– Я столько же уже потратил безрезультатно.
– Ты был один, – ответила я.
Почему он так говорил? Почему упрямился? Не хотел давать ложную надежду? Так я давно не маленькая девочка и все понимаю.
– Миа!.. – с отчаянием прошептал оборотень.
– Несколько десятилетий, Таир. Десятилетий. Столько люди живут в браке. Радуются, ругаются, мирятся, заводят детей, стареют, умирают. Я не хочу тратить подаренные нам дни на страх, прятки от судьбы, сомнения. И если ты думаешь, что я буду выжидать, то ошибаешься, – я отвела взгляд, не в силах выдержать ответный. Тяжелый и немного злой.
Все это время Таир продолжал удерживать меня за запястье. Крепко, но не принося боли. Он потянул мою руку и прижал ее к своей груди.
– У нас будет все, о чем ты говорила, кроме старости и смерти.
– Я знаю, – я подняла глаза.
– А ты упрямая, – сказал он, усмехнувшись.
– Очень, – произнесла я, освобождая руку, наливая на мочалку гель для душа и вспенивая его.
– Твоя одежда намокла.
Я не заметила, как сама зашла в душевую кабину, и теплая вода лилась по моим рукам, груди, животу.
– Поможешь раздеться?
– Ты уверена?
– Таир…
Оборотень не торопился. Боялся напугать. Каждое его движение сопровождалось взглядом и ожиданием моей реакции. Прикосновения легкие, нежные, едва ощутимые, немного несмелые.
Все было словно впервые. Сердце грохотало как сумасшедшее, разгоняя кровь по венам, заставляя пылать… плавиться от желания и нетерпения.
– Я волчица, – напомнила я. – Не фарфоровая кукла.
– Ты не просто волчица, Миа, – ответил Таир. – Ты моя волчица. Моя судьба и моя жизнь, – шептал он, склоняясь к лицу. – Дар.
Его губы были так близко к моим, что я ощущала жар дыхания оборотня.
– Сомнительный я дар, – хмыкнула я.
– Дар, – повторил он. – Только ты не испугалась знаков на моем теле, прекрасно зная, что они означают. В стае мной стращали детей. Проклятый волк, живущий на вершине горы. Они все боятся, я знаю. Даже Алим. Не говорят об этом вслух, но это и не нужно. Страх читается в глазах. А у тебя нет.
– Я не боюсь тебя, я боюсь не успеть, – ответила я.
– Миа… – оборотень горько усмехнулся и хотел сказать что-то ещё.
Вот только время поговорить у нас ещё будет.
Именно поэтому я сама потянулась к его губам, не давая продолжить фразу.
Секунда, вторая… и волк сдался.
Глава 12. Таир
Волчица спала, уткнувшись лбом мне в грудь. Дышала глубоко и размеренно, обжигая кожу.
Солнце давно было в зените, я проснулся с первыми его лучами и боялся шелохнуться, чтобы не спугнуть момент счастья. Миа права, нужно пользоваться возможностью, любым моментом, но не прекращать поиски и не забывать про ведьм.
Найдем или нет – жить нужно сейчас.
Миа вздрогнула, втянула рвано воздух, ее сердце застучало учащенно и громко. Она распахнула глаза, смахнула с лица волосы, подняла голову и несмело мне улыбнулась, поймав ответный взгляд.
– Кошмар? – поинтересовался я.
– Нет, – солгала зачем-то.
– Миа…
– Немного.
– Немного кошмар? Это как? – спросил я, притягивая волчицу и подминая под себя.
– Настолько нестрашный, что не стоит внимания, – говорила она, сосредоточившись на рисунках на моей груди.
– Серьезно? – усмехнулся я.
Волчица поджала губки, обводя указательным пальцем иероглиф.
– Вот этого знака у тебя раньше не было.
– Не заговаривай мне зубы, Миа.
– Таир, – она скопировала интонацию, обхватывая меня ногами и прижимаясь плотнее.
– Я тяжелый, – предупредил я.
– А я волчица, – ответила она.
– Ты думаешь, я об этом забыл?
– Да, – ответила она, хитро прищурившись.
– Не расскажешь про сон?
– У-у, – она отрицательно потрясла головой.
– Не доверяешь?
Теперь волчица хмурилась и сопела недовольно.
– Доверяю, – скинула с меня ноги и попыталась освободиться.
– Обижаешься? – я хотел понять свою пару.
– Бегу от неудобных вопросов, – вот теперь она не соврала.
– А как же мне тебя еще узнать? Я спрашиваю, ты отвечаешь. Самый простой способ.
– У нас множество веков впереди. Скорее всего, ты пожалеешь, что захотел узнать, – рассмеялась она, целуя меня в щеку и ловко выворачиваясь из объятий. – Что ты ешь на завтрак? – спрашивала, уже стоя у комода с одеждой.
В этот момент улыбка мне стоила усилий.
Миа еще не восстановилась. И внешним видом больше напоминала Высшую вампиршу. Красивая тонкая шея, узкая талия – обхвати ее ладонями, и пальцы почти сомкнутся, стройные ноги… Могла бы показаться слабой, но это обманчивое впечатление. В движения все больше и больше возвращалась хищная грация, сила, точность.
– Ты всегда была такой? – спросил я.
Миа обернулась.
– Какой? – спросила она, совершенно не стесняясь своей наготы.
– Хрупкой.
Она вытянула руки перед собой, придирчиво осматривая их, опустила взгляд на живот и ноги.
– Нет, – взглянула в зеркало. – Точно нет. Сейчас я больше похожа на изгнанную, чем на волчицу в стае. Не нравится? – полетел вопрос в меня.
– Мне нравится все, что связано с тобой.
– Красиво, – она тряхнула темными волосами и вернулась к поиску одежды.
– Думаешь, лгу? – спросил я, рывком поднимаясь на ноги, обхватывая волчицу за талию и возвращая ее в постель.
– Нет, не лжешь, – ответила Миа, замирая в моих руках. Зрачки расширены, дыхание частит, ей так же нравилось происходящее, как и мне.
– Не хочу, чтобы ты уходила, – сказал я, нависая над ней.
– Ты же мне не сказал об этом, – произнесла она хитро. – А сам только что говорил, что нет проще способа узнать друг друга, чем разговор.
– Согласен, моя вина, – я склонился, целуя мягкие губы. Легко, едва касаясь. Я все еще боялся сделать больно. Спугнуть эфемерное счастье в своих руках. Слишком много событий для столь короткого срока. С момента нашей встречи на заправке не прошло и месяца.
– Ну так и исправляй оплошность, – прошептала она, подставляя лицо под поцелуи.
– Я постараюсь, – хмыкнул я.
Сейчас весь мир сузился до одной комнаты. До волчицы в ней. Требующей защиты и покровительства и сильной одновременно. О которой хотелось заботиться. Которую хотелось скрыть от жесткого мира и всех, кто мог причинить ей боль. Но шуткой происходящего было то, что именно я сломаю ей жизнь, если не смогу найти ведьм.
– Не думай ни о чем, – Миа провела теплой ладонью по моей щеке и потянулась за поцелуем.
***
– Что еще ты умеешь готовить? – волчица забралась с ногами на мягкий стул.
– Да многое.
– А ты знаешь, что это самое сексуальное зрелище в моей жизни?
Я обернулся, отвлекаясь от нарезки овощей.
– Я так хорош? – уточнил, хмыкнув.
– Более чем, – Миа прокручивала между пальцами зубочистку, склонив набок голову. – Теперь я понимаю женщин, что выбирают мужчин, умеющих и любящих готовить. Это очень сексуально.
– Серьезно?
– О, да.
– Если бы знал это раньше, точно пользовался.
– Эй, – Миа запустила в меня зубочисткой. – Вкусности только для меня.
– Можешь не сомневаться.
Я пообещал себе хотя бы один день прожить нормальной жизнью. Не оглядываться на прошлое, не смотреть в будущее – наслаждаться “сейчас”.
– Я хочу пробежаться с тобой, – сказала Миа, принимая тарелку из моих рук.
– Не против, – согласился я.
– Опять этот странный взгляд. О чем думаешь? Что со мной не так?
– Ты становишься другой.
– Я настоящая тебя пугает?
– Нет. Ты меня только радуешь.
И в ответ веселье в глазах, нежность, страсть, желание. За этот коктейль можно с легкостью отдать жизнь. Без раздумий шагнуть в пропасть или огонь.
– Спорим, я тебя обгоню? – спросила она, нетерпеливо ерзая попой на стуле.
– Спорим, что я тебе поддамся, – ответил я, заражаясь весельем.
– Нечестно. Но мне нравится. Только не забудь о своем обещании, когда мы направимся в лес.
– Точно не забуду.
Как можно забыть о том, что может сделать счастливой твою пару. Тем более о совершенно ничего не стоящей просьбе. Да я готов поддаваться в беге, лото, прыжках, шахматах. Да в чем угодно! И видеть взамен совершенно неподдельную радость.
Волчица бежала к подлеску, изредка оборачивалась, проверяла, сдержу ли я обещание и дам ли ей фору.
– Семь, восемь, девять, десять, – последнюю цифру я выкрикнул и, не заботясь об одежде, опустился на землю зверем.
Давно я не играл в пятнашки. Очень давно. С момента смерти сестры. Она, как и Миа, любила дразнить меня, зная, что все равно останется победителем.
Я не торопился. Просто бежал, не выпуская волчицу из виду. Она определенно лучше знала местность, пыталась завести меня в ловушку. Резко сворачивала перед оврагом или ныряла под ветвь в самую последнюю секунду.
Я чувствовал ее веселье, легкость, тишину в мыслях.
Волчица сбросила скорость, перешла на быстрый шаг и дождалась меня. Махнула мордой, указывая направление, и опять побежала. Набирала скорость, не оглядывалась, не слышала моего недовольного рычания, спустилась с пригорка и вбежала в воду, с головой уходя в темную гладь.
– Миа, – вырвалось уже человеческой речью, когда я нырнул следом. Вода не просто холодная – ледяная. – Миа! – рыкнул, замечая довольное лицо волчицы метрах в пятнадцати от меня. – Простынешь.
– Оборотни не простывают, – волчица чуть наклонилась вперед, перекинула волосы на одно плечо и выжимала из них влагу.
– Ты только вернула оборот. Не нужно рисковать, – я пошел на Мию, разгребая ладонями перед собой воду.
– Я ничем не рискую. Ты же прекрасно об этом знаешь.
– Я не шучу!
– А разве я сомневаюсь в этом, – ответила волчица, откидывая волосы за спину и шагая назад.
– Поймаю.
– Сомневаюсь, – хохотнула она и бросилась к берегу.
Провоцировала, дразнила, хотела, чтобы я побежал за ней. И я сделал это. Настиг за три прыжка, перехватил Мию за талию, развернул лицом к себе и аккуратно уложил на траву.