Я поежился. Слова Няньи заставили меня вспомнить предупреждения Айко и даже самого Марка. Мансус — это не просто место, куда можно попасть, о нет, это пространство, где мысли и слова становятся реальностью. И если ты не будешь осторожен, ты можешь потерять себя в чужих образах и мыслях.
— Значит, эта маска не просто защита, — проговорил я. — Это инструмент или даже оружие?
— И то, и другое, — согласилась она. — Но главное тебе ВСЕГДА стоит помнить, кто ты. Даже если ты будешь использовать тысячу историй, ты должен оставаться собой. Потому что как только ты забудешь своё имя, ты перестанешь быть человеком. Ты станешь частью легенды, в легенды не имеют права выбирать, они лишь следуют своему пути.
Мне стало не по себе. Я вспомнил Хану и её маску — шлем рыцаря. Она уже начала меняться. Я видел это в её движениях, в том, как она смотрела на мир. Если я не буду осторожен, маска изменит и меня.
— Есть ли способ остановить метаморфозу? — все же решаю спросить. — Чтобы не стать частью чужой истории?
— Только один, — ответила Нянья. — Не забывать, что ты не сторонний наблюдатель, что ты автор своей истории. Даже если ты играешь роль героя, ты должен помнить: это всего лишь роль. Главное не начать в нее самому верить…
Мы ещё немного посидели в молчании. Чай остывал, но вкус его оставался на языке. Нянья смотрела на меня с добрым интересом, будто разгадывала какой-то внутренний вопрос, который не могла сформулировать словами.
— Почему вы помогаете мне? — наконец спросил я.
— Потому что вы — интересная история, — мягко ответила она. — И потому что я вижу, как вы боретесь. Вы не хотите стать героем, но вы готовы пойти на риск ради тех, кому доверяете. Я ценю это.
— Я просто пытаюсь выжить, — качаю головой.
— Это неплохое начало для хорошей истории, — улыбнулась она. — Я даже готова ее записать. Вы не стремитесь к славе, вас интересует правда, а правда всегда дороже любой лжи. Я даже уже придумала название для вашей книги: «Проклятый Целитель».
Я задумался. Может, в этом и есть смысл? Не становиться героем, не входить в чужие истории, а просто найти свою? Но тогда возникает вопрос: а есть ли у меня собственная история?
— А что со мной будет, если я найду свою историю? — осторожно уточняю.
— Тогда вы перестанете быть Безымянным, — ответила Няньи. — Вы станете кем-то большим. Или меньшим. Всё зависит от того, какую историю вы решите рассказать миру.
— А если я не хочу рассказывать никаких историй? — с хмурым видом уточняю.
— Тогда вы останетесь ключником. Открывателем дверей. Но вы уже слишком глубоко в этом мире, чтобы остаться просто наблюдателем. Вы уже стали частью чего-то большего. Вы просто ещё не осознали этого.
Я вздохнул. Возможно, она права. Возможно, я действительно влип в очередную историю. Но одно я знал точно: я не хочу потерять себя. Я должен помнить, кто я такой. Даже если я войду в чужую историю, я должен вернуться обратно.
— Благодарю за чай, — сказал я, вставая.
— Возвращайтесь, когда захотите узнать больше, — кивнула Нянья. — Но помните: каждый раз, когда вы будете приходить сюда, вы будете становиться чуть ближе к МОЕЙ истории. И чуть дальше от своей.
С этими словами мир вокруг потемнел, и я очутился снова в зале «Диколесья», рядом с Ханой, которая смотрела на меня с обеспокоенным выражением.
— Ты куда пропал? — спросила она.
— Пил чай, — с усмешкой отвечаю. — И вел довольно любопытный разговор.
Про себя подумав, что Мансус — это не просто место, а одна большая головоломка, которую мне только предстояло разгадать…
В этот момент я заметил приближающуюся к нам девушку в маске совы. Айко, сразу узнаю ее. Она с решительным видом подошла к нам:
— На сегодня экскурсия закончилась, — кивает она своей матери. — У меня ночная смена в больнице, я не хочу опоздать.
С этими словами двинувшись в стороны выхода. Переглянувшись с Ханой, на голове которой все еще был шлем, но через щели в шлеме все же было видно ее глаза, мы двинулись следом. Похоже Айко спешит, понимаю это по ее пружинистой походке, она словно спешила куда-то опоздать. Стоило мне сделать пару шагов, как я увидел глаз Няньи, который наблюдал за мной из пустоты. Кивнув ей, я решительно двинулся следом. И пускай мне пока придется плыть по волнам чужих историй, но рано или поздно я найду свою!
— Приходите еще, можно и без Совы… — вздохнула нам вслед Сейлор-химе, на что я просто кивнул.
В этом клубе мы еще побываем, это я ощущал буквально кожей. Ускорившись, я поспешил догнать Айко, краем глаза убедившись, что моя ученица не отстала. Нам было о чем подумать, слишком много на меня свалилось за один раз, нужно разложить все по полочкам, но сначала стоит вернуться в свою конуру, а заодно по пути купить еще сигарет. И все же, какая у меня должна была быть изначально маска? Я вообще слышал эту легенду? Не найдя нужных ответов, я не стал гадать, покинув клуб не оглядываясь, оставив секреты этого места до следующего раза.
Глава 19
Глава девятнадцатая. Дорога домой.
Никогда не доверяй незнакомцам, об этом нам говорят с детства, и я понимаю почему, но разве не с детства нам культивируют страх перед другими людьми? Мне всегда казалось довольно странным, что существа, которых стоило опасаться больше всего человеку — это всегда были другие люди. Не черви, не загадочные существа из пустоты, и даже не Безгласые мертвецы, а именно люди.
Темнота за окнами машины казалась мне гуще обычного. Айко завела двигатель, и «Тойота» плавно тронулась с места. В зеркале заднего вида мелькнуло отражение Ханы, её маска исчезла, оставив лишь привычную повязку на глазу. А вот моя деревянная маска по-прежнему плотно прилегала к лицу, будто вросла в кожу. Я уже пытался ее снять, но у меня ничего не получилось, это не укрылось от Айко:
— Твоя маска… — посмотрев на меня через зеркало заднего вида. — Она не снимается? — внимательно посмотрев на мое лицо.
Тихо вздохнув, проведя пальцами по второй коже на лице, ощущая её текстуру, я тяжело вздохнул:
— Нет, похоже я ей слишком понравился, — с ухмылкой отвечаю. — Нянья сказала, что эта штука копирует чужие истории, — произнёс я, посмотрев на своё отражение в стекле. — Она сделана из дерева первозданного леса, отчего копирует силы Пути Мотылька, отчего я теперь могу копировать чужие истории, пока не найду свою.
Уточнять детали, которые мне рассказала Няньи я не стал, но судя по взгляду Айко она что-то знала про эту маску, отчего она бросила взгляд в зеркало:
— Маски в «Диколесье» — это не просто реквизит. Они как якоря, удерживают тебя в Диколесье, пока ты внутри. Но если забыть своё имя…
— … то ты станешь частью мифа, — закончиваю за нее. — Моя маска не более чем костыль. Пока я не найду свою собственную историю, я вынужден носить эту.
Замолчав, я невольно вспомнил глаза Няньи: бездонные, как сам Космос. Она обещала написать обо мне историю, интересно, она все еще наблюдает за мной? Но, как бы я не вглядывался в темноту за окном, я не увидел парящих в воздухе глаз. Похоже мне стоит немного расслабиться, а то так и параноиком можно стать, подумать, что кому-то не лень записывать каждый мой шаг. Может, она еще запишет то, как я в туалет хожу? Надеюсь, что нет, а то я теперь и в туалете расслабиться не смогу…
От размышлений и впадения в паранойю меня отвлекает вопрос моей ученицы:
— А если посильнее надавить? — Хана потянулась к моему лицу, но я резко отклонился.
По какой-то причине я ощущал себя спокойнее с маской на лице. Трудно это объяснить, но будто между мной и окружающим миром появился непробиваемый барьер. Это было комфортно, слишком много я успел повидать дерьма от людей вокруг. Причем не только от чужаков, но и своих близких, которые предали меня, когда мне была необходима их помощь. Безусловно, час вины лежит и на мне самом, но трудно отрицать то, что мне воткнули нож в спину и эта рана до сих пор кровоточит, хотя и стала понемногу заживать.
— Не надо, — чуть мягче произношу. — Она сама с меня спадет, когда я обнаружу свою историю.
В салоне повисло молчание, которое вновь прервала моя ученица:
— А ты можешь стать Ланселотом, как я? — Хана наклонилась вперёд, её голос звучал с нескрываемым любопытством.
— Теоретически… — было начинаю, но Айко резко перебила меня:
— Не стоит проверять. Играть с чужими историями опасно Кацураги, особенно если ты не понимаешь, во что ввязываешься, — чуть мягче закончила она.
— Но если это даёт силу… — было начинаю, но меня вновь перебили:
— Сила ВСЕГДА имеет цену, — Айко сжала руль. — Но иногда ты понимаешь это слишком поздно, — с предупреждением в голосе. — Не используй силу этой маски, пока я не выясню, что это такое. Хоть моя мать придерживается нейтралитета, но госпожа Няньи… я не знаю, чего от нее можно ожидать, — развернувшись, встретившись со мной взглядом, в котором плескалось беспокойство за меня: — Договорились?
Молча кивнув, я вдруг подумал, что отвык доверять другим людям. Заботливый тон Айко немного выбил меня из равновесья. Ей бы не стоило так смотреть на меня, а то я возьму и влюблюсь. Быть одному довольно тяжело, отчего я сам себе напоминал бродячего пса, который рычит, но при этом все же в тайне хочет, чтобы его вернули в семью, откуда его выбросили за то, что он насрал на ковер.
Но была и другая причина, почему я согласился с Айко, я буквально кожей ощущал, что маски — это не просто инструмент. Они меняют что-то внутри, пусть и поначалу незаметно. Копируя силы и знания мифа, ты отчасти и копируешь и его паттерны мышления. В этот момент я замер, подумав, что у Айко маска совы, что я вообще знаю о совах? Если так подумать, то не так и мало, я как-то видел выпуск Дискавери об этих созданиях. Нахмурившись, я попытался вспомнить подробности.
Сова — это не просто птица. Это ночной хищник, идеально созданный для тихих убийств. Ее перья поглощают звук, когти смыкаются без промаха, а глаза видят в темноте то, что другим недоступно даже при свете дня. Но было бы глупо все сводить только к физиологии, совы — это еще и символы.