Обитель без стен… которую окружает лес.
Пространство, где нет видимых границ, но её окружает лес. Что бы мое подсознание не пыталось сказать тем сном, но лес был крайне необычен. Он был мертв, ни следа на листья, но при этом живым, будто старше самого времени и пространства, Древний, словно сама вселенная. В том сне я шел по нему, чувствуя, как деревья наблюдают за мной. С ощущением, что они прекрасно знают, кто я такой. Они нашептывали мне слова, которые я не мог не только понять, но даже представить. В этом лесу жили монстры, и я был одним из них…
И вот он, тот самый лес. На экране. Сомнений быть не могло, кто бы все это не создал, он видел один и тот же со мной сон. В этот момент я не сомневался в этом, меня даже не смущало, что это невозможно. Мои мысли были заняты немного другим. В этот момент я подумал, вот оно… тот небольшой шаг, которого мне так не хватало, чтобы понять! Осталось лишь его сделать.
Задумавшись, я вздрогнул от прикосновения Ханы к моему плечу.
— Ты в порядке? — спросила она. — Ты побледнел… — с беспокойством посмотрев на меня.
Облизнув губы, вдруг ставшими сухими, я молчал несколько секунд, пытаясь отделить воспоминания о странном сне от реальности. Мы пришлось приложить заметное усилие, чтобы успокоиться и взять себя в руки, чтобы не пугать Хану.
— Это не игра, — произнес я неуверенно. — Я видел этот лес во сне…
Хана положила руку мне на запястье, будто пытаясь успокоить.
— Эта вещь… она проклята? — спросила она тихо, почти шепотом.
— Я не вижу здесь проклятия, — отвечаю вполне честно, не отводя взгляда от экрана. — Я еще ни разу не видел проклятых вещей, честно говоря, я до недавних пор был уверен, что лишь люди могут быть прокляты.
— До недавних пор? — ощутила Хана в моих словах сомнение.
— Да, — сухо отвечаю. — Я будто попал в кошмар и все никак не могу проснуться. СЕЙЧАС я уже ничему не удивлюсь, даже тому, что этот диск действительно может оказаться проклят. Я думал, что Мори задолжал кому-то деньжат, потому и скрывается, но у меня есть подозрение, что он как-то связан с призраком в заброшенном крыле больницы. Слишком он испугался, когда я упомянул об этом. Возможно, там в парке он должен был кому-то передать этот чертов диск…
— Но мы его забрали первыми, — тихо выдохнула Хана.
— Верно, — нервно постучав пальцем по столу.
Глядя на экран ноутбука, я остро почувствовал, как чего-то не хватает, какой-то маленькой детали, чтобы сделать шаг вперёд. Будто ключ лежал на поверхности, но я пока в упор не видел его. И эта странная дискета могла дать мне ответ, если я осмелюсь задать вопрос…
— Это может быть опасно… — было начинаю, повернувшись к присевшей рядом со мной ученице, но она меня перебивает:
— Именно поэтому я никуда не уйду! — поджав губы, упрямо посмотрела на меня Хана.
В ответ я лишь нервно хмыкнул:
— Я хотел сказать, чтобы ты взяла биту, — указываю пальцем в угол, где она и стояла.
Хана смущенно на меня посмотрела, после чего поднялась на ноги и покрепче ухватилась за биту, кивнув мне.
Пальцы нерешительно зависли над тачпадом. Я действительно хочу во все это ввязаться? Возникла у меня в голове тревожная мысль. Пути назад может уже и не быть, порой крайне трудно узнать правду, но фишка заключается в том, что забыть и вовсе невозможно.
Стоило мне нажать на экран с лесом, как на нем отобразилось следующее сообщение:
«Добро пожаловать домой. Вам нравится?»
「ようこそ、ホームへ。お気に召しましたか？」
Было лишь два варианта ответа: «да» и «нет».
Переглянувшись с Ханой, увидев ее кивок, я осторожно нажал на:
「はい」
Глава 10
Глава десятая. Безгласые мертвецы.
Стоило мне нажать «да», как экран сменился:
«Я рад. Возьмите телефон и поднесите его к уху.»
Мы с Ханой переглянулись, на обоих лицах застыло одно и то же выражение недоумения и тревоги:
— Какой ещё телефон? — озвучила моя ученица нашу общую мысль.
Словно в ответ, мой карман задрожал от вибрации. Я непроизвольно вздрогнул. Кто мог звонить сейчас, в этот самый момент? Быстро достав раскладушку, я уже потянул палец к кнопке отбоя, но вместо этого замер… На экране высветился не привычный номер, а странные символы, будто чуждые нашему миру. В этот момент я понял окончательно: шутки закончились. Диск, что достался нам от соседа, был чем-то большим, чем просто старым файлом или странной игрушкой.
— Ты возьмёшь? — тихо спросила Хана.
— Не знаю, — ответил я, все еще раздумывая.
Но внутри всё клокотало от желания узнать правду. Я устал блуждать во мраке, не зная ни только ответов, но и даже вопросов. Мне казалось, что стоит только взять трубку, и я услышу тот единственный вопрос, который терзал меня годами. Что такое проклятия? И почему я их вообще вижу?
Сглотнув, я осторожно поднес трубку к уху. К черту! Сейчас или никогда! В первую секунду в трубке было тихо. Тишина. Такая глубокая, что я слышал собственное дыхание. В этот момент я вновь вспомнил свой сон про лес. Возможно, эта та подсказка, которую я так долго искал?
Я не слышал ни слов, ни голосов. Но вскоре понял, что мне это и не нужно. Это было трудно, но мне удалось разделить свои мысли и те, что пришли извне:
Мёртвые иногда проходят через Белую Дверь и оказываются в Обители, но на пороге лишаются дара речи. Призванные в мир, они не смогут говорить, но их оболочки из праха все еще материальны…
Именно поэтому из трубки не раздалось даже шороха, но даже так я услышал нужные слова. Лес действительно существовал, вот только за гранью привычной нам реальности. Лес окружал обитель, у которой нет стен, но зато есть белая дверь. В один момент весь пазл сложился, и я понял, где должен искать ответы. Мансус — измерение между реальностью и сном, обитель часов и древних существ.
Мансус или Дом Солнца — это место или концепция, где Часы обитают в освещении Славы. Смертные могут получить доступ к Мансусу во сне и пройти его пятью различными Путями посредством Мечты…
И тут, внезапно, во мне проснулось знание, как удар молнии. Я вспомнил. Где и когда видел глаз в треугольнике. Он снился мне три года назад. Снилась белая дверь, за которой двигались бесконечные тени молчаливых мертвецов. Они смотрели на меня. После того сна мои воспоминания были смутными, но именно с него началось всё остальное: я стал видеть проклятия, видеть мертвецов. Они не могли говорить, потому что прошли через Белую Дверь, но они могли наблюдать.
Только приблизившись к ней, я перестал терять силы. Это была не печать на моей руке, и даже не проклятие. Это сама дверь высасывала мою силу. Чтобы не истощиться до смерти, я был вынужден поглощать чужие проклятия. Для большинства адептов всё закончилось бы за месяц. Ты либо находишь путь к двери, либо умираешь, а я боролся целых три долгих года…
Перед моим внутренним взором возникла Белая Дверь. Она всегда была там, в глубинах моего сознания: давала силы, забирая взамен саму жизнь. Протянув руку, я ощутил холод, такой ледяной, что пронзил кожу и, казалось, саму душу. Ценой, чтобы ее открыть, был не только голос, но и сама жизнь, которой нужно с ней поделиться. Только мертвецы проходили через неё свободно, теряя речь, но сохраняя форму.
Пазл в голове сложился целиком. Я понял, что все эти годы шел к этому моменту, к осознанию двери в своём сознании. Мне не хватало всего лишь самой малости: желания найти и знания о ней. Мертвецы в трубке рассказали мне о двери, ведь они ещё не прошли через неё, и потому не были связаны древними запретами.
— Теперь я могу в любой момент приблизиться к Белой Двери через Границы сна. Теперь я могу прижать к ней пальцы, почувствовать ее холод, увидеть, как она распахивается. Когда она открывается, мой рот закрывается, сжимается, заживает, словно утраченная деформация. Вокруг меня и в моем разуме клубится кобальтовый свет Мансуса… — через меня впервые за все время заговорили мертвецы, хотя раньше я их не слышал.
— Кацураги, что происходит? — рядом, почти шепча, произнесла Хана.
Но я не ответил, поскольку меня, наконец, озарило осознание моего пути. Каждая дверь в Мансусе требует жертвоприношения, прежде чем она откроется. Каждая магия — это обряд жертвоприношения, и неважно, кто платит по счетам, без достойной платы ты не продвинешься вперед, но одной платы мало, нужно еще и знание.
Все встало на свои места, впервые за долгое время я облегченно улыбнулся. Вот только облегченная улыбка довольно быстро исчезла, поскольку этот диск не был подсказкой к белой двери, совсем нет, он был чем-то большим, путем на следующую ступень, к которой я еще не был готов. Мне не хватало ни силы, ни знаний, чтобы сделать шаг дальше.
Проблема была в том, что слишком рано в мои руки попал этот диск. На самом деле это был даже не диск, а подсказка к оленьим вратам. Но мы с Ханой не ведая того, воспользовались этой подсказкой, не готовые не только заплатить, но даже не зная, какова будет плата.
Словно подтверждая мои мысли, на экране ноутбука вспыхнула следующая фраза:
«Где искать Нерожденную Королеву? Отгадайте эту загадку, чтобы пройти через Оленьи Врата, и станьте Чтецом. Если же вы не знаете ответа, то к вам наведается Безгласный Мертвец.»
За все нужно платить, снова прозвучало у меня в голове, причем за незнание в двойном объеме. Мансус не был местом, где можно позволить себе беспечность. За каждое движение, каждый шаг, каждое слово там требовали плату. Иногда жизнью. Моё лицо стало белым от страха. Я видел Безгласных Мертвецов. Зачастую они безвредны… если только… если только ты не проявил беспечность.
Хана испуганно посмотрела на меня.
— Кацураги, что вообще происходит? — не выдержала она тишины. — Что нам делать?
Она наклонилась ко мне, заглядывая в глаза.
— Бежать! — выкрикнул я, схватив её за руку.
Что бы ни случилось, я не был готов встретиться лицом к лицу с Безгласным Мертвецом, которого призовет этот диск. Я знал точно: эта встреча закончится моей смертью. Я ещё не готов. Тем более не готова Хана, которая, ничего не зная, последовала за мной по пути в Обитель без стен.