Спустя четыре часа от начала дежурства, закинув ноги на стол, я закрыл глаза и как-то незаметно для себя задремал…
Где-то в полночь за окном исчезли звезды, стал слышен еще отчетливее грохот откуда-то из подвала, но Кацураги сделал единственную вещь, которую мог сделать… сместился на другой бок и продолжил посапывать дальше. Никакие привидения не могли напугать героя, когда на кону медицинская страховка и сорок две тысячи в месяц.
***
Проснулся я от того, что солнце било в глаза, заставляя морщиться. Я поднялся со скрипучего кресла, чувствуя, как ночь в душной подсобке и выкуренные сигареты оставили горький привкус во рту. Мне стоило немного освежиться. За окном слышался шум машин, обычный утренний гул города, ничего сверхъестественного. Никакого больше стука из подвала и проклятий в виде призрака девочки. Хорошо.
Став приводить с себя в порядок, умывшись из бутылки с водой, я подумал, что нужно принести сюда зубную щетку и хорошее полотенце, можно даже шампунь с душистым мылом. Видимо из-за медитаций мне придется довольно часто посещать душевую. Этой ночью меня хватило едва на четыре часа, после чего я отрубился, нужно увеличить это время, иначе я не избавлюсь от проклятия в руке и за полгода.
Пока я готовился отправиться домой, собирая свои вещи, проверяя, ничего ли не забыл, дверь в мою подсобку приоткрылась без стука. После чего в ней показалась девушка с еще дымящимися пластиковыми стаканами в руках. Явно куплено в не самой дешевой забегаловке.
— Кофе? — Айка протянула бумажный стакан, она был одета в короткую бежевую куртку, под которой виднелась блузка, а на ногах у нее были белые брюки с туфлями.
Я принял подношение с благодарным кивком, отмечая как блестят ее крашеные волосы при дневном свете. Кофе — это то, что мне сейчас как раз и нужно, чтобы не заснуть по пути домой. Благо идти было всего минут пятнадцать. Даже удивительно, как я сам не обнаружил объявление, что сюда требуется ночной смотритель.
Первый глоток обжег губы, слишком горячий, но хотя бы не горький, ощущался вкус молока и сахара.
— В субботу я с друзьями планируем провести встречу в городской библиотеке, — с этими словами Айка повернулась к выходу. — Если будет время… — она остановилась в дверях, повернув голову назад, — загляните к нам, уверена, вас может заинтересовать тема наших исследований…
Когда ее шаги затихли в коридоре, я подумал, что это трудоустройство могло быть своеобразной проверкой. Я не испугался призрака, не сбежал. Посмотрев на оккультный круг на полу, я подумал, что пускай он нарисован немного криво, возможно, трясущейся рукой, но я видел такой же в тех книгах, что обнаружил выкинутыми на помойке рядом с моим жилищем, они сейчас лежат в моей комнате, я их порой почитываю. Возможно, их владелец все еще живет в моем жилом комплексе. Рис, хоть и покрылся плесенью, но он еще не полностью испортился.
Выйдя наружу, я мог лишь гадать, что меня ждет в выходные в библиотеке, а также прикидывать, кто из соседей мог выкинуть те книги...
Глава 5
Глава пятая. Чистый лист.
Покинув больницу в хорошем расположении духа, впервые за долгое время, я невольно подумал, что человеку не так много и нужно для счастья. Например, когда твой карман оттягивают новенькие купюры, которые тебе заплатили за первый день работы. В бухгалтерии, по моей просьбе, хоть это и не принято, согласились рассчитать меня за ночное дежурство. Получил по итогу 1,400 иен за смену. Казалось бы, мелочь, но после месяцев нищеты даже это казалось богатством.
По пути домой я обдумывал, на что потратить первую зарплату. С утра на улице было немного прохладно: ветер с гор пробирался под одежду, заставляя прохожих кутаться в плащи и кофты. Люди спешили на работу или учёбу, а я шёл против потока, возвращающийся с ночной вахты. Зевнув, я прикрыл рот ладонью, и тут же осознал, что впервые за долгое время выспался. Тело больше не ломило, как раньше.
Сустав каменной руки скрипнул, когда я поднял ее перед собой. Печать на запястье не давала поглощать проклятия аурой, зато теперь я сам решал, когда это сделать. Ради этого стоило рискнуть жизнью, вытягивая проклятие из малышки Маюми, а потом и Ханы. К слову, надо проведать Маюми позже, поинтересоваться, как у нее дела. Деньги из-за новой работы меня уже волновали не так сильно, просто… я еще прекрасно помнил ее глаза, в которых уже не осталось места надежде, лишь покорная обреченность.
Даже поглотив чужое проклятие — это само по себе не лечит человека. Я совсем не целитель: если организм пациента уже истощен, то поглощение проклятия ему не поможет. Так что я не был до конца уверен, выкарабкается ли Маюми. Хотелось верить, что всё будет хорошо, но у меня уже был случай, когда пациент умер даже после очистки энергетики. Отчасти слухи про меня пошли после того случая. Именно тогда от меня отказались родители…
Покачав головой, я посмотрел на вывеску круглосуточного магазина «Lawson». В этот раз деньги в кармане шелестели, поэтому, зайдя внутрь, первым делом взял привычные сигареты у прилавка. Затем неожиданно замер у полки с десертами. Кремовый тортик с засахаренной вишней — 450 иен. «Хана обрадуется», подумал я, швырнув в корзину еще и банку «Black Boss» для бодрости.
Продавец, молодой парень с тёмными кругами под глазами, бросил на мои покупки прищуренный взгляд:
— Празднуете? — хмыкнул он.
Я покосился на него, вдруг осознав, что раньше заходил сюда лишь за сигаретами, еду покупал в другом месте, подешевле. Вопрос заставил меня замереть. Слишком уж я радовался НОРМАЛЬНОЙ работе, а не временным подработкам, с которых меня вышвыривали за жалобы клиентов, которым не приглянулись мой взгляд или репутация.
— Просто удачная ночь, — бросил я в ответ, отсчитывая мелочь на потертой столешнице.
Парень кивнул, без лишних слов отвернувшись к телевизору над кассой. На экране мелькали кадры очередной дорамы. Краем глаза я уловил знакомое лицо — моя кузина. Скривив губы в гримасе, поспешил к выходу. Недавнее письмо от её матери всплыло в памяти: «Перестань притворяться, выпрашивать внимание, тогда тебя примут обратно.»
— Вот только я не притворяюсь, тётя, — произнёс я устало.
На улице отпил из банки кофе, слащавый привкус заставил сморщиться. Выплеснул остаток в урну, наблюдая, как коричневая струйка смывает пыль с металла. Где-то вдалеке гудел поезд, а в голове застрял вопрос: что ждёт меня в выходные в библиотеке? Если собрать всё, что я видел в заброшенном крыле больницы, то вывод довольно очевиден. Но я пока решил не строить догадок, совсем скоро я все узнаю из первых уст.
Жилой комплекс госпожи Онигири встретил меня лужами и рваными лучами солнца, пробивающимися сквозь тучи. По лестнице я поднимался неторопливо: в одной руке пакет с покупками, а другая цеплялась за потертые перила. На третьем этаже соседка выбрасывала мусор, направляясь на работу. Мы обменялись кивками.
Проходя мимо комнаты «301», я бросил взгляд на дверь Ханы. Она сейчас либо еще спит, либо уже в школе. Не пройдет и недели, как мне станет нечему ее учить. Едва ли мы продолжим активное общение, после всего случившегося мне довольно трудно сходиться с людьми. Одному проще во многих смыслах.
Ключ заскрежетал в замке. Однушка встретила тем же хаосом: смятый футон, гора грязной посуды в раковине, бумажный шторм на столе. Зайдя, первым делом я засунул торт в холодильник, а уже затем швырнул сигареты на стол. Оглядев свою комнату, я подумал, что в эту помойку приглашаю Хану, отчего мелькнула мысль хоть немного убраться, как я это сделал ранее в квартире покойного учителя…
— Нужно прибраться, — со вздохом киваю на свои мысли.
Первым делом я распахнул окно, впуская прохладный утренний воздух. Затем начал собирать пустые банки из-под кофе, их оказалось целых семь штук. Пыль с книжных полок поднялась облаком, когда я принялся вытирать их влажной тряпкой. После влажной уборки пол под ногами скрипел по-другому, когда на нем не было слоя пыли.
Через пару часов комната преобразилась. Даже старый коврик у двери выглядел светлее после тщательной чистки. Я сел на вымытый пол, прислонившись к стене, и закурил, глядя на результаты своего труда. На столе аккуратной стопкой лежали книги, в шкафу видела выглаженная одежда. Только теперь я заметил, что обои в углу начали отклеиваться, видимо, от сырости.
Во время уборки я заметил на книжной полке потрепанный том в синей обложке — «Голый остров» (裸の島) Сёхэя Имамуры. Он затерялся среди оккультной литературы, которую выкинул кто-то из соседей. Книга пахла пылью веков и затхлостью заброшенных чердаков. Я сел у окна, приоткрыв обложку с потрескавшимся корешком. Запах типографской краски смешивался с горечью старых страниц.
Погружаясь в строки, я с удивлением понял, что проваливаюсь в историю, как в колодец. По сюжету на крошечном острове во Внутреннем Японском море ютилась семья. Ни колодцев, ни проводов, они носили вёдрами пресную воду с материка, чтобы оживить иссохшую землю. Дни катились, как бусины по нитке: муж таскал воду, жена сажала в грунт картофель, дети ковыряли палками ракушки. Ни слов, ни мелодий, только скрип веревок да вой ветра в щелях их покосившегося дома.
В середине книги младший сын исчез в пучине. Родители похоронили его между камней, а на рассвете снова зачерпнули вёдра. В этот момент я усмехнулся, узнав в утонувшем мальчишке себя. Мои родители тоже стерли меня из памяти, словно пролитую воду.
Финал настиг резко. Шторм. Вёдра унесло волнами, урожай пожирала соленая пена. Муж и жена застыли под ливнем, а потом громко захохотали, будто сорвался предохранитель в душе. Я закрыл книгу, когда за окном зажглись фонари. Послевкусие оказалось не горьким, а… пустым. Как если бы десятилетия борьбы растворились в одном приливе.
Поставил томик на полку, вспомнив слова Айки о библиотеке. Может, там найдется хоть намек, что пустота «голых островов» совсем не приговор. Мне хотелось в это верить…