Герб выразительно кивнул в сторону застывших навытяжку полицейских.
– Ну и что? – пожал плечами генерал. – Разве они не читали либретто к «Валькириям»? – Он раскурил еще одну сигарету. Руки его дрожали. – Зигмунд и Зиглинда. «Schwester und Braut». Сестра и невеста.
Бакмэн уронил сигарету на пол и молча смотрел, как она прожигает дыру в ковровом покрытии. Затем затоптал огонь.
– Вам бы лучше присесть, – предложил Герб. – А еще лучше полежать. Вы ужасно выглядите.
– Потому что все ужасно. По-настоящему ужасно. Я многого в ней не любил, но, боже, как она была неугомонна. Всегда пробовала что-нибудь новое. Это ее и убило. Наверняка попробовала новый наркотик, который сварила вместе со своими подружками-ведьмами в каком-нибудь подвале. На основе проявителя для пленки или еще какой-нибудь дряни.
– Думаю, нам следует допросить Тавернера, – сказал Герб.
– Давайте. Тащите его сюда. Мы поставили на нем передатчики, не так ли? Они действуют?
– Нет. Все, что мы на него нацепили, перестало работать. За исключением, может быть, боеголовки. У нас не было необходимости ее активировать.
– Тавернер – хитрый малый, – произнес Бакмэн. – Или ему хорошо помогают. Так что можете смело активировать боеголовку, ее наверняка давно нейтрализовали его исполнительные сотрудники. – Или моя услужливая сестренка Элис, подумал генерал. Всегда приходящая на помощь полиции.
– Вам было бы лучше на время уехать из дома, – сказал Герб. – Пока судмедэксперт выполняет свои процедуры.
– Отвезите меня в академию, – попросил Бакмэн. – Я не могу вести машину, меня всего трясет. – Генерал почувствовал на лице что-то странное. Проведя рукой по подбородку, он обнаружил, что он весь мокрый. – Это еще что? – воскликнул он.
– Вы плачете, – сказал Герб.
– Отвезите меня в академию, мне надо закончить кое-какие дела, прежде чем я передам их вам. Потом я хочу вернуться сюда. – Может, Тавернер и дал ей что-то. Хотя вряд ли. Она сама… С другой стороны…
– Пойдем. – Герб взял его под руку и вывел на лестницу.
Спускаясь по ступенькам, Бакмэн воскликнул:
– Могли ли вы подумать, что увидите меня плачущим?
– Нет, – сказал Герб. – Но это понятно. Вы были очень близки.
– Черт бы ее побрал! – выкрикнул генерал с неожиданной яростью. – Сколько раз я ей говорил, что этим все кончится! Ее подружки сварили какую-то дрянь и использовали ее как подопытного кролика.
– Не задерживайтесь в офисе, – сказал Герб. – Просто отметьте все, что я должен закончить.
– Ну, что я говорил? Никто меня даже не слушает! Черт бы все побрал!
Герб похлопал его по плечу, и они молча пошли к машинам.
По дороге в академию сидящий за рулем Герб сказал:
– Сигареты у меня в плаще. – Это были первые слова за всю дорогу.
– Спасибо, – проворчал Бакмэн. Он уже выкурил свою недельную норму.
– Хочу обсудить с вами один вопрос, – продолжал Герб. – К сожалению, дело не терпит отлагательств.
– Даже до офиса?
– Там могут быть другие высокопоставленные офицеры. Или просто сотрудники… из моего аппарата.
– Ну и что? Все, что я скажу…
– Послушайте, – перебил его Герб. – Это касается Элис. И вашего брака. Брака с сестрой.
– Моего инцеста, – хрипло подсказал Бакмэн.
– Кое-кому из маршалов это уже известно. Элис слишком многим рассказывала. Вы же знаете, как она к этому относилась.
– Она этим гордилась, – произнес Бакмэн, с трудом раскуривая сигарету. Он все еще не мог смириться с тем, что заплакал. Наверное, я действительно ее любил, сказал он себе. А думал, что испытываю к ней только страх и неприязнь. И сексуальное влечение. Сколько раз мы это обсуждали. Все годы…
– Я никому не говорил, кроме вас, – сказал он Гербу.
– А Элис?
– Хорошо. Значит, не исключено, что об этом знает кто-то из маршалов. И возможно, Директор.
– Ваши противники и те, кто знает про… инцест, объявят, что Элис совершила самоубийство. Не пережила позора. Вам следует этого ожидать. Они же организуют утечку информации в прессу.
– Вы так считаете? – воскликнул Бакмэн. Хотя почему бы и нет, подумал он. Чем не сенсация. Полицейский генерал женился на родной сестре. Общего ребенка прячут во Флориде. Там генерал и его сестра ведут себя как семейная пара. Ребенок, как продукт генетического вырождения.
– Я хочу, чтобы вы занялись одним вопросом, – продолжал Герб. – Боюсь, что откладывать нельзя. Я понимаю, Элис только что умерла, но…
– Там же наш эксперт, из академии, – сказал Бакмэн. Он не понимал, к чему клонит Герб. – Эксперт даст заключение, что это была передозировка.
– Но преднамеренная, – сказал Герб. – С целью самоубийства.
– Что вы от меня хотите?
– Убедите его… прикажите, чтобы он вынес заключение об убийстве.
Теперь Бакмэн понял. Рано или поздно, справившись с горем, он бы и сам додумался. Но Герб Мэйм прав.
Заниматься этим вопросом надо безотлагательно. Не дожидаясь даже, пока они прилетят в академию и встретятся со своими сотрудниками.
– Таким образом, мы сможем заявить, – начал Герб, – что…
– …что высшие офицеры полиции, несогласные с моей политикой в кампусах и исправительных лагерях, из чувства мести организовали убийство моей сестры, – жестко закончил Бакмэн. При мысли о том, что он уже в состоянии думать о подобных вещах, генерал похолодел.
– Примерно так, – кивнул Герб. – Никаких конкретных имен. Из маршалов, конечно. Просто намек на то, что они наняли исполнителя преступления. Или приказали кому-нибудь из младших офицеров, мечтающих продвинуться по службе. Вы со мной согласны? Мы должны действовать немедленно. Заявление необходимо сделать сразу же по прибытии в академию. А также подать рапорт на имя Директора.
Я пытаюсь использовать страшную личную трагедию в карьерных целях, подумал Бакмэн.
– Может быть, так оно и есть, – задумчиво проговорил он. Не исключено, что убийство организовал люто его ненавидящий маршал Холбейн.
– Нет, – сказал Герб – Это не так. Но расследование должно начаться. Надо найти виновного и отдать его под суд.
– Хорошо, – согласился Бакмэн. – Суд со всеми атрибутами: с казнью в конце, темными намеками в прессе о том, что в дело замешаны «высшие руководители», имена которых, в силу их должностей, называть нельзя… При благополучном стечении обстоятельств Директор принесет мне свои соболезнования и выразит надежду, что виновные будут должным образом наказаны.
– Простите, что говорю об этом сейчас, – произнес Герб. – Но вас уже понизили из маршалов в генералы. Если история с инцестом станет достоянием публики, не исключено, что вам придется уйти в отставку. Разумеется, утку с инцестом могут запустить, даже если мы перехватим инициативу. Будем надеяться, что вы достаточно хорошо прикрыты.
– Я сделал все возможное, – сказал Бакмэн.
– На кого мы навесим это дело?
– На маршала Холбейна и маршала Акерса. – Он ненавидел их столь же сильно, как и они его. Пять лет назад Холбейн и Акерс убили более десяти тысяч студентов в кампусе Стэнфордского университета – финальная и самая бессмысленная жестокость Второй Гражданской войны.
– Я не имею в виду организаторов, – сказал Герб. – С ними все ясно. Кого мы обвиним в непосредственном применении наркотика?
– Кого угодно, – пожал плечами Бакмэн. – Какого-нибудь политзаключенного из трудовых лагерей. Студента из кибуца. Все равно.
– Думаю, это должен быть достаточно известный человек.
– Почему? – спросил Бакмэн. Он не мог понять ход рассуждений Герба. Обычно на подобные роли выбирались неприметные маленькие люди.
– Надо, чтобы это был кто-нибудь из ее друзей. Равный ей по положению человек. Лучше всего какая-нибудь знаменитость. Можно использовать реальную ситуацию. Она ведь обожала трахаться с известными людьми.
– Почему убийца должен быть знаменитым?
– Чтобы связать Холбейна и Акерса с подонками и дегенератами, которые устраивают сексуальные оргии по телефону. – В голосе Герба послышалась искренняя злость. Бакмэн вздрогнул и удивленно посмотрел на него. – С теми, кто действительно убил ее. С ее культовыми дружками. Надо выбрать самого знаменитого. Тогда будет что навесить на маршалов. Подумайте, какой получится скандал. Холбейн – участник телефонных оргий.
Бакмэн погасил сигарету и закурил новую. Он думал. Значит, нам нужен скандал. Более грандиозный, чем тот, который пытаются устроить они. Моя история должна быть сенсационнее.
Глава 25
В своем кабинете полицейской академии Лос-Анджелеса Феликс Бакмэн перебирал скопившиеся документы, записки и письма. Те, которыми мог заняться Герб Мэйм, он откладывал в сторону. Герб Мэйм тем временем готовил первое неофициальное заявление по поводу смерти сестры генерала.
Вскоре оба закончили и встретились в основном офисе Бакмэна, где генерал проводил все важные мероприятия.
Закончив читать предложенный Гербом проект, генерал нахмурился.
– Вы уверены?
– Да, – ответил Герб. – Если бы вы не были так подавлены горем, вы бы первый предложили подобный вариант. Благодаря своему умению разбираться в подобных вещах вы и занимаете столь высокую должность. Иначе вас еще пять лет назад разжаловали бы до майора в учебном центре.
– Что ж, выпускайте материал. Подождите! – Бакмэн жестом пригласил помощника вернуться. – Вы цитируете заключение эксперта. А если пресса сообразит, что результаты не могут быть получены так быстро?
– Я отодвинул время смерти. Мы исходим из того, что все произошло вчера.
– Это необходимо?
– Наше заявление должно выйти первым. Раньше, чем они опубликуют свое. И они не станут ждать, пока судмедэксперт представит заключение.
– Хорошо, – вздохнул генерал. – Выпускайте. – В кабинет вошла Пеги Бисон. В руках у нее была желтая папка с секретными документами.
– Мистер Бакмэн, я не хотела беспокоить вас в такое время, но…
– Давайте сюда, – проворчал Бакмэн. Но это все, сказал он себе. Потом – домой.