Вот и наплечный излучатель «смотрит» точно в лоб драконида. И, судя по почти живому шевелению, когда драконид дернулся (Оля опрыскивала из баллончика место среза), излучатель был активирован. Красноватый голографический огонек-проекция в жерле ствола (будто излучатель вот-вот выстрелит) говорил о желании телохранителя донести до провинившегося ВСЮ степень ее неудовольствия.
Тот постарался застыть и не делать лишних движений. Свояк свояка видит издалека, и Орочиласку не сомневался ни чуть — что эта серьезная человеческая девушка без колебаний пустит в ход оружие… и сделает это профессионально, не дав ни уклониться, ни убежать, ни, тем более, напасть.
— Ирина… Ира… Ирак… лиевна. — С трудом выговорил он. — Не ошибаюсь, нет? Так вот — вы не понимаете! Некромаг — это крайне опасный…
— Мне это неинтересно. — Невежливо перебила Ирина. — Это вы будете Фролову рассказывать. И, если у него не будет настроения, то еще и показывать. В лицах. Кстати, вы официально задержаны Слежбой Безопасности Поселка, как нарушитель режима. Скорее всего, вам будут предъявлены обвинения в незаконном проникновении не только на охраняемую территорию Поселка, но и в частное владение. Кстати, это серьезный проступок. — И обратилась к Ольге. — Ты как?
Оля метко закинула в мусороприемник использованный одноразовый шприц-тюбик из-под комплексного препарата — обезбаливающее-обеззараживающее-противовосполительное-кровеостанавливающее-и-много-много-чего-еще — придавила тампоном идеально ровное, будто молекулярным резаком, место среза, и почти силой заставила Орочиласку вытащить левую руку из подмышки и придерживать этот тампон. Ответила максимально едко:
— Я? Да просто замечательно!
— Прекрасно. — Серьезно кивнула Ирина, сделав вид, что не заметила сарказма. — А ну-ка, замри!
Оля в некотором недоумении замерла. Телохранитель подошла ближе, отцепила от пояса какой-то прибор в виде синего двадцатисантиметрового бруска. И подняла его на уровень Олиных глаз. Крышечка бруска с тихим шипением испарилась, и где-то на полметра выплюнулся «веник», светящийся белесыми нитями, с крохотными белыми искорками на концах. Будто пучок ковыля на ветру.
В приборе Оля распознала какую-то модификацию универсального анализатора-щупа. Видимо, военная модель — очень уж габаритный и грубоватый… как и все у военных.
Нити-сенсоры прибора, быстро увеличиваясь в длине, невесомо мазнули Олю по лицу, макушке, затылку, вискам, шее, плечам и груди. Спустя секунду — сжались в несколько светящихся толстых жгутов, впившихся (по-прежнему, неощутимо для девушки) в глаза, макушку, виски и центр груди…
Орочиласку, открыв рот, следил за происходящим… не забывая выполнять рекомендацию не двигаться — ствол излучателя Ирины по-прежнему смотрел ему между бровей.
— Отомри. — Тихо скомандовала Ира. — Ну? Чего, спрашивается, расстраиваешься? — Она провела пальцем по одной из граней прибора, и нити опали быстро истаявшими искорками. — Смотри… — Она разделила один из ресурсов своего имкома для Ольги, и та увидела замигавший красным значок. — Открывай-открывай! Смелее! Читай! Ты — на девяносто восемь процентов Ольга Александровна Шульц, гражданка Земного Союза, идентификатор такой-то, возраст, должность, квалификация…
— А два оставшиеся процента — это кто? — Буркнула Оля.
Ирина доверительно наклонилась вперед:
— Чисто между нами, девочками… на мне этот прибор сегодня вечером показывал девяносто два с половиной…
Ирина скосила глаза на молчащего драконида, задумчиво разглядывающего свою культю. Тот поднял взгляд и нахмурился:
— М? Вы что-то сказали? Я ничего не слышал! Это ж между вами, девочками…
Секунду Ирина молча смотрела на драконида, потом, наконец-то, обратила внимание на его руку.
— Ой. — Безо всякого выражения оценила она увиденное. — Вы, кажется, ранены, Орочиласку?
— Есть немного. — Оскалился тот.
— Ну, так идемте же быстрее же! А то истечете кровью — а мне отписывайся!
Излучатель на ее плече, пискнув, поднял раструб в потолок и застыл в таком положении.
— Будем вам новую ручку делать. Хотя, даже страшно вас приобщать к достижениям современной медицины — с вашей-то склонностью засовывать руки туда, куда собака… ну, вы поняли, наверно, да?
— Еще бы! — Воскликнул Орочиласку. — Ирина И… И…
— Просто Ирина. — Вздохнула девушка.
— Ирина, а не затруднит ли вас показать мне как-нибудь вечером окрестности прекрасного города Джа-Ларак… Какая вам разница — что со мной под ручку, что в ста шагах в качестве наружного наблюдения, м?
— И какой мне в том интерес?
— А я вас ножички научу кидать. — Подмигнул драконид. — С двух рук. А… нет. С двух не получится. Ну, тогда приемчик покажу.
Будь Оля в другом настроении, обязательно отметила бы не только тень явной заинтересованности на лице старшего лейтенанта Ирины Залюбиной, но и вспыхнувшую желтым татушку кролика на ее щеке, отреагировавшую на эмоциональное состояние хозяйки — любопытство, жгучее женское любопытство.
— А на руку не обращайте внимания, прекрасные леди! — Беззаботно отмахнулся Орочиласку культей, ощутив себя в центре внимания. — Пятый раз уже. Отрастет, как… как хвост у ящерицы!
— Оль. — Ирина поспешила перевести разговор с явно заинтересовавшей ее темы на что-то другое. — Пойдем в мой коттедж — сюда сейчас на всех парах научники несутся и будут тут часа два замеры делать, просвечивать и простукивать.
Оля задумалась. Идти никуда не хотелось…
— А еще у меня там «арестованные» сидят. — Вздохнула Ирина, поняв затруднение подопечной. — В том числе Найристри Тан Таналиту и Суораниэль Вай Склонииру.
— Найристри — это хорошо… — Задумчиво протянула Оля. — Ей все нипочем. Пару ложек оптимизма — и все как рукой снимет.
Она отправилась наверх за одеждой и услышала из ванной:
— Нет, Орочиласку. Вы наказаны! И никакого вам женского общества не положено в течение недели, пока не починят руку… кстати, биопротез не хотите? Если биопротез — тогда быстрее. Но речь, в которой вы будете оправдываться перед Фроловым, все равно репетируйте.
— Обижаете, Ирина Ираклиевна! Речь была подготовлена еще до того, как я…
Что такое Тропа? Определений много с разной степенью зубодробительности и запутанности. Но вот — самое простое и доступное. И мне в свое время было достаточно его одного… что б там себе ни думали наставники Вальки. И уместное в данном случае.
Итак. Тропа — это та самая Пустота и Великое Ничто, в котором перед началом своих приключений так любят висеть и барахтаться различные вселенцы и попаданцы. На мой взгляд — ни убавить, ни прибавить!
Увы, но большинству из них (в умных книжках даже процентики этого большинства приводятся) так и не удается продолжить свое увлекательное приключение. Как и все нормальные разумные, они теряют свои оболочки (можно я не буду цитировать соответствующие главы из «Начал магии смерти»?) с последующим отправлением заблудшей души к следующему месту рождения… само собой — безо всякой памяти о произошедшем… ну, не предназначена Тропа для транспортировки материальных объектов, не предназначена!
Впервые на Тропу я попал не по своей воле. Более того, я даже не знаю, что явилось причиной. То есть, конечно, понятно — смерть. А вот из-за чего? Видимо, я даже не успел понять, что меня убило. Может, машина на тротуар вылетела. Или метеорит. Или война началась, и меня распылило раньше, чем нервные импульсы просигнализировали мозгу о разрушении тела… По невыясненной причине (тут опять можно цитировать и цитировать перечень этих причин из соответствующих талмудов), на Тропе я не задержался — меня буквально впихнуло в тушку (на тот момент это была именно тушка) эльфенка, приложившегося башкой о камень. Как звали эльфенка — история умалчивает. Ни языка, ни знаний, ни навыков. Сплошное расстройство. Так что и спросить я не мог. Да и не успел бы.
Ну, это опять-таки отдельная история.
Второй визит на Тропу тоже был незапланированным. Но, с другой стороны, без этого визита я бы и не состоялся, как некромаг. На сей раз, будто компенсируя отсутствия ощущений от первого раза, второй раз я прочувствовал от и до. А потом еще «добирал» «приятные» ощущения на Тропе, пока не сообразил, как «выплюнуться» обратно… и желательно — в отремонтированное тело, а не в головешку, оставшуюся от меня к тому моменту.
И — да — кажется, это тоже отдельная история. Со стенаниями, соплями, причитаниями, жалобами и мольбами, обращенными к Мирозданию.
Так я с Тропы и вывалился: в левой руке — отрезанная кровоточащая кисть драконида, под жопой — белоснежный пластик разломанной кушеточки, правая рука — собрана в «щелбан» и готова к причинению «Праха» всей окружающей органике. Красавец!
В горах Хебета, в трех километрах от поселка Вуки-Вуки было не так уж и темно… для дроу. И для тех, кто маскируется под дроу. И для магов.
Но против физики и физиологии (даже при поддержке магии) особо не попрешь — и перед моими глазами все еще водили хорововод пятна и круги после уютной и, самое главное, ярко освещенной душевой комнаты Ольги Шульц.
И ощущения ни о чем не просигнализировали. Ну, разве что интуиция слабо трепыхнулась… но куда ей после такой нервотрепки и сплошных разочарований?
Бац!
Первый удар в затылок бросил меня носом в камни. Лич не лич, Кощей Бессмертный или кто там еще — не важно — мозги в башке есть, и им очень не нравится, когда по ним лупят. Так что в глазах начался натуральный звездопад. И, разумеется, я оказался дезориентирован… чего нападающий и добивался.
Видимо, одного удара нападающим показалось мало, и меня приложили по голове второй раз (кстати, очень грамотное решение лю… разумных, ответственно подошедших к нападению на меня).
Бац! Звезды! Темнота… И совсем не Тропа — просто темнота.