В комиссию Дьюи можно было привлечь людей независимых взглядов, таких как Билз и Хэллгрен, и дать им полную свободу рук для изучения показаний Троцкого и других свидетелей. Такая комиссия, возможно, нашла бы уместным проверить некоторые из заявлений, а среди них – взаимное расположение «Гранд отеля» и кафе «Бристоль» в 1932 году. Следователи тотчас наткнулись бы на противоречия в показаниях Викельсё Йенсена и попытались бы докопаться до истины. В действительности и комиссия Дьюи в полной мере осознавала, что присланные Викельсё Йенсеном фото сняты на плёнку именно в 1937-м, а не в 1932 году! Что явствует из сопроводительного письма к фотографиям, отправленного Йенсеном 10 декабря 1937 года Сюзанне Лафоллетт. В письме Йенсен в ясных выражениях отмечает, что снимки сделаны двумя днями ранее, т. е. 8 декабря 1937 года и что он «сожалеет», что в 1932 году ситуация была иной[381]. Получив те же результаты, что и мы, они могли бы подвергнуть перекрёстному допросу Эстер Филд в связи с её очевидно лживыми показаниями. Они могли бы указать Троцкому на несоответствие некоторых его заявлений тому, что написано Седовым в «Красной книге» про контакты с Гольцманом. Но комиссия предпочла не делать ничего подобного.
6.11. Вопрос об «отеле „Бристоль“» и скандинавская провинциальность.
Как могло случиться, что вопрос об «отеле „Бристоль“» и показаниях свидетелей на слушаниях комиссии Дьюи до сих пор не нашёл подобающего освещения в исторической литературе? Ответ кроется отчасти в том, что кое-что всё-таки было сделано. Датские коммунисты ещё в 1937 году исследовали эпизод с «отелем „Бристоль“». Однако троцкисты и, что гораздо серьёзнее, – учёные-историки вместо того, чтобы разобрать и перепроверить утверждения, опубликованные в «Арбейдербладет», решили их отбросить или проигнорировать[382]. Единственным из всех (разумеется, из всех выявленных нами), кто не прошёл мимо случая с «Гранд отелем» и кафе-кондитерской «Бристоль», стал Роберт Конквест. Вслед за цитатой из «Социал-демократен» в книге Конквеста читаем далее: «Советской пропаганде было очень трудно обойти этот пункт, и в конце концов была выдвинута запоздалая теория, что Гольцман встречался с Седовым в кафе „Бристоль“, которое якобы находилось вблизи гостиницы под другим названием, где Гольцман остановился. Эта версия не совпадала с показаниями на процессе»[383].
Утверждения Конквеста далеки от истины. О «кафе „Бристоль“» стало известно не из Москвы, а из выступления в печати датских коммунистов. Как мы видели, публикация в «Совьет Раша тудэй» о «Бристоле», наоборот, точностью не отличалась. В свою очередь Нильсен, автор статьи в «Арбейдербладет», нигде и словом не обмолвился про встречу Гольцмана и Седова в кафе. Кто-кто, а Конквест мог и должен был разобраться в таких элементарных фактах. Разумеется, ему было по плечу и более обстоятельное научно-историческое исследование. Однако маститый советолог-антикоммунист, избрал для себя иной путь – путь подлога: он исказил найденные им факты и дал «зелёный свет» лживым заявлениям, прозвучавшим на слушаниях комиссии Дьюи.
Но есть, возможно, ещё одна причина, по которой вопрос об «отеле „Бристоль“» не стал предметом исторических исследований. И кроется она в том, что Дания и вообще страны Скандинавии крайне редко привлекают внимание мировой общественности. Если бы события с «Бристолем» разворачивались в Лондоне, Париже или, скажем, в Нью-Йорке, можно не сомневаться: все связанные с ними факты были бы давно перепроверены, записаны на бумагу и пылились бы где-нибудь на полке. Думается, по той же причине серьёзному изучению никогда не подвергался и предполагаемый полёт Пятакова в Норвегию.
7. Допросы Гольцмана на предварительном следствии
Пришло время изучить материалы, недавно выявленные в советских архивах. В июле 1936 года в НКВД начались допросы Гольцмана по его делу. Мы ограничимся только тем, что связано с его поездкой в Копенгаген.
Материалы следствия были засекречены на протяжении 75 лет, однако их значение трудно переоценить. Я искренне благодарю В.Н.Ушкалова из Москвы, сумевшего предоставить мне этот поистине бесценный материал.
7.1. Первый допрос – 5 июля 1936 года.
Первый допрос, где поднимался вопрос о встрече Гольцмана с Троцким, состоялся 5 июля 1936 года. Мы воспроизводим фрагмент стенограммы с обменом репликами Гольцмана со следователями:
Вопрос:– Когда Вам СЕДОВ говорил, что ТРОЦКИЙ приезжает в Копенгаген?
Ответ:– В октябре или ноябре 1932 года. Я в это время имел постоянным местопребыванием Голландию, куда был послан Наркомвнешторгом, но часто наезжал в Берлин и там встречался с Л.СЕДОВЫМ. В одну из таких встреч СЕДОВ и сообщил мне, что ТРОЦКИЙ должен приехать в Копенгаген, и что сам СЕДОВ тоже выезжает в Копенгаген.
Тогда же СЕДОВ предложил мне поехать вместе с ним к Л.ТРОЦКОМУ, на свидание.
Вопрос:– И вы поехали?
Ответ:– Нет, вместе с СЕДОВЫМ я не поехал. Я условился с СЕДОВЫМ о встрече с ним в Копенгагене и выехал туда на три дня позже СЕДОВА.
Вопрос:– Почему Вы не поехали вместе с СЕДОВЫМ?
Ответ:– Вместе с СЕДОВЫМ я не мог поехать потому, что на руках я имел советский паспорт. Я не хотел выезжать по этому паспорту, дабы не оставить на нем никаких следов моего пребывания в Дании.
Вопрос:– А по какому паспорту Вы поехали?
Ответ:– Уезжая из СССР я получил и имел другой паспорт – немецкий. В целях легализации себя под этим паспортом – я переехал в другую гостиницу, а через три дня поехал в Данию.
Вопрос:– Вы имели соответствующие визы на въезд в Данию?
Ответ:– Никаких виз для въезда в Данию по Германскому паспорту не требовалось. [384]
Я купил билет до Копенгагена, вечером, часов в 7–8 выехал через Росток-Варнемюнде и на следующий день в 8 час. утра был уже в Копенгагене.
Вопрос:– Как обусловлена была Ваша встреча с СЕДОВЫМ в Копенгагене?
Ответ:– СЕДОВ мне в Берлине сообщил, что ТРОЦКИЙ в Копенгагене будет проживать на квартире какого-то датского социал-демократа, а он – СЕДОВ в гостинце «Бристоль». В этой гостинице я и должен был встретиться с СЕДОВЫМ.
Вопрос:– А вы виделись в Копенгагене с ТРОЦКИМ?
Ответ:– Да, виделся. Как условились мы с СЕДОВЫМ я встретился с ним в гостинице «Бристоль» (она расположена недалеко от вокзала). Часов в 10 утра СЕДОВ вызвал такси и мы поехали к ТРОЦКОМУ.
Вопрос:– По какому адресу?
Ответ:– Адрес мне не известен. Знал его СЕДОВ. Я и сейчас не могу указать ни названия улицы, ни номера дома куда мы приехали. Это была частная квартира, в которой ТРОЦКИЙ остановился[385].
Здесь видно, что главная задача следователей – выяснить истинное положение вещей и все их вопросы сводились к отысканию фактов, поддающихся проверке, таких, например, как адрес, по которому состоялась встреча с Троцким. Наводящие вопросы не задавались, и Гольцман свободно рассказывал всё, что помнил.
7.2. Второй допрос – 29 июля 1936 года.
Ещё один допрос Гольцмана состоялся примерно через три недели – 29 июля 1936 года:
Вопрос: На допросе 5 июля с.г. Вы показали, что в октябре или ноябре 1932 года ездили в Копенгаген для встречи с Л.Д.ТРОЦКИМ.
Где Вы остановились по приезде в Копенгаген?
Ответ: В Копенгагене я нигде не останавливался.
Вопрос: Как же это так? Где Вы жили в Копенгагене?
Ответ: В Копенгагене я пробыл всего лишь несколько часов, приехав утром, я в этот же день уехал обратно в Германию.
Вопрос: Вы показали, что до встречи с Л.Д.ТРОЦКИМ Вы имели свидание с Л.СЕДОВЫМ. Где Вы с ним /СЕДОВЫМ/ встретились?
Ответ: Ещё в Берлине за несколько дней до моей поездки в Копенгаген у нас с СЕДОВЫМ был обусловлен день и место нашей встречи в Копенгагене.
Условились мы встретиться в гостинице «Бристоль».
В вестибюле этой гостиницы уже ждал меня СЕДОВ, который вызвал такси и мы поехали к Л.Д.ТРОЦКОМУ.
Вопрос: СЕДОВ жил в гостинице «Бристоль»?
Ответ: Этого я не знаю.
Вопрос: Вспомните точный адрес дома в котором у нас произошла встреча с Л.Д.ТРОЦКИМ в Копенгагене.
Ответ: В моё личное свидание с Л.Д.ТРОЦКИМ в Копенгагене, во время которого я получил директивы террористического характера о чём я уже подробно показал на допросе 5-го июля с.г. происходило на квартире какого то датского социал-демократа.
Адреса этой квартиры, повторяю, я не помню. [386]
Из стенограммы следует: следователи вновь и вновь пытаются нащупать факты, которые можно проверить (где Гольцман жил после своего прибытия в Копенгаген; ещё раз вопрос про адрес, по которому состоялась встреча с Троцким). Гольцман дал такие же ответы, что и на предыдущем допросе
7.3. Расследование вопроса об отеле «Бристоль» в НКВД от 1 августа 1936 года.
Показания Гольцмана о встрече с Седовым в отеле «Бристоль» побудили советские власти удостовериться, существовала ли гостиница с таким названием вблизи железнодорожного вокзала Копенгагена:
Копия
31 июля 1936
НАЧ. ИНО ГУГБ -
КОМИССАРУ ГОСУДАРСТВ. БЕЗОПАСНОСТИ 2 РАНГА
тов. СЛУЦКОМУ.
Прошу срочно сообщить существовала ли в г. Копенгагене в 1932 году и существует ли сейчас – в 1936 году гостиница «Бристоль».
Прошу также сообщить на каком расстоянии от вокзала находится эта гостиница «Бристоль».
НАЧ. СЕКР.-ПОЛИТ. ОТДЕЛА ГУГБ —
КОМИССАР ГОСУДАРСТВ. БЕЗОПАСНОСТИ 2 РАНГА
(Г.МОЛЧАНОВ) [387]
В ответ Молчанов получил следующее сообщение:
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
НАЧАЛЬНИКУ СПО ГУГБ НКВД
КОМИССАРУ ГОСУД.БЕЗОП. 2-ГО РАНГА тов. Молчанову
На Ваш запрос от 31-го июля сего года сообщаю: