Сторонники линии большевиков, кого условно можно охарактеризовать в качестве ленинцев, защищают образ и правоту вождя, с позиции защиты исторической правды, точнее классового понимания исторической правды. [79] При этом в большевистской платформе существует правое крыло, отдающее предпочтение Сталину, как государственнику перед Лениным, как идеологу мировой революции, и левое крыло, критикующее нэповский поворот в поздней ленинской политике в качестве отступления в пользу капитализма. Таким образом, в историографии фактически воспроизводится политическая борьба соответствующего исторического времени с позиций всех основных групп ее участников. [10]
Но мы сегодня обладаем возможностью посмотреть на политическую деятельность Ленина и ленинское наследие не только через призму истории, но и современной эпохи. Обладая знаниями о том, как развивался мир после Ленина, можно оценить его деятельность, взгляды и прогнозы на будущее, с позиций проверки их временем. Эмпирической основой исследования послужили в данном случае непосредственно работы В. И. Ленина, аккумулированные в Полном собрании сочинений, содержание которых соотносилось с реалиями современного развития России и мира.
Важнейшим вызовом для предлагаемого осмысления является гибель СССР и мировой социалистической системы, отказ от связываемого с образом Ленина советского проекта. Эта гибель определяет объективно постановку вопроса о правильности / неправильности самого исходного замысла революции в России, исторической верифицируемости ленинской теории. Пока такого рода рассмотрений в формате научных исследований почти не проводится, и дискурс фактически сводится к политической публицистике. [6]
Между тем, известна весьма высокая оценка исторической миссии Ленина, данная с позиции реалий и вызовов современной эпохи, ушедшим в 2019 году из жизни Иммануилом Валлерстайном, чей научный авторитет признается как сторонниками, так и противниками марксистской методологии. С точки зрения теоретика мир-системного анализа, деятельность Ленина в большей степени, чем какой-либо другой из исторических фигур повлияла на трансформацию в двадцатом столетии мировой системы. Валлерстайн указывал на два направления ленинского влияния на мир — западное и восточное. Влияние на Запад выразилось, прежде всего, в установке на социализацию капитала, принятие императива «делиться», как предупреждения того, что произошло в России. Концепция социального государства и практика установления сравнительно широкого пакета обеспечения качества жизни в государствах Европы являлось в этом смысле опосредованным результатом Октябрьской революции. Влияние на Восток состояло в его пробуждении от многовековой спячки, в катализации развития. С Октябрьской революции, по мысли Валлерстайна, был инициирован процесс крушения мировых колониальных империй, во главе с Британской империей. Современный прорыв Азии и выход Китая на позиции мирового лидера является отдаленным следствием исторической деятельности Ленина.
Третье значение ленинской деятельности в глобальном историческом процессе связывалось Валлерстайном с самой Россией, изменением ее положения в мировой системе, как ядра альтернативного мироустройства. Россия под новым маркером СССР приобретает в двадцатом столетии благодаря Ленину осевое значение в истории мира. И это переосмысление Ленина в качестве выразителя российского вектора мирового исторического процесса, как предсказывал американский мыслитель, неизбежно придет. Где-то к 2050 году, прогнозировал Валлерстайн, Ленин окажется вновь главным национальным героем России, но уже в новой акцентировке борьбы за место среди держав в мировой системе. [1]
Крушение в 1991 году СССР, казалось бы, давало исторически отрицательный вердикт в отношении ленинской теории. Именно так это и трактовалось критиками ленинизма. Но надо иметь в виду те предупреждения Ленина в отношении строительства социализма, которые были сформулированы им, но оказались фактически недоучтены или игнорированы в реальной практике социалистического строительства. Это игнорирование означало, что развитие страны пошло на каком-то этапе не по ленинскому сценарию. Рухнула в 1991 году, соответственно, не стратегия Ленина, а практика прикрывающихся его именем, но идущих по иному пути эпигонов.
Будучи марксистом, Ленин разделял опасения об угрозах строительства социализма в мелкобуржуазной стране, каковой являлась Россия. Но, в отличие от меньшевиков, он полагал, что такое строительство принципиально возможно в случае целевого искоренения мелкобуржуазных нравов. Борьба, по его мнению, за социализм после взятия власти в Октябре 1917 года и отстаивания в Гражданской войне только начиналась, переносясь на уровень культуры. Наитруднейшей из задач революции Ленин оценивал даже не взятие власти, а то, чтобы «при диктатуре пролетариата перевоспитывать миллионы крестьян и мелких хозяйчиков, сотни тысяч служащих, чиновников, буржуазных интеллигентов, подчинять их всех пролетарскому государству и пролетарскому руководству, побеждать в них буржуазные привычки и традиции». [17. С. 102]
Врагом социализма оказывалось в ленинском понимании сохраняемое мелкобуржуазное сознание значительных слоев населения. В деревнях — это стремление крестьянина разбогатеть, стать кулаком. Те установки, который развенчивал любимый ленинский автор Максим Горький в образе Гаврилы в рассказе «Челкаш». Среди служилой интеллигенции — это элитаризм, преклонение перед «красивой жизнью», симпатии перед европейскими буржуазными институциями. Чтобы перебороть эти буржуазные установки предстоит, полагал Ленин, масштабная работа в сфере образования, просвещения, культуры. И по большому счету главное в советском проекте на его восходящей фазе являлось строительство нового человека, тогда как все иное было системно подчинено этой антропологической задаче. [17; 21. С. 57–58; 31. С. 277; 32] «Культурная задача, — предупреждал Ленин в октябре 1921 года, — не может быть решена так быстро, как задачи политические и военные… Политически победить можно в эпоху обострения кризиса в несколько недель. На войне можно победить в несколько месяцев, а культурно победить в такой срок нельзя, по самому существу дела тут нужен срок более длинный, и надо к этому более длинному сроку приспособиться, рассчитывая свою работу, проявляя наибольшее упорство, настойчивость и систематичность». [32. С. 174–175]
Институциональными проявлениями мелкобуржуазных ценностей и психологии оказывались в ленинском понимании такие пороки как взяточничество и бюрократизм. Искоренить их, сообразно с этой трактовкой, только искоренив соответствующий фундамент. «То, что мы на сотню-другую тысяч нашу партию очистим, — писал Ленин в отношении применения жестких мер в отношении бюрократов и коррупционеров, — это будет полезно, но это — ничтожная доля того, что нам надо сделать. Надо, чтобы политпросветы всю свою работу применили к этой цели. С безграмотностью бороться должно, но одна грамотность также недостаточна, а нужна та культура, которая учит бороться с волокитой и взятками. Это — такая болячка, которую никакими военными победами и никакими политическими преобразованиями нельзя вылечить. По сути дела, эту болячку нельзя вылечить военными победами и политическими преобразованиями, а можно вылечить только одним подъемом культуры». [32. С. 171–172] Данное положение недостаточно оценено и востребовано в практике современного анализа коррупции и чиновничьего бюрократизма, хотя могло было бы дать значимые методологические основания в противодействии им, понимании, что болезнь излечивается ни через воздействия на симптоматику, а искоренения причины заболевания. Борьбе с различными проявлениями мелкобуржуазного сознания, в том числе их проникновению в партийную среду, и были, прежде всего, подчинены работы Ленина последнего периода жизни. [28. С. 397; 36. С. 13–15]
С определенного исторического времени антропологический советский проект фактически свертывается, и мелкобуржуазное сознание охватывает не только партийные массы, но и руководство партии. Это нашло, в частности, отражение в Программе КПСС 1961 года с ее целевым ориентиром максимального удовлетворения материальных потребностей граждан. Установки достижения комфорта становятся в позднем советском обществе доминантными. Распространяется потребительский пакет — «дачка, тачка, собачка», фактически перерождается комсомол, в среде которого процветают карьеризм, ориентиры «красивой жизни». [77] В предсказываемой Лениным тяжелой борьбе социализма и мелкобуржуазного сознания социализм при игнорировании руководством партии значимости этой борьбы проиграл. А вслед за фактической победой мелкобуржуазного сознания происходит, точно по методологии Ленина, реставрация капитализма. Ленинские предостережения партийному руководству оказались пророческими, и тезис об ошибке Ленина 1991-м годом не подтверждается.
Угрозы для социализма виделись Ленину также в возможности иностранного вмешательства, вплоть до интервенции. Он полагал, что пока Россия существует в капиталистическом окружении и социализм не получил всеобщего распространения в мире, попытки изменения социального строя извне будут с неизбежностью предприниматься. «Международная буржуазия, лишенная возможности вести открытую войну против Советской России, выжидает, подкарауливая момент, когда обстоятельства позволят ей возобновить эту войну», — предупреждал он в июле 1921 года в ситуации некоторого ослабевания военной угрозы. [62. С. 4]
В. И. Ленин и нарком просвещения РСФСР А. В. Луначарский направляются на торжественный митинг по случаю закладки монумента «Освобожденному труду». 1 мая 1920 г.
В понимании Ленина классовая борьба после взятия власти в России пролетариатом получает новое проявление в виде противо