— Еще мнения есть? — поинтересовался Турецкий с некоторой долей иронии, но Бурбаки ее не уловил, — возможно, из-за неидеального английского произношения собеседника.
— Да! Я просмотрел сводку сообщений информационных агентств, пока ждал вас в аэропорту. Господин Сосновский в своем интервью заявил, что это деньги коммунистов, а господин Ильичев — что господина Сосновского. Оба утверждают, что у них есть доказательства. Очень интересно! Один из них наверняка беззастенчиво лжет.
— Оба, — уверенно сказал Турецкий.
Бурбаки неожиданно заложил крутой вираж:
— Прошу прощения. Я передумал: все-таки надо заехать в офис. Вам до завтрашнего утра следует войти в курс.
Турецкий. 13 апреля. 12.40
Отсыпаясь после ночного бдения над документами, он проснулся за полдень.
Бурбаки уже не было в его номере. Он оставил у портье записку, в которой извинялся четыре раза за непредвиденные обстоятельства, которые заставляют его «бросить дорогого коллегу», и рекомендовал сегодня съездить на экскурсию.
Гладко выбритый, Турецкий спустился в холл гостиницы и прошел к стойке проката автомобилей.
— Доброе утро, — приветствовал его клерк на швейцарском немецком.
— Привет, — ответил Турецкий по-английски. — Могу я нанять автомобиль?
— Да, сэр, конечно. На какой срок вам требуется машина?
«Хороший вопрос. На час? На день? А может быть, на месяц или два?»
— Точно не знаю.
— Будьте любезны, заполните вот эти бумаги.
Турецкий расплатился за машину наличными. Сперва озадаченное лицо клерка мигом приняло добродушно-услужливое выражение.
В приподнятом настроении он вышел из отеля. Машина оказалась красным «фольксвагеном-гольф». Турецкий повернул ключ зажигания и плавно вдавил педаль газа. «Фольксваген» бесшумно тронулся с места. Так же бесшумно вырулил со стоянки и покатил вслед за ним серый «опель».
Турецкий не спеша ехал по тихим, ухоженным улицам с нависающими с обеих сторон старинными каменными домами постройки восемнадцатого века. Выкрашенные в зеленый цвет трамваи невольно рождали ассоциацию с американской валютой. Впрочем, вздор. При чем тут американцы?! Прохожие беспечно, неторопливо передвигались по мощенным булыжником тротуарам. Во всем царило спокойствие и покой, недоступная москвичам размеренность, бессуетность жизни.
Швейцария определенно нравилась Турецкому. Он чувствовал себя расслабленно и беззаботно — давно забытое состояние, — как будто попал на другую планету или в другое измерение, где время протекает медленно, почти неощутимо.
На вывеске бюро компании было написано: «Саншайн турз». Турецкий отыскал невдалеке место для парковки и направился к большим стеклянным дверям, толкнул их. Его приветствовал веселый мелодичный звон.
Серый «опель» проехал мимо и остановился в сорока метрах на другой стороне улицы.
Турецкий пробыл в бюро не более пятнадцати минут. Когда он выходил, мужчина с ничем не примечательной внешностью, сидевший в «опеле» рядом с водителем, взял трубку сотового телефона. Бросив пару коротких фраз, он отключился.
Тем временем Турецкий забрался в свой автомобиль, и красный «гольф» двинулся в сторону Талтштрассе, откуда уходили туристические автобусы. Серый «опель» последовал в том же направлении.
Пять минут спустя к бюро компании «Саншайн турз» подкатил бежевый «Мерседес-190». Из него легко выпорхнула молодая женщина и застучала каблучками к стеклянной двери.
— Простите, пожалуйста, — обратилась она к клерку, стоявшему за стойкой для обслуживания туристов и сейчас явно скучающему. — Только что у вас побывал мой муж. Мы немного повздорили в отеле, и, я полагаю, он решил отправиться развеяться на экскурсию. Мне бы хотелось знать, какой маршрут он предпочел, чтобы успеть догнать его и… вы сами понимаете, помириться. — Она изобразила виновато-просящую улыбку.
Клерк, уже немолодой седеющий мужчина, понимающе кивнул.
— Это дневной маршрут, мадам. С 13.30 до 18.00. Он охватывает подножие Альп и даже поднимается в них. Очень живописный маршрут. — Клерк говорил с гордостью за свою компанию и как бы приглашал мадам последовать примеру своего мужа и пуститься, отбросив все, в это путешествие.
— Автобус останавливается где-нибудь?
— Только в Утенфорде, на обед — с 15.00 до 15.45. Там великолепный ресторанчик для туристов.
— И возвращается точно по расписанию? — Посетительница явно не спешила уходить.
— Что вы, у нас очень жесткое расписание, — заверил клерк. — Мы гордимся эффективностью своей работы.
— Не сомневаюсь.
— Ваш супруг выбрал один из самых лучших и увлекательных маршрутов, — продолжал клерк, переходя на доверительный тон. — Жители Утенфорда неоднократно наблюдали НЛО. Местные старожилы могут об этом рассказать много интересного. Ваш муж интересуется НЛО?
Женщина передернула плечами:
— Он интересуется всем неизвестным и загадочным.
— Вот видите, он правильно избрал маршрут.
— Я и не сомневаюсь. — Посетительница повернулась к выходу: — Попробую его догнать. Благодарю за помощь.
— Счастливо, мадам.
Женщина вернулась в «мерседес», уселась на место водителя. Угрюмый сосед вопросительно на нее посмотрел. Она лишь слегка качнула головой и прошептала:
— Все о’кей.
Машина тронулась с места и покатила туда, откуда приехала. Угрюмый мужчина набрал номер на сотовом телефоне.
Турецкий удобно расположился в автобусе «Ивеко», рассчитанном на четырнадцать пассажиров. Салон был наполовину пуст. Турецкий оказался девятым и последним туристом, желающим в этот день совершить экскурсию. Он был как никогда доволен собой и навязанным ему Бурбаки решением. Автобус мягко бежал в направлении Альп.
Двигаясь на юг, они проехали небольшие холмы, и начали подниматься в величественные Альпы. Здесь миновали Адлисвил, Лангнау, Хаузен и другие безымянные деревушки с домиками, какие изображают на цветных почтовых открытках. Турецкий наслаждался мирными, безмятежными видами и старался всеми силами гнать назойливо пробивающуюся мысль о дне завтрашнем, с его заботами и проблемами. За окном проплывали волшебные пейзажи, а заснеженные, гладкие вершины гор просто отбрасывали все проблемы на сто, а то и двести лет назад.
В Утенфорде автобус сделал остановку на обед, и туристы дружно проследовали в местный ресторанчик. Турецкий заказал фирменный луковый суп, салат, ростбиф и апельсиновый сок. От крепких напитков решил героически воздержаться. Хотелось просто дышать и трезво наслаждаться жизнью. Что может быть прекраснее чистого альпийского воздуха?
Он уединился в углу за столиком, покрытым, как, впрочем, и все остальные, белоснежной с ручной вышивкой скатертью. На притормозивший у ресторана серый «опель» и вошедших в зал совершенно одинаковых, неприметных наружностью мужчин не обратил никакого внимания.
После обеда, ровно в 15.45, «Ивеко» тронулся в дальнейший путь, предусмотренный маршрутом. Сытые и довольные пассажиры, развалившись на своих местах, тихо переговаривались или молча, как Турецкий, смотрели в окно. Он нисколько не сомневался, что этот день уже удался.
Водитель «опеля» и его сосед не спеша доели обед и спустя пятнадцать минут поехали в обратном направлении, словно гнали сюда машину исключительно ради фирменного ресторанчика Утенфорда.
— Вы верите во все эти рассказы про НЛО, якобы регулярно посещающих эту местность? — спрашивала пожилая полная немка своего соседа.
— Байки для детей, — отвечал тот лениво, даже не глядя в ее сторону.
— А меня все эти истории очень даже занимают, — не унималась дама.
— У фрау повышенный интерес к паранормальным явлениям: пришельцы из космоса, из потустороннего мира, привидения, гномы? — Голос мужчины звучал язвительно.
— Нет, скорее ко всему таинственному и необъяснимому, — не замечая его издевки, протянула немка.
— Выписывайте научно-популярные журналы.
— Я так и делаю.
Турецкому стало скучно. Уж его эта таинственность и загадочность достала дальше некуда. И на тебе. Даже тут напоминают об этом. Ну не парадокс! Хотя чему, собственно, удивляться. Мир построен на сплошных вопросах и попытках найти на них ответы. В любой области, не исключая, а может в первую очередь, и его — правовую.
За окном мелькали сосны и ели, сплошной стеной стелившиеся по склонам Альп.
В город автобус вернулся точно по расписанию, в 18.00. Турецкий без труда отыскал на полупустой стоянке свой автомобиль и повел его назад к отелю. Серый «опель», дремавший в стороне, ожил и тенью последовал за ним.
В жидком транспортном потоке машины следовали на приличной дистанции друг от друга. Потеряться здесь было практически невозможно. Турецкий подумал, что закрой он глаза, и тогда смог бы уверенно и без риска для жизни вести автомобиль. Вспомнились запруженные галдящими машинами разных мастей московские трассы, улицы, переулки — все, где только можно проехать на четырех колесах. Еще припомнился собственный доходяга «жигуленок». Тихо, едва слышно урчащий «гольф» с непривычки даже начал убаюкивать.
Не доезжая трехсот метров до отеля, он затормозил у какого-то кафе. Времени еще было предостаточно, тем более что до появления Бурбаки спешить особо было некуда. А Франсуа обещал появиться только к девяти вечера. «Фольксваген» послушно вздохнул и успокоился, и Турецкий, прихватив сигареты, отправился в заведение.
В этот раз «опель» нагло пристроился вплотную сзади. Его передний бампер едва не касался бампера «гольфа».
Спустя считанные минуты сюда же подкатил бежевый «мерседес» и припарковался перед машиной Турецкого, в метре от нее. Таким образом, оставалось совсем небольшое пространство, чтобы вырулить на дорогу, но даже водителю-асу потребовалось бы сдать немного назад. «Опель» напрочь лишал такого маневра.
Из прибывшего «мерседеса», со стороны шофера, появилась молодая женщина. Следом за ней выбрался наружу ее спутник, взял даму под руку. И они прошествовали в кафе, в котором совсем недавно скрылся Турецкий. Мужчина заметно припадал на левую ногу. По всей видимости, она у него была короче, во всяком случае, он слегка опирался на деревянную трость.