– Нам с тобой не жить…
Все, что касалось Алии, Таир всегда принимал очень тяжело. В разы тяжелее, чем проблемы Давида. И дело не в том, что волчонок не родная кровь… Алия – дочь. Любимая девочка – и этим было все сказано.
Мы не скрывали от детей прошлое. Не стали выдумывать легенд. Рассказали правду, но тем языком, каким это можно сделать, не навредив ребенку. Без упоминаний жестокости ведьм. Отвечали прямо и не избегали провокационных вопросов, наверное, поэтому между Давидом и Алией не возникло неприязни.
– Ты не злишься? – спросила я как-то.
– Злюсь, – ответила дочь. – Но не вас и не на брата. Я понимаю, чего он лишился на самом деле. Моя звериная сущность точно не стоит жизни матери.
Тогда я поняла, что мы не могли воспитать своих детей лучше. Они нашли друг в друге поддержку.
– О чем думаешь? – вопросом и мягким прикосновением губ к моему плечу Таир вернул меня в реальность. Давид и Алия к этому моменту скрылись за домами.
– Я хотела бы навестить Агату, – сказала я, разворачиваясь в объятиях оборотня, закидывая руки ему на шею.
– Навести. Или ты хочешь, чтобы я поехал с тобой? Когда?
– Не нужно. Мы сами справимся.
– Мы? – спросил Таир, вскинув густые брови. – Ты и Алия, верно?
– Да. Поболтаем девчонками.
– Ты кого сейчас пытаешься обмануть?
– В чем же обман?
– Ты хочешь попросить Агату заглянуть в будущее нашей дочери. Опять! – последнее слово он особо выделил тоном.
– Но я ни разу этого не делала.
– Правильно. Потому что я не позволял. Слов Селены тебе мало? – спросил он шёпотом.
– Нет, конечно.
– Тогда что?
– Я хочу отвлечь дочь. Она же страдает. Мучается догадками, сможет ли когда-нибудь стать такой, как мы. Разве ты этого не видишь?
– Вижу.
– Тогда не понимаю, почему ты против. Я попрошу Агату. Она не скажет ничего лишнего, но зато наша дочь успокоится на время.
– Нет.
– Таир… – произнесла я умоляющим тоном. – Если мы не дадим ей информации, она станет искать ее сама. В другом месте. И неизвестно, кто и что ей подскажет. Марии ты запретил говорить с нашими детьми о чем-то, кроме погоды, а что делать с другими, кто осведомлен и кто находится за пределами стаи?
– У нее все будет, но в свое время.
– Ты, наверное, забыл свои семнадцать лет. Много у тебя было терпения, м? – я освободилась от объятий оборотня.
– Мы в ссоре? – спросил он.
– Нет, – холодным тоном я подтвердила его догадку.
Я заняла руки приготовлением обеда, а вот голову занять не удалось. Ну почему мужчины такие упрямые?! Откуда в них уверенность в собственных поступках? Но больше всего меня злило то, что пройдет неделя, две, возможно, месяц – и он изменит свое решение. Хватило бы мне терпения дождаться этого момента.
– Лийка, ты похожа на кикимору.
– А ты на дурака.
– Серьезно? В другой раз тебя не спасать? Смотреть, как ты барахтаешься?
– Я не барахталась, а плыла.
– И что у вас произошло? – спросила я, как только входная дверь открылась. – Давид? Алия? Что с тобой?! – спросила я у дочери.
– Ничего, – буркнула она злым тоном, вбегая на второй этаж. Насквозь промокшая, с испачканными глиной волосами.
– Вытри за собой! – крикнула я. – Ну, – повернулась к сыну, – ты мне объяснишь, что произошло? Ты ее столкнул в воду?
– Да не делал я этого… – пробубнел Давид.
– Ты обещал молчать! – напомнила Алия.
– Так что произошло? – спросила я серьезно, откладывая нож для резки овощей и обтирая руки о полотенце.
– Лийка прыгнула с выступа. Сама. Я не толкал. Думала, адреналин пробудит ее волчицу.
– Предатель! – на втором этаже фыркнула дочь.
– Тихо! – я оборвала зарождающийся спор. – С обрыва над рекой, я правильно понимаю? – уточнила, испепеляя взглядом, вошедшего в дом Таира. Давид нехотя кивнул. – Там, где мелкая вода, глиняное дно, а если хорошо разбежаться и прыгнуть чуть дальше – каменные выступы?
– Ну да… – ответил Давид, не поднимая головы.
– Быстро по своим комнатам, – рыкнула я, сдерживая себя, чтобы не наброситься с обвинениями. – Это первая попытка, – зашипела я, когда мы с Таиром остались наедине. – Первая попытка, о которой мы знаем. А о скольких они промолчали? А если бы падение было неудачным? Ее регенерация не такая хорошая, как у других оборотней.
– Я все понял.
***
Я догадывалась о бесполезности разговора с дочерью, но все равно не удержалась.
– Ты же понимаешь, что могла умереть? – спросила я.
В машине мы были одни. И треть дороги до стаи Рокотовых, в которой жила Агата, провели молча. Алия была обижена. На брата за то, что он “сдал” ее, на нас с Таиром за то, что запретили выходить на прогулки одной, да и на весь белый свет.
– Понимала, – ответила, глядя в экран телефона.
– И в голове ничего не щелкнуло, что нужно остановиться?
– Ма-а-ам, – протянула она раздраженно.
– Лий.
Она повернула на меня голову.
– Ну что?
– Не делай так больше.
– Можно подумать, я смогу, вы же не оставляется меня больше одну. Вот и сейчас ты меня взяла с собой, чтобы я была под присмотром, – она изобразила пальцами кавычки.
– Не выдумывай. Я не для этого взяла тебя с собой.
– А для чего?
– Агата и ее дочь – ведьмы. Девочки капельку заглянут в твое будущее.
– Правда?
– Правда, – передразнила заметно повеселевшую дочь.
– А если… ну если, – она наконец выпустила телефон из рук. – Если они увидят что-то плохое?
– Ну, наша жизнь не сахарная вата.
– Да, я это понимаю, но все же. Пусть не говорят, хорошо? Не хочу знать.
– Нет. Мы послушаем все, чтобы ты потом не металась и не гадала, сказали тебе правду или что-то скрыли.
– Тоже верно, – согласилась Алия. – А как далеко можно будет заглянуть? М?
– Ты же волнуешься из-за оборота, верно?
Она согласно покачала головой.
– Я хочу быть нормальной.
– Вот и уточним этот момент, – пообещала я, переживая не меньше дочери.
Я прекрасно помнила слова и обещания Селены. Нужно лишь время – и Алия найдет себя. Мне этих слов было достаточно. Но я не семнадцатилетняя девочка, что не может принять себя и найти место в мире.
С Агатой я переговорила заранее и попросила лишь успокоить. Не давать точных картин будущего и не подталкивать еще к большим безумствам.
– Приоткрыть завесу нескольких лет, – Агата при встрече повторила мои слова из нашего телефонного разговора, убирая со стола вазу с цветами и освобождая место для карт. – Волчица так и не откликнулась? – спросила она у Алии, не выдавая тот факт, что я рассказала о проблемах дочери в мельчайших подробностях.
– Нет, – ответила он, нетерпеливо ерзая на стуле. – Во мне ее просто нет. Я, наверное, человек? – предположила, закусив губу.
– Глупости какие, ты не человек. В тебе есть сила. Я же чувствую.
– Да?! – Алия заулыбалась.
– Да. Безусловно.
– Значит, я смогу обернуться?
Агата проигнорировала вопрос, присела напротив нас, перетасовала колоду.
– Вытяни одну.
– Любую? – руки дочери подрагивали.
– Любую.
– Вот эту, – Алия указала в центр “веера”.
– Хм, – хмыкнула ведьма. – Это ты, – выложила на стол карту с изображением светловолосой девушки. – Вытяни еще одну.
– Эту.
– А это твоя нелюдская сила, – на темном фоне ярким пятном светило подобие солнца. – Я же говорила, что она у тебя есть. А теперь третью, последнюю.
– Вот эту, – Алия потянула карту вверх.
– Не стоит касаться карт, – ведьма сложила “веер” тщательно перетасовала. – Выбирай.
– Вторая с этого края, – произнесла дочь восторженно.
Агата нахмурилась, мельком взглянула на меня.
– А если еще раз? – спросила она, в очередной раз перемешивая карты. – Какую ты выберешь?
– Десятую справа. Что на ней? Вы же не просто так заставляли меня выбирать несколько раз. На ней то, что вам не нравится, правильно?
– Правильно, – согласилась ведьма.
– Что бы там ни было, покажите! Или вы боитесь, что я испугаюсь?
– Нет, я боюсь не за это, – она положила “веер” на стол и пальцем вытянула карту демона. – Он трижды приходил к тебе в руку, – пояснила и виновато мне улыбнулась. – Твоя судьба, Алия, неразрывная связана с сыном Преисподней.