Он быстро вырубил просеку, небольшую, метров сорок. Потом остановился, пять минут передышки. Прилег, расслабился. Когда лежишь в ней, чувствуешь себя как в колодце. В высоту уходят зеленые, даже через оранжевые очки, стены, они подпирают небо. Впрочем, снизу нельзя долго смотреть вверх, это Пауль тоже знал, и тоже по собственному опыту, – голова начнет кружиться, не сможешь работать. Поэтому Пауль поднялся на ноги и продолжил вырубать периметр. Слева направо. Справа налево и через три часа он совсем промок от сока. Сок был везде, даже в сапогах.
Но Пауль продолжал.
К полудню Пауль освободил значительный радиус. Вокруг этого радиуса она на некоторое время перестанет расти, таким образом, Пауль один, лично, остановил ее продвижение на значительном отрезке периметра. А завтра я ее вообще вырублю.
Пауль подумал и остановился. Надо было пообедать. Многие просто берут свежие побеги и едят, некоторые просто откусывают от стеблей и едят. Как бригадир. Пауль так не мог, он вообще не переносил ее в сыром виде, только запеченную и спрессованную в галеты. Запивал фильтрованной кипяченой водой. И так каждый день. Всю жизнь. Потому, что больше ничего, кроме нее, не было.
Пауль достал ранец с галетами и фляжку. Аппетит… Аппетита не было. Но есть надо. По вкусу она была как она, другого вкуса Пауль не знал. Но есть надо, и Пауль стал есть. Он одолел уже четыре галетины, как появился бригадир.
– Бросай, – сказал он. – Там тебя ждут.
– Что бросать? – не понял Пауль.
– Косу бросай. То есть не бросай, а зачехляй и бери с собой. Там тебя ждут.
– Кто? Где ждет?
– Кому надо. Возле генератора. Поедем лучше. А делянку за тебя выкосят. Я снаружи жду.
Пауль вытер лезвие косы, спрятал в чехол. Он был удивлен. На его памяти подсеку прерывали всего два раза – первый раз, когда засорились фильтры, второй раз, когда взбесился помощник механика. Помощник раскопал где-то винтовку и стрелял по всем, кого видел, и грозился взорвать баки с горючим, остановить его было никак нельзя. Паулю пришлось его убить. Была еще одна винтовка, но стрелять нельзя – можно в баки попасть, поэтому Пауля и вызвали. Он метнул косу. По сложной траектории, даже не видя помощника механика.
Пауль попал. Прямо в затылок. А косу выкинул, другую себе заказал.
Может, и сейчас что-то такое случилось, Пауль решил не загадывать, пристроил чехол поудобнее и выбрался из зарослей.
Бригадир сидел на своем старом дамском велосипеде, ждал. Пауль вытер лицо рукавом – специально, чтобы густеющий сок не мешал ветру.
– Переоденься. – Бригадир снял с багажника чистый комбинезон.
– Зачем? – не понял Пауль.
– Переодевайся.
Пауль пожал плечами и переоделся. Бригадир обошел вокруг Пауля, остался доволен.
– Комбинезон потом можешь забрать…
Но Пауль уже покатил под гору.
Бригадир догнал. Скоро. Его велосипед скрипел и позвякивал, это раздражало, но и было приятно почему-то тоже. И вообще, приятно после работы ехать под гору и слушать ветерок. По-другому ветерка ведь не почувствуешь, в природе его нет, а вентилятор это совсем другое. А тут ветерок совсем даровой.
Навстречу шагала смена, отчего-то раньше времени. Лица недовольные, на Пауля поглядели с удивлением. Он сделал лицо важное – ничего, пусть работают, оборону-то держать надо. Ручкой им даже помахал.
Сначала Пауль думал, что они заедут все-таки в контору, но к ней они не свернули, а направились сразу на техническую площадку, на север.
На технической площадке много чего было сосредоточено, и фильтры, и дистилляторы, и солнечные батареи – все пять штук, но самое главное – генератор. Генератор и мастерские, самое большое здание в полисе, десять метров в высоту, настоящий ангар. Он был почти вровень с ней, а на крыше возвышалась мачта. На мачте Пауль никогда не был, но рассказывали, что ничего интересного там нет – вокруг только она. Зеленая и ровная. Она почему-то всегда растет ровно – та, что в низинах, всегда выше, а та, что на холмах – пониже. Вместе получается ровный ковер. Зеленый.
Пауль плюнул.
Вокруг генератора была протянута колючая проволока, хотя никто и так не полезет, все знают, что если генератор накроется, то худо будет всем. Разве что сумасшедший, как тогда… Рядом с ангаром бочки с топливом под специальной солнечной крышей. Будка с охраной. Все как надо.
Рядом с будкой скамеечка, на скамеечке человек. Бригадир подкатил к нему. Человек зевнул и сказал:
– Спасибо.
Бригадир кивнул и сразу убрался, ему еще работать много. Пауль остался с человеком, отметив, что он его раньше вроде бы не видел.
Наверное, в конторе работает, решил Пауль, шишка какая-нибудь, не шишек-то всех знаю. И по возрасту подходит – старый, даже седой…
Пауль представился.
– Пауль? – переспросил человек.
– Угу.
– Это, наверное, в честь Баньяна? Я ведь слышал, вы лучший?
– Может быть. А кто такой Баньян?
– Это великий лесоруб, – улыбнулся человек. – Он срубал сосну одним взмахом топора. Сказочный персонаж.
– Чего срубал? – не понял Пауль.
– Дерево. Не важно… Значит, вы косарь?
– Лесник. – Пауль кивнул. – Можно и косарь.
– Я всегда думал, что у косарей правая рука чуть лучше развита.
– Не. Надо просто руки менять иногда. Или неделя правой, неделя левой. А вы кто?
– Я биолог, – сказал человек. – Вроде как…
– Настоящий?
Биолог кивнул.
– Я думал, биологи давно вымерли. – Пауль достал косу, почесал ногу. – Ну, еще до нее. Они были не нужны больше и вымерли, переделались кто в лесников, кто в водников…
– Я вообще-то кузнец, – сказал биолог, – биологом я раньше был, давно.
– Понятно. А я все время лесник. Маленьким еще бочки возил только. А зачем сейчас биологи нужны?
– Да вот. Случилось…
– Что случилось?
– Потом узнаете. Удивительная вещь… Ну, пойдемте, там нас уже ждут…
– Куда пойдем? – удивился Пауль.
Биолог кивнул в сторону ангара.
– Туда? В генераторную?
– Нет, на площадку. Там вертолет. Мы полетим.
Да…
Пауль посмотрел в сторону своего дома. Как резко-то. С утра жил себе жил, а тут…
– Нам спешить надо, поверьте. Пойдемте, нас ждут.
– А куда… – Пауль ничего не понимал. – Куда мы…
Биолог прихватил Пауля за локоть и поволок к ангару.
– Мы недолго, – бормотал биолог. – Максимум пару дней там пробудем, а потом сразу обратно. Получим сверхурочные выходные.
– Выходные это нормально… Только надо ведь…
– Не волнуйтесь, все будет хорошо. Возможно, нам даже отпуск дадут, у вас ведь не было отпусков?
– Не было…
– Вот видите!
Биолог спешил, аж подпрыгивал от радостного нетерпения, а Пауль думал, что сопляка он так и не вздул, и тот теперь наверняка разболтается. Хорошо хоть три косы прихватил – наверняка косить придется, зачем еще позвали? Больше ничего я не умею, только косить. Слева направо.
Возле ворот биолог свернул направо, они обогнули ангар, и Пауль увидел. Раньше он его видел только на картинках.
Вертолет. Большая острорылая бочка синего цвета, лопасти устало тянутся вниз. Пауль думал, что вертолеты меньше. Раза в три.
– Это вертолет? – тихо спросил Пауль.
– Вертолет, – кивнул биолог. – Я тоже его никогда не видел… В последнее время во всяком случае…
Пауль смотрел. Вертолет был прекрасен. Он был как море. Прекрасен, как море. Вот что гремело в небе день назад. Вертолет. Его мало кто вообще видел, только слышали иногда. Он прилетал очень, очень редко. По делам.
Вокруг вертолета ходил заросший человек в кожаной куртке и в кожаном шлеме. Он что-то подкручивал в небольших открытых лючках, похлопывал по обшивке, довольно мурлыкал. Вертолетчик, догадался Пауль. Вертолетчик был очень старый. Лохматый и седой. Такие старые даже уже не работали, только ходили туда-сюда или в шахматы играли, короче, бездельничали, Пауль их не одобрял.
А этот старый был вертолетчиком. Он заметил биолога и Пауля, злобно приблизился.
– Вы идете? – буркнул он.
– Мы, – кивнул биолог. – Мы летим. Машина готова?
– Машина всегда готова. – Вертолетчик забрался в кабину.
– Куда мы идем? – спросил Пауль.
– Точка «Ноль», – ответил биолог.
Пауль чуть очки даже не снял.
Точка «Ноль». Есть две точки. «Ноль» и «Земля». Полис – это точка «Земля». Раз в полгода на точку «Ноль» отвозят на вертолете припасы и смену из нескольких человек, а обратно привозят нефть. Там вышка, она качает.
Пауль посмотрел на вышку на крыше ангара. Наверняка та вышка по-другому выглядит. Она качает, а мы перерабатываем, и переработанного хватает на год и даже чуть-чуть остается. На нефти работают фильтры, на нефти работает генератор, все, что крутится, работает на нефти. Можно выжить и без нефти, но это тяжело. Без нефти все будут только работать с утра до вечера, а так нельзя. Если все будут только работать – цивилизация остановится, это все знают. Кстати, до следующего полета на «Ноль» еще три месяца и там тоже неплохие лесники, подумал Пауль. И ему очень хотелось спросить: зачем они туда идут? Он здесь нужен, а там и свои есть…
Но Пауль не спросил. Если уж послан вертолет, если уж нашли биолога, то, значит, действительно случилось что-то важное. Зачем тогда спрашивать?
Турбины заныли, и лопасти сплавились в мутный круг. Биолог подтолкнул Пауля к вертолету, а дальше он плохо помнил, над головой ревело, мир качнулся, и Паулю стало плохо.
Потом он очухался. Напротив мутило биолога. Очень и очень мутило, Паулю даже жалко его стало. И вертолетчика стало жалко, бедный вертолетчик.
Паулю было плохо еще с полчаса наверное, а полегчало как-то резко, разом. И тошнота прошла, и головокружение. Пауль обрадовался и неосмотрительно поглядел вниз, и ему снова стало плохо. Еще хуже, чем раньше. Зелень, кругом только зелень, зелень, зелень. Зеленый цвет, мерзость. Почему вокруг столько зеленого? И где очки?
Очки валялись под сиденьем. Раздавленные. Пауля затошнило еще сильнее, он попробовал закрыть глаза.