Ленин фактически единственный из мировых политических лидеров начала XX века, кто выступал против неомальтузианства. «Мы, — декларировал он партийную позицию, — безусловные враги неомальтузианства, этого течения для мещанской парочки, заскорузлой и себялюбивой, которая бормочет испуганно: самим бы, дай бог, продержаться как-нибудь, а детей уж лучше ненадобно». [52. С. 257] Программы планирования семьи и целевого сокращения рождаемости среди бедных получат распространение значительно позже. Современные программы малой детности и бездетности в мире являются развитием неомальтузианства, и ленинская оценка неомальтузианской теории, как идеологии крупного капитала, приобретает в этой связи особую актуализацию.
Европейский Союз, как известно, был учрежден на политической волне распада СССР и мировой социалистической системы, на основе Маастрихтских соглашений 1992 года. Однако в работах Ленина пророчески, как бы с пролонгацией в будущее, проводится критика самой идеи европейского единства. В период его жизни она циркулировала как концепт Соединенных Штатов Европы. Идея получила поддержку среди части российской социал-демократии. Ее приверженцем выступал, в частности, Л. Д. Троцкий. [74] Однако Ленин предсказывал, что в силу неравномерности развития капитализма Соединенные Штаты Европы окажутся зоной процветания по отношению к остальному отсталому миру. Такое объединение усилит мировое неравенство, закрепит преимущества европейцев и негативно скажется на единстве пролетариата. Ленин приходил к заключению, что «с точки зрения экономических условий империализма, т. е. вывоза капитала и раздела мира „передовыми“ и „цивилизованными“ колониальными державами, Соединенные Штаты Европы, при капитализме, либо невозможны, либо реакционны». [35] Прогнозы Ленина в целом в истории создания и функционирования ЕС получили подтверждение.
Едва ли не основным направлением критики Ленина в условно патриотическом лагере явилась его политика и воззрения в национальном вопросе. Среди выдвигаемых претензий — выдвижение лозунга «поражения своего Отечества» в первой мировой войне. В действительности со стороны критиков допускается подмена. Лозунг Ленина был «не поражение Отечества», а «поражение правительства». [37] Он полагал, что правительство ведет военную кампанию не в интересах народа, а соответственно отечественной первая мировая война не является. Лениным не отрицалось Отечество, как представляют его позицию критики. «„Защита отечества“ со стороны национально-угнетенной страны против национально-угнетающей не есть обман, и социалисты вовсе не против „защиты отечества“ в такой войне», — пояснял Ленин свою позицию, но это пояснение оказывается в современном политическом проигнорировано. [34. С. 82] Когда уже после взятия власти большевиками возникает угрозы для страны со стороны интервентов, им выдвигаются лозунги «Отечество в опасности» и «все на защиту Отечества». [61. С. 357–358; 64. С. 395–396]
Ленин в рассмотрение национального вопроса акцентировал внимание на угрозах национализма и ксенофобии. Он полагал, что национализм, как превосходство своего, является инструментом господства национального капитала, а ранее национальных монархий. Посредством стравливания наций друг на друга, считал Ленин, капитал обеспечивает собственную власть, подменяет классовые противоречия искусственно разжигаемыми противоречиями национальными. В качестве такого стравливания он приводил, в частности, столкновения армян и азербайджанцев. [50. С. 333] Через апелляцию к национальным чувствам и патриотизму буржуазия де-факто легитимизирует свою власть на территории соответствующего государства, а зачастую и предъявляет внешние территориальные претензии. Ленин много внимания уделил критике национализма черносотенцев, выводя националистические настроения из мелкобуржуазного сознания масс, используемые в своих целях группировками помещиков и крупной буржуазии. [40; 46. С. 38; 50. С. 333–334; 67. С. 155]
Основатели Рабоче-Крестьянской Красной Армии В. И. Ленин и Л. Д. Троцкий, члены СНК и ВЦИК РСФСР принимают один из первых военных парадов Красной Армии. 7 ноября 1919 г.
Но Ленин критиковал не только черносотенцев, как русский национализм, но любую пропаганду национального и расового превосходства. Жесткой критике он подвергал, в частности, националистическую позицию Еврейского рабочего союза в Литве, Польше и России — Бунда, стремление национального обособления евреев. Более того, он идет дальше, полагая, что сама еврейская нация в ситуации диаспоры является искусственной конструкцией, тогда как объективные обстоятельства подталкивают евреев к ассимиляции. [27. С. 120–126; 49] «Совершенно несостоятельная в научном отношении идея об особом еврейском народе реакционна по своему политическому значению», — заявлял им в 1903 году в полемике с бундовцами. [49. С. 74]
Ленин не отвергал патриотизм как таковой, а разоблачал использование патриотической риторики для прикрытия национализма и шовинизма. Не случайно слово патриотизм в критике черносотенства им бралось в «кавычки», что указывало не на отрицание самого патриотического чувства, а псевдопатриотичности черносотенцев. [14. С. 195; 22. С. 6] В перспективе, полагал Ленин, при победе коммунизма нации мира сольются в единую мировую нацию. Но это произойдет в будущем, и футурология в этом отношении им четко отделялась от актуальной повестки.
Вопросом актуальной повестки являлся, в частности, отстаиваемый Лениным принцип реализации права наций на самоопределение, вплоть до отделения. Проведение этого принципа часто критикуется как разрушение государственного единства, легитимизацию отделения от России части ее исторических территорий. В качестве отдаленных последствий ленинского подхода рассматривается и распад СССР по границам искусственно созданных союзных республик. Известна оценка Президентом РФ, заложенного Лениным в основание советской государственности модели национально-территориального федерализма, как мины замедленного действия. Ленин в действительности не являлся сторонником национально-территориального раздробления и рассматривал право наций на самоопределение в качестве буржуазного права, определенной уступкой капитализму. Но он полагал, что реализация этого принципа обязательна, ввиду невозможности построения подлинного социалистического общества на базе национального подавления и преференций. [38; 53] Национализм большой нации неизбежно порождает национализм малых наций, что, в свою очередь, еще более усиливает национализм большинства. Возникает замкнутый круг, итогом бега по которому с неизбежностью станут погромы и межнациональные войны.
Нациям должно быть предоставлено право на самоопределение, но не обязательна нация должна воспользоваться им, а может предпочесть остаться в едином государстве. Так, собственно, и произошло в рамках строительства советского государства. Поляки и финны предпочли самоопределение, тогда как украинцы предпочли в большинстве остаться вместе с Россией. Но важно было, полагал Ленин, такое право украинцам предоставить, а не подавлять их идентичность и не отрицать сам факт ее существования. Ленинскую рецептуру, оказавшуюся действенной в послереволюционный период, было бы целесообразно, как минимум, иметь в виду при выстраивании политики России по украинскому вопросу. Высказываемая часто позиция, что украинская нация, как таковая не существует, а украинцы есть те же русские, выдвигаемая возможно из лучших чувств и побуждений, служит катализатором украинского национализма, о чем, собственно, и делал предупреждения Ленин. [27. С. 127–130; 29; 65; 66]
Позиция Ленина о сопряженности национализма с мелкобуржуазной психологией также проявилось в полной мере при распаде СССР. Охватившие поздний Советский Союз мелкобуржуазные настроения создали благоприятную почву для возрождения национализма. Фактически в каждой из республик восстанавливается латентно, где-то на уровне диссидентских групп, где-то партийной этнократической элиты, где-то бытовой сферы собственные этнические национализмы. [69; 70]
Безусловной трагедией стал конфликт большевиков с Православной Церковью. Вина в этом конфликте лежала, впрочем, на обоих сторонах. Ленин осознавал пагубность такого конфликта, о чем свидетельствовал ряд его заметок, сделанных им еще до революции. Он, вопреки современным представления о нем как инициаторе антирелигиозного наступления, предостерегал от увлечения антирелигиозной пропагандой. Более того, он даже рассматривал Церковь как потенциального союзника в критике капитализма. Ленин призывал различать позицию части клира как легитимизацию власти капитала и позицию другой части Церкви в реализации идей обретения рая на земле и обличения неправедности богатства. Лениным даже допускалось членство священников в партии. Атеизм Ленина, впрочем, не вызывает сомнений. [41; 25; 60] «Было бы буржуазной ограниченностью, — предупреждал Ленин радикальных атеистов в революционной среде, — забывать о том, что гнет религии над человечеством есть лишь продукт и отражение экономического гнета внутри общества. Никакими книжками и никакой проповедью нельзя просветить пролетариат, если его не просветит его собственная борьба против темных сил капитализма. Единство этой действительно революционной борьбы угнетенного класса за создание рая на земле важнее для нас, чем единство мнений пролетариев о рае на небе. Вот почему мы не заявляем и не должны заявлять в нашей программе о нашем атеизме; вот почему мы не запрещаем и не должны запрещать пролетариям, сохранившим те или иные остатки старых предрассудков, сближение с нашей партией». [60. С. 146]
Однако послереволюционные реалии обусловили принятие антицерковных мер, вступавших в противоречие в противоречие с прежними предостережениями в отношении их совершения. Немалую роль здесь сыграла и исходно антибольшевистская позиция значительной части священнослужителей, и несанкционированные антицерковные действия революционных масс, вызывавшие ответную негативную реакцию со стороны верующих и священнослужителей. Восприятие Церкви как союзника эксплуататорских классов в реалиях Гражданской войны и послевоенных лет приводило зачастую к проявлению насилия, понимаемого в качестве проявления классовой борьбы. Большевики, опиравшиеся на изучение опыта европейских революций и Великой Французской революции в особенности, о чем свидетельствуют многочисленные ленинские ссылки, опасались возможности «Русской Вандеи», антисоветского выступления крестьянства под религиозными знаменами, чего в итоге удалось избежать. [30. С. 57; 57. С. 219] Но проходит время, и инкорпорация части священнослужителей в систему отношений капиталистического общества вновь порождает негативные настроения определенных групп общества к Церкви, показывая, что соответствующие трагические явления революционных лет не были абсолютно беспочвенными.