а и явится материальной основой для победы социализма над капитализмом, как утверждал Ленин.
Шеин Олег Васильевич,историк, профсоюзный и общественно-политический деятель, депутат Государственной думы ФС РФ III–VII созывовРеволюционное движение дореволюционной Астрахани(Окончание. Начало материала – в предыдущем выпуске альманаха)
Освободительное движение в России:
страницы истории
В Астраханской губернии крепостное право не было распространено. Поэтому противоречия, приводившие к массовым бунтам в других регионах, здесь были выражены слабее. Тем не менее, совсем без крестьянских выступлений дело не обошлось.
В селах обострились конфликты вокруг передела земли и воды. Местами они носили межнациональный характер. Толпа русских крестьян Аксайской волости Черноярского уезда отправилась угонять калмыцкий скот. Их удалось остановить путем долгих переговоров[46]. Под Олями собравшиеся большим коллективом браконьеры выгнали из запретных вод немногочисленных стражников[47].
Крестьяне Цацы Черноярского уезда разделили земли казенного орошаемого участка. Пришлось выезжать исправнику, то есть начальнику уездной полиции. В Обильном того же уезда делили земли феодалов. В Полдневом Астраханского уезда разгромили несколько коммерческих рыболовных участков.
В Ушаковке Черноярского уезда незадолго до Нового 1906 года сельчане разгромили лавку кулака Крутова и сожгли у него 11 стогов сена, требуя поделиться землей[48].
Власти опасались выступлений по случаю годовщины Кровавого воскресенья. «В городе заметно движение патрульных казаков, Астрахань буквально запружена ими», – писал Иван Непряхин в тюрьму арестованному брату[49].
Но оставшиеся на свободе социал-демократы не могли возобновить работу организации. 1 января 1906 года они провели небольшое собрание на квартире у доктора Семена Констансова. Однако численность участников упала в разы. Пришло человек пятнадцать…[50]
Впрочем, жизнь брала свое и два драйвера движения – молодежь и рабочие – вскоре вновь стали проявлять активность.
10 января возобновили работу гимназия и реальное училище, закрытые на всякий случай властями месяцем ранее. В первый же день гимназисты и реалисты прекратили занятия я и собрались по поводу своих арестованных товарищей. Проговаривалась идея коллективного похода к губернатору, благо, речь шла о буквально соседнем здании[51].
У рабочих активистов местом встреч стал верхний этаж ночлежного дома[52].
«Первомайская демонстрация у Путиловского завода». Художник Б. М. Кустодиев, 1906 г.
Первое массовое собрание здесь состоялось 12 февраля 1906 года. Народа собралось очень много. Обсуждались выборы в Госдуму. Цензовая система выборов не давала рабочему классу ни малейшего шанса на победу. Поэтому мнение было определенным: нужна не цензовая Дума, а Учредительное собрание. Проявились новые лидеры – приказчик Бабалов из магазина Степанова, рабочий Борисов с завода Нобель и торговец старьем Дмитрий Жуков.
В том же Ночлежном доме и в то же время проходило собрание черносотенцев из Союза русского народа (!). Профсоюзник Василий Иванов не удержался и заглянул к соседям. Здесь он произнес небольшую речь о том, что народу такие выборы в Госдуму не нужны, поскольку рабочие туда не попадут и избирательное право дано рабочему классу только для видимости. Охранители были тоже не в восторге от Думы, но по совершенно другим причинам, они выступали за неограниченное самодержавие. На этом консенсус закончился, так как Иванов призвал к выборам в Учредительное собрание и покинул собрание «Союза»[53].
Полиции, конечно, донесли о том, кто и что говорил. Прошли аресты и обыски. Разумеется, были найдены социал-демократические листовки, а у Бабалова также переписка с социалистами из Баку[54]. Последнее было немудрено, поскольку в Баку он заканчивал реальное училище.
Очередные обыски прошли у членов РСДРП. Полиция изъяла свыше двадцати револьверов, в том числе у Кругликова и Непряхина. Нашли не все. Василий Сивенков спрятал два имевшихся у него револьвера под кроватью, куда полиция и не вздумала заглядывать[55]. Саградьян под видом своих вещей и книг перенес револьверы к знакомым купцам.
В свою очередь социал-демократы совершили неожиданный визит к монархистам. Абрам Гузиков случайно услышал, что активист «Астраханской Народной монархической партии» Николай Федоров получил ящик с прокламациями. Силой внутреннего убеждения Гузиков пришел к выводу, что если прокламации заказал монархист, то и содержание листовок соответствующее, а именно, в них содержатся призывы к еврейским погромам. Гузиков собрал десять (!) человек и нагрянул на квартиру к Федорову, потребовав выдать опасные листовки. Если у Федорова было развитое чувство юмора, он должен был оценить выражение лиц непрошенных гостей, когда предъявил им журнал «Русское крестьянство»[56].
26 февраля в 3-м участке на верхнем этаже ночлежного дома собрался профсоюз грузчиков, симпатизирующих социал-демократам. Среди участников собрания было несколько студентов и мещан. На протяжении двух часов обсуждались вопросы зарплаты, после чего разговор зашел о политике. Присутствовавший пристав Верблюдов потребовал разговоры прекратить. Ему предложили выйти вон, после чего рабочие числом до двухсот человек выдвинулись к Кремлю. Здесь полиция потребовала от астраханцев разойтись, что имело прямо противоположный результат: под пение «Марсельезы» рабочие выдвинулись к дому губернатора, где к ним присоединились гимназисты и реалисты. Поскольку события шли уже несколько часов и было довольно холодно, акция вскоре завершилась[57].
На смену арестованным или отошедшим от борьбы активистам приходили другие. На передний план вышел 30-летний руководитель профсоюза каменщиков Андриан Жустов (1875), собственно, и выступавший организатором упомянутого выше собрания. Сам Жустов каменщиком не был. Он работал приказчиком, проще говоря, стоял в магазине за прилавком и кормил пять детей[58]. Нельзя сказать, что у него были какие-то устойчивые взгляды. Годом ранее Жустова за антисемитские речи выгнали торговцы Больших Исад. Но время выталкивало наверх резко настроенных людей, а Жустов как раз был из таких. Он не лез за словом в карман, «порицал в самой грубой форме все действия Правительства и призывал толпу к активному действию с оружием в руках». Ни в какую партию он не вступал. Правой рукой Жустова был плотник Павел Кулагин[59].
5 марта – новое собрание и все там же, с активным участием известного в будущем социал-демократа Ивана Иванова.
12 марта в том же ночлежном доме состоялось новое собрание профсоюза грузчиков. Разумеется, в присутствии полиции, куда уж было без нее. И вновь собрание перешло к политическим вопросам. На этот раз на помощь полицейским пришли казаки. Они ворвались на профсоюзное собрание. Четверо активистов были задержаны, двое из них брошены в тюрьму[60].
19 марта в помещение городской управы выбирали одного депутата-выборщика от рабочих. Власти хотели сделать все чинно-благородно и пригласили на мероприятие 14 специально отобранных уполномоченных. Часов в 11 утра во главе толпы из ста человек пришел Андриан Жустов. Он выразил намерение стать 15-м выборщиком, что встретило полную поддержку со стороны собравшихся. Двери в управу были блокированы полицейскими, которые ни Жустова, ни остальных рабочих не пустили. Жустов назвал их кровопийцами и подлецами, после чего под пение Марсельезы возглавил небольшое шествие к Облупинской площади и далее Сапожниковскому мосту[61].
Приближался день выборов в первую Думу. 25 марта в 13.00 у Ночлежного дома собралась громадная толпа народа со всего города, преимущественно рабочих. Было много гимназистов и реалистов. Поскольку места не хватало, собравшиеся подошли к Никольскому парку. Студент Христофоров поднялся на ограду парка и произнес речь о фиктивности выборов. Присутствовавший при этом пристав попытался Христофорова остановить. Народ был возмущен. Раздались призывы бить полицию вообще и пристава в частности. Причем от слов собравшиеся перешли к делу и одному из полицейских досталось железной тростью. Собрание шло более четырех часов, после чего его участники под пение Марсельезы отправились по традиции к дому губернатора. Дойти туда не получилось, потому что на мосту через Кутум встала цепью полиция, а прорывать кордон у людей не было настроения[62].
Вечером в Драматическом кружке планировали провести собрание кадеты. Но кадетов набралось немного, а вот сторонники социалистических партий пришли большой группой. Кадетам пришлось собрание закрыть.
К восьми утра 26 марта к городской управе стали стекаться избиратели. Их было немного для стотысячного города: ценз оставил абсолютное большинство жителей Астрахани за порогом выборов. К двум часам дня проголосовало всего 900 человек.