посмотрела на меня довольно равнодушно. Даже скорее немного виновато. Но при этом промолчала.
– Позвольте мне? – обратился Фарлаг к Мору.
Тот удивился, но кивнул.
– Давайте я буду рассказывать, как было дело, а вы меня поправите? – предложил Фарлаг уже Лессандр. – Все это началось больше двадцати лет назад, когда вы работали ассистенткой Аманды Блэк, жены профессора Блэка. Она занималась приготовлением косметических снадобий, делающих женщин молодыми и прекрасными, имела обширную клиентскую базу и ей требовалась помощница.
Выражение лица Лессандр перестало быть равнодушным. Теперь в ее взгляде появился проблеск той злости, что я ожидала увидеть с самого начала.
– Среди прочего Аманда занималась восстановлением рецепта снадобья истинной молодости. Может быть, кто-то из клиентов ее надоумил или она сразу для себя его захотела. Не знаю, как долго она работала над рецептом, но она справилась с этой задачей. Теперь только редчайший ингредиент – русалочьи слезы – отделял ее от успеха. И тогда она призвала русалку. У нее ведь получилось, да?
Лессандр удивленно вздернула единственную уцелевшую бровь и почему-то перевела взгляд на меня. Кивнув, она наконец заговорила, обращаясь именно ко мне:
– Да, она призвала русалку. Вот только это мало чем помогло. Оказалось, что эти твари не плачут. Русалка год прожила с Блэками. Когда оказалось, что она может оборачиваться человеком и ходить на ногах, они стали выпускать ее из подвала. Выдавали за странноватую племянницу.
Я почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Руки, лежавшие на коленях, моментально сжались в кулаки, дыхание перехватило. Нет, я не удивилась. Только тому, что не осознавала этого раньше и строила какие-то сложные схемы там, где все было очевидно.
Фарлаг неожиданно накрыл мою руку своей и крепко сжал. Я поняла, что он все знал. Вот что он мне не договаривал: он значительно раньше догадался, кто такая Лилия Тор.
Лессандр тем временем продолжала, и я, закусив губу, решила дослушать ее до конца.
– Поначалу Аманда просто ждала подходящую ситуацию. Пыталась говорить с ней о доме, о ее семье. Надеялась вызвать у нее тоску. Потом ее способы стали более жесткими. Она создавала стрессовые ситуации, кричала, иногда била ее. Конечно, делала это тогда, когда дома никого не было: Саймон преподавал, Делла училась. Только я иногда видела это. И сама ревела порой в три ручья. А русалка… русалка никогда. Только смотрела на нее своими прозрачными глазами. Бесчувственное создание. Ей все было нипочем. Аманда бесилась и теряла терпение. Стала чаще говорить про темную инверсию, но пока не решалась на убийство. Из-за дочери. Делла подружилась с русалкой, они много времени проводили вместе. В таком месте, как Лекс, дочке преподавателя трудно найти друзей. Кроме русалки, она общалась только с придурком Артом.
– А что сам Саймон? – Фарлаг постарался задать этот вопрос спокойно, но я чувствовала, как он напрягся: рука, которой он держал мою, сжалась сильнее.