В середине лета рабочие начали обсуждать идею коллективных действий с целью улучшения своего положения. В мобилизации им неожиданно помог губернатор. До Соколовского дошли слухи о предстоящей забастовке, и он пригрозил закрыть профсоюзы в случае, если в ходе стачки активисты будут ходить по предприятиям и «снимать рабочих». Теперь в свою очередь до рабочих дошли слухи, что губернатор решил запретить профсоюзы.
17 июля принял решение о забастовке профсоюз таскалей, то есть грузчиков. На следующий день 18 июля лидеры профсоюза таскалей были приглашены в губернское присутствие, отдел по делам обществ и союзов. Здесь им объявили, что профсоюз вскоре будет закрыт.
Ситуация накалялась. 20 июля около двухсот человек провели митинг на Таможенном мосту, а 23 июля началась стачка. Весь день шла игра на перегонки с казаками, которые судорожно метались по городу, пытаясь остановить группы рабочих, обходивших пристани и склады и снимавших с работы такелажников. Произошли столкновения.
Власти нервничали. «Пулеметы мной еще не получены», – телеграфировал губернатор министру внутренних дел[92].
Пришлось обходиться без пулеметов. По городу были расклеены объявления от и.о. губернатора, запрещавшего забастовщикам снимать с работы не членов профсоюза. Оно вызвало возмущение. «У конторы союзов у Полицейской улицы собралась масса народу, – писал „Прикаспийский край“, – Были слышны возгласы крайнего неудовольствия рабочих. Раздавались голоса за всеобщую забастовку. Но появился пышный конный конвой полицейских, прибыл полицмейстер, и собравшийся народ мало-помалу рассеялся»[93]. Жустов к этому времени был уже арестован.
В понедельник 24 июля делегация грузчиков подошла к дому губернатора и потребовала встречи. Но начальство решило не опускаться до разговора с обычными астраханцами и во встрече отказало. Грузчики пошли в Думу. Депутаты решили сами встретиться с губернатором, однако тот, надувшись собственной важностью, отказал и депутатам. Тогда рабочие решили собраться у профсоюзного штаба и обсудить дальнейшие планы. Губернатор отправил туда полицию, и та разогнала собрание[94].
Бегство городового. Репродукция из иностранного журнала
25 июля грузчики предприняли отчаянную попытку переломить ситуацию. На стрелке у Биржи собрались 5000 человек, которые попытались выдвинуться к пристани Кавказ и Меркурий, чтобы снять грузчиков с работы в порту. Полиция выстроилась в цепочку и произвела задержания. Несмотря на это колонна в триста человек смогла пройти через Татарский мост в южную часть города и попыталась просочиться к пивному заводу Вейнера, чтобы снять его персонал с работы. Казаки ногайками разогнали людей.
Больше преуспела другая колонна, собравшая до 1000 человек и сумевшая пройти по Косе и Эллингу. Полусотня казаков оказалась бессильна и отступила. В итоге днем стачка охватила часть города. Бастовали порт «Кавказ и Меркурий», бастовали типографии, завод «Норен», лесопильное предприятие, ряд строек.
Профсоюзы потребовали немедленно собрать городскую думу. Депутаты собрались и началось совещание. Спустя два часа разговора прибыл вестовой от губернатора. Он сказал, что профсоюз таскалей закрыт, никаких переговоров не будет, и заседание в Думе надо прекращать. На этом оно и прекратилось[95].
В шесть утра 26 июля рабочие всех профессий, кроме конопатчиков, собрались на Бирже труда. Вся площадь была запружена огромной массой народа. Десятитысячный митинг стал одним из крупнейших в истории Астрахани[96].
На массовом митинге было принято решение начать общегородскую стачку. Среди выступавших были Султанов, и Левханьянц. С митинга участники разошлись множеством групп, которые заходили по пути в мастерские, на пристани, заводы и в торговые заведения и предлагали рабочим и служащим прекратить работу.
В целом активистам сопутствовал успех. Встала пристань Кавказ и Меркурий. Остановился городской трамвай. Закрылись магазины в Табачном ряду. Многие владельцы крупных магазинов сами прекратили торговлю. На пристанях работали только грузчики-персы.
В южной части города, на Эллинге встали лесопилки заводов Епифанова и Буракова, мехзавод Норен, ремцеха Митрофанова, Красавина, Журавлева и Бермана.
У Земляного моста[97] собралось около двух тысяч человек. Против них были направлены полиция и казаки, но силу применить не рискнули. Столкновение с такой массой рабочих имело иные перспективы, чем избиение интеллигенции и женщин в Александровском саду.
Но это не было беспрепятственное движение. Группа, вошедшая в порт, была рассеяна полицией. Не получилось прекратить работу и доков Кулакова, и по той же причине. У бондарей встали только четыре небольших цеха с сотней работников.
Триста рабочих подошли к пивному заводу Вейнера и потребовали прекратить работу. Они были атакованы казаками, применившими плетки. Один человек был задержан.
У помещения профсоюзов на рабочих напали казаки с нагайками. Однако казаки быстро отступили, и рабочие лидеры были преисполнены решимости. «Общее настроение рабочих повышенное», – отмечали жандармы.
27 июля распоряжением губернатора профсоюз грузчиков был запрещен.
И.о. губернатора Масальский заявил, что предприниматели «пообещали» не снижать зарплату и «не отказываются» принимать на работу членов профсоюза. Но «несмотря на такое гуманное отношение со стороны администрации члены союза таскалей, подстрекаемые людьми, никакого отношения к рабочему труду не имеющими, позволили себе вновь нарушать закон и произвели в городе беспорядки». Поэтому «всякие дальнейшие попытки к прекращению работы будут подавлять военной силой»[98].
Был введен запрет на сходы на улицах. Всем профсоюзам поступило предостережение о возможном закрытии. Начались аресты. Полиция задержала восемь человек, включая доктора Аршака Левханьянца, Андриана Жустова и Абрама Гузикова. Георгий Султанов сумел скрыться. Забастовка была раздавлена.
Поменялась и позиция депутатов, которые еще накануне выражали рабочим сочувствие. Когда на очередном заседании Думы председательствующий озвучил обращение грузчиков, из зала послышались множественные голоса: «Оставить! Довольно! Пора прекратить разговоры! Надоело!» Обращение рабочих было просто «принято к сведению»[99].
В ночь на 3 августа в тюрьме вспыхнул бунт. Его организаторами выступили Жустов, Бабалов и Гузиков. Они требовали, чтобы политзаключенные были размещены вместе, чтобы были разрешены свидания без полицейского присмотра и свобода передвижения по тюрьме. Ничего особенного в данных требованиях не было, поскольку еще недавно именно так были выстроены тюремные правила. Произошли столкновения. Во всей тюрьме были разбиты окна и койками выбиты двери. Пострадало до десяти охранников. В коридорах возникли баррикады. Тюремщики били плашмя шашками заключенных и, разумеется, победили. Зачинщиков заковали в кандалы, а через пару месяцев выслали из губернии. Левханьянц, например, был отправлен в Моздок[100].
После волны арестов и запрета профсоюза таскалей движение пошло на спад. Лидеры профсоюза конопатчиков утром у входа в резиденцию перехватили губернатора и «униженно просили, чтобы тот попросил работодателей брать на работу членов союза»[101].
1 августа власти с большой помпой открыли «Временное бюро по найму рабочих». Распоряжение отдал лично губернатор. Эта Биржа труда должна была обеспечить безработным твердым заработкам и продемонстрировать, что обойтись можно и без профсоюзов и рабочей борьбы.
Из мероприятия ничего не вышло. На биржу записалось 4000 рабочих, из которых смогли трудоустроиться всего 142 человека, причем почти сто из них взяли на работу братья Губины. Состоятельные Губины не ссорились с профсоюзами и во время забастовок отказались от любезного предложения губернатора направить к ним войска. В прессе они подчеркивали, что стремятся создать лучшие условия труда и использовали открытие Биржи для некоторой рекламы.
Но остальные работодатели «Временное бюро по найму» дружно проигнорировали. Состоятельные люди твердо сбивали зарплату рабочего класса в 3–4 раза![102]
«Работодатели желают сбавить цену рабочей силы до крайних пределов, уменьшить в три-четыре раза и с этой целью не берут на работу 60 % нужного им числа рабочих, – писал „Астраханский вестник“, – Остальные рабочие, проголодав несколько дней, конечно, будут готовы встать на работу за любую плату»[103].
Лишь к концу осени астраханский пролетариат начал приходить в себя. Первыми выступили приказчики магазинов готового платья, потребовавшие угрозой забастовки выполнения ранее достигнутых договоренностей о выходных днях и перерывах на обед. Заодно они поставили вопрос об изменении правил оплаты труда, чтобы иметь процент от объема продаж. Забастовка имела успех. Воодушевленные приказчики провели общегородскую конференцию и направили делегата на всероссийский съезд коллег по цеху.
Короткую стачку провели сапожники. Они требовали восстановить на работе уволенного товарища[104]. Парикмахеры отвоевали отдых в дни праздников. 11 ноября забастовали свыше ста таскалей фирмы Епифанова, добиваясь сохранения зарплаты в зимний период, а профсоюз булочников подписался на газету «Товарищ» и вместе с малярами и механиками решил провести Новогоднюю елку.