– Нет! – я сжала её запястье, заставив выронить нож.
– Уходи, Николас… – подчиняя горло, прошептала я. – Ты никто мне. Ты не имеешь права мне приказывать. И любовь твоя – ничего не значит.
– Ани… – он вздрогнул.
Темнота, отступив, оглянулась на темные деревья зимнего леса. На меня настоящую.
– Убирайся, Николас, – устало повторила я. – Потому что если ты не уйдешь, я убью тебя.
– Убей, – улыбнулся он краешком рта. – Мне незачем жить без тебя, Алиана.
Я туманом обняла его тело, поцелуями стирая выступившую кровь. Смотреть на Николаса глазами человека было больно. Соленые слезы льдинками впивались в кожу, и белый вихрь невидимой кисточкой закрашивал его лицо.
– Если любишь, будешь жить, – ответила я. – Ты не позволишь мне забрать и Ральфа!
Он упрямо мотнул белой головой, отбрасывая несуществующую челку.
– Я люблю тебя, Ани! – Николас сжал кулаки.
– Убирайся! – тысячей голосов закричала я и исчезла, ушла в тень зимнего леса.
Ветер стих, хлопьями падал с неба снег и таял, касаясь мужских плеч. Николас пошатнулся, но устоял на ногах. Темнота всматривалась в его лицо, она вслушивалась в стук его сердца. Она видела, как что-то крича, подбежал к краю леса военный. Человек принес зимнюю куртку. Младший Холд сунул руки в рукава, дотронулся до ствола высокой березы, поднял к небу глаза… и ушел.
Война. Прямо сейчас. На юге. Красной кровью погибших солдат выплеснулась моя боль. Пусть.
Лишь бы живой.
* * *
Ральф изучил свои новые комнаты. Комнаты как комнаты, только большие. Спальня, кабинет, душ, и замок на двери, который снаружи не открывается. Бонк хмыкнул, закрывшись изнутри. Надо же, ему обеспечили приватность.
Стемнело. Мелкий дождь моросил по стеклу. Ральф подошел к окну и задумчиво посмотрел на сияющий огнями вечерний город, с удивлением понимая, что разместили его в гостевом крыле, и это очень далеко от спальни Юрия.
Бонку даже немного неловко стало за свои мысли. Воображение уже рисовало … всякое. Но дела до него величеству как будто не было. Во всяком случае, когда Ральф вышел из своих комнат, приставленный к нему гвардеец ничего не сказал. Ну а раз распоряжений нет, Бонк направился куда глаза глядят, и весь вечер слонялся по дворцу. Библиотеку вот нашел.
А чего нет? Книги он любил. Тем более, Юрий давеча хвалился редкой библией. Может быть, повезет найти её и полистать? Ральф ступил на деревянный паркет и глубоко вдохнул знакомый запах старых книг. А тут ничего так. Уютно. Даже золота в интерьере, считай, нет. Всё в темном дереве. Лестница на второй ярус простая, лишь парочка резных завитков на балясинах. И овальный ковер под огромным глобусом в середине помещения, о чудо, бежевый, а не красный.
– Господин Бонк, – осторожно позвал его гвардеец.
Странно, чего это его молчаливый спутник решил вдруг подать голос? В библиотеку нельзя? Кто знает, он ничему бы не удивился. Ральф оглянулся на своего сопровождающего. Тот весь вечер так и таскался за Бонком хвостом, но, надо сказать, ничем не мешал, держась на почтительном расстоянии.
– Да? – сощурился Ральф.
– Я прошу прощения, что отвлекаю вас, – вежливо сказал мужчина. – Но через пятнадцать минут начнется ужин. Может быть, вы вернетесь сюда позже?
Бонк с сожалением обернулся на высокие стеллажи, взлохматил волосы и согласно кивнул:
– Да. Вы правы.
Значит, и сюда ему тоже можно. Уже неплохо.
Ральф вернулся в коридор и, не задумываясь, направился в сторону главного корпуса, решив срезать путь через оранжерею. Раньше сядет, раньше выйдет из-за стола и вернется в библиотеку. Это логически.
– Ужин будет в малой столовой, – гвардеец вновь обратился к Ральфу у самого входа в стеклянный коридор.
– Направо, и по лестнице вниз, если я не ошибаюсь? – уточнил Бонк. Он эту малую столовую, еще когда они с Ником вчера шли, углядел, и, разумеется, запомнил расположение.
– Совершенно верно. Полагаю, мое сопровождение вам больше не нужно?
Ральф опешил. Вида, конечно не подал. То есть гвардейца приставили, чтобы он не заблудился? А он-то решил, это пригляд, чтобы опять не удрал.
– Нет, не нужно.
– Если вам понадобиться помощь, вы можете обратиться к любому из охранников.
– Благодарю, – кивнул Бонк, и мужчина откланялся, оставив Ральфа в одиночестве.
Хоть все тюльпаны рви. Правда, подарить их некому. Ни Элизабет, ни Алианы рядом нет… а может быть, повезет, и Николас найдет сестру? Они вернутся в столицу и придут за ним во дворец, чтобы всем вместе поехать к Лиз. А потом… а потом рванут куда-нибудь на мотоциклах. Ральф улыбнулся, вспоминая угрозу младшей Холд. Он бы многое отдал, чтобы оказаться сейчас рядом с ней и получить обещанную благодарность. Жаль только, что у него ничего нет.
Он прошел оранжерею насквозь, и безошибочно нашел нужное помещение. Юрия еще не было, гости ждали императора в небольшой гостиной. Бонк поздоровался с присутствующими. Парочку мужчин узнал, кто-то узнал его – на рождественском ужине виделись. Ральфу даже руку пожимали, он делал вид, что так и нужно. Почему бы не перекинуться с приятными людьми парочкой фраз?
– Снова отлыниваете от дежурства, курсант Бонк? – хохотнул его собеседник, и Бонк вспомнил, что видел его портрет в газете. Министр иностранных дел. Выпускник всё той же военной академии, и однокурсник её нынешнего ректора.
– Никак нет, господин Мэйс! – отдал честь Ральф и доверительно сообщил, намеренно понизив голос: – наедаюсь впрок, пока приглашают.
Министр расхохотался, к разговору присоединился еще один чиновник. Бонк отвечал, привычно отшучиваясь от скользких и слишком личных вопросов, и ловил внимательные взгляды тех, кого еще не знал.
Второй курс академии. Ни кола, ни двора. И первые лица империи, улыбающиеся в ответ на его шуточки. Сюрреализм, но человек привыкает ко всему. И к этому Ральф тоже привык.
Его величество явился вместе с господином Слоуном, у доктора оказались большие связи. Господин Слоун-старший в спешном порядке был назначен преемником покойного Дарема.
Император, хмурый как небо над столицей, не прерывая разговора, нашел Ральфа глазами и, на миг расслабив плечи, дернул уголком рта. Всех пригласили пройти к столу, и Бонк увидел, что его величество припадает на ногу сильнее обычного, едва заметно морщась от боли. Сильной, очень сильной. У Юрия скулы белели от напряжения.
И Ральф впервые ему посочувствовал.
Место его оказалось наискосок от Юрия, и за столом император Бонка не выделял, лишь в самом начале аккуратно вовлек в общую беседу. Кстати, очень интересную, обсуждение касалось саксонцев.
– Мировое сообщество на стороне империи, ведь это саксонцы вероломно нарушили перемирие и вторглись на нашу территорию, – промокнув губы салфеткой, заметил Мэйс. – Но это пока.
– Пока это же сообщество не вспомнило, что почти двадцать лет назад приграничный городок, в которые вероломно вторглись наши войска, значился Саксонией, – подхватил фразу Бонк.
– Этнический конфликт, – развел руками министр.
– Саксонцы, если не ошибаюсь, еще и веры другой? – уточнил Ральф.
– Частично, – подтвердил Юрий. – Там вообще интересная смесь различный конфессий. Я расскажу чуть позже.
– Буду ждать, – Ральф кивнул и подумал, что это действительно так. Будет.
Император устало улыбнулся Бонку и обвел всех присутствующих за столом внимательным взглядом:
– А мы, пожалуй, ждать не будем. Боюсь, господин маршал в лучшем случае вернется в столицу далеко за полночь, продолжим обсуждение без него.
Возражений не последовало. Ужин закончился, и Юрий удалился совещаться дальше. Бонка, к счастью, не пригласили присоединиться, и Ральф с чистой совестью вернулся в библиотеку, надолго застряв у массивного дубового шкафа с картотекой.
Вот она – настоящая сокровищница Валлийской империи. Прямо перед ним. Ральф выдвинул ящичек с литерой «Э». И закрыл. Хватит. Надо идти вперед. Лучше он о саксонцах почитает.
Он нашел нужную секцию, наугад выбрав парочку книг, и удобно устроившись на кожаном диване, с головой нырнул в чтение. Ну что сказать, действительно, интересно. Спорные территории на то и спорные. Сначала приходят одни, убивая мужчин, выгоняя из домов женщин, стариков и детей, а через несколько десятков лет выгоняют их. И так много веков подряд.
Надо же, Даремы-то, оказывается, древний саксонский род. Кто бы мог подумать? Ральф вытянул ноги и зевнул, размышляя над причудливым переплетением крови и судеб. Потомки саксонских королей, управляющие экономикой Валлии, это почти так же смешно, как и Бонки среди первых наследников могущественной империи.
Или не смешно?
Страница за страницей, эпоха за эпохой. Разве может быть в этом мире что-то важнее и интереснее знаний?
Он отложил прочитанную книгу и открыл подшивку давно пожелтевших саксонских газет, благо, языком южных соседей он в достаточной мере владел. Ральф успел прочитать лишь первый заголовок, прежде чем услышал далекий звук чьих-то нервных шагов, и сердце мучительно сжалось, а затем ударилось о ребра, норовя выпрыгнуть из груди.
Окончательно спятил? Бонк дернул щекой и уткнулся в черно-белые строки, но буквы плясали, как пьяные, и фото на развороте смазывалось в сплошное пятно. Переутомление? Похоже на то, надо идти спать.
Ралфь захлопнул папку, посмотрел на приоткрытую дверь в коридор и прислушался, но ничего не слышал, кроме гула собственной крови в ушах. Показалось. Но он почему-то начал задыхаться и с трудом сдерживался, чтобы не побежать навстречу шагам, которых нет.
Что бы ей делать здесь?
Удар сердца, или тонущий в красном ковре стук каблуков. Бонк вцепился в кожаные подлокотники, нечеловеческим усилием воли удерживаясь на месте. Это невозможно. Этого не может быть.
Но она пришла.
– Ральф? – она застыла на пороге библиотеки и качнулась на длинных тонких каблуках.
Бонк поднялся с кресла и, оказавшись рядом с ней, позволил себе моргнуть – боялся, что исчезнет, как только он закроет глаза даже на миг. Но она стояла рядом и, задрав голову, недоуменно смотрела ему в глаза. Странное ощущение нереальности происходящего усилилось от её близости. Ральф сощурился и, вдохнув сладкий нежный запах, спросил: