Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что вступление во взрослую жизнь у них состоялось: надеюсь парни в грязь лицом не ударили, у них было столько времени подглядывать и подслушивать наши с Нел игры. После ужина, отправил всех спать, сам остался на часах, раздумывая. Мы не могли бесконечно плыть на юг, скоро береговая линия повернет на запад, и мы попадем в Египет.
Египет тоже устраивал, но там возможно уже пустыня, а жить в чистой пустыне я не хотел. По моим подсчётам, до поворота береговой линии на запад максимум три дня. А значит в эти три дня надо найти подходящее место, если не хочу добираться до Египта. Честно говоря, морское путешествие всем осточертело: выходя на берег, мы даже носились как дети, радуясь твердой земле под ногами. Думаю мы на десять пятнадцать градусов южнее, чем были в моей бухте, ставшей мне домом на два года. Значит зима здесь должна быть мягкой, хотя это зависит от силы ледникового периода: как сильно будет похолодание и как далеко продвинутся льды.
Разбудил Бара для ночного бдения и сам отправился на толстый ковер из хвои, где сладко посапывала во сне Нел. Утром когда проснулся, увидел, что Раг заснул на посту, опустив голову на колени. Раг сменил Бара, ему досталась самая тяжелая предрассветная вахта. После нападения каннибалов несение вахты ночью и даже днем, стало обязательным. Хватит испытывать судьбу беспечностью.
Такое пренебрежение к своим обязанностям могло в дальнейшем обернуться катастрофическими последствиями. И это после того как вчера мы убедились в том, что рядом с нами есть опасные соседи, которые не побоялись напасть, чтобы похитить наших женщин. Если упустить воспитательный момент и дисциплину, даже самый хороший боец становится ходячей мишенью. Выбрав хорошую палку среди хвороста, с силой огрел парня по пятой точке в районе крестца: луома вскочил как ужаленный.
— Почему ты заснул? А если бы пришли враги? Ты воин или женщина? — мой голос был грозным и безжалостным. Раг сконфуженный не смел отвечать, чертя ногой на хвое замысловатые линии.
— А если бы ночью пришли другие дикие и убили бы нас всех? Ты больше не охотник и не воин, Раг. Будешь готовить пищу вместе с женщинами, — я отбросил палку.
Парень чуть не упал без сознания от этих слов: он бросал на меня умоляющие взгляды, но я повернулся спиной. Дам сейчас слабину, не будет урока ни для него, ни для Бара.
Не стали тратить время на завтрак, просто разжевали по кусочку сушеного мяса и запив его водой, вышли в море. Отплыв на метров сто, взял курс на юг. Вчерашняя свинцовая туча по-прежнему висела в том же месте: через два часа стало ясно, что это горная вершина, которая находится на значительном удалении. Почувствовал как забилось сердце: возможно это именно то место, которое я так ищу. Но как назло течение в этом месте уходило круто на запад, а встречное мешало нашему движению.
Несмотря на частую смену гребцов, мы плыли крайне медленно, если не грести вода начинала относить назад и в сторону открытого моря. До обеда мы едва проплыли семь восемь километров, снова пристали к берегу, потому что все очень устали.
— Бар, сходи на охоту, — скомандовал я младшему брату, игнорируя полный мольбы взгляд Рага. — А вы, — я казал на девочек и Рага, — соберите хворост, чтобы к возвращению нашего охотника горел костер. На старшего брата было жалко смотреть, он враз осунулся, даже плечи поникли. С убитым видом он вместе с девочками собирал топливо для костра. Я уже хотел сменить гнев на милость, когда увидел одобряющий взгляд Нел, которая всецело поддерживала такое решение.
Бар вернулся очень быстро, неся крупного суслика, подбитого из рогатки. Парень восторженно рассказывал об огромной колонии этих грызунов и как он с первого выстрела уложил самого крупного. Разделать суслика я поручил старшему, пусть почувствует разницу между охотником и кухаркой. После сытного обеда решили не тратить время на отдых: первыми посадил за весла Рага и Лоа. Парень старался изо всех сил, в результате чего плот все время загребал в одну сторону. Когда спустя пару часов нам удалось приблизиться еще немного, было уже понятно, что высокая скала это часть горного массива, уходящего вглубь берега.
Не останавливаясь на ужин, проглотив по кусочку мяса, мы гребли, я хотел попасть к скале до ночи, но все равно ночь опустилась раньше. Мы были наверное уже совсем близко, когда я прекратил греблю и бросил якорь. Решили не высаживаться, чтобы с утра продолжить путь, как можно раньше. Ночью я слышал звуки похожие на скулеж побитой собаки: это так тяжело переносил свое падение Раг, который устроившись на корме страдал в одиночестве.
Решив утром, частично реабилитировать парня, прошел к нашему туалету, чтобы отлить. Уже возвращаясь, заметил небольшой мерцание в стороне от скалы: на берегу был костер, размером с огонек маленькой свечи. Костер! На берегу были люди, нас они не могли видеть на темной глади воды, а сами оказались видимы из-за костра. Место к которому я так стремился оказаться, занято. Кем? Сколько их? Несколько раз поднимался и смотрел в сторону берега: приблизительно на расстоянии километра по диагонали находились люди. Заснул лишь под утро и сразу меня разбудила Нел: заря занималась и воздух становился прозрачнее, улучшая видимость.
Без завтрака погнал плот как можно ближе к берегу, чтобы быть замеченным как можно позже. Полчаса преодолевали мы последний километр, плывя всего в нескольких метрах от берега. Скала, замеченная мною еще позавчера, подходила крутыми обрывистыми берегами вплотную к морю, словно разрезая береговую линию пополам. Мы доплыли до самой скалы незамеченными, она скрывала нас от берега с той стороны. С моего места я видел, что горная цепь уходила вглубь берега по косой линии, забирая вправо.
Я кивнул и сильными гребками плот начал обходить скалу, понемногу забирая в море. Ширина скалы у входа в море была около трехсот метров: последние гребки и перед нами открывается вид за скалой. Это был песчаный пляж около километра длиной, метрах десяти от линии песка стояло тринадцать хижин, накрытых пальмовыми листами. За хижинами почти сразу начинался лес. Лес шел вглубь берега, разрезая его на две части со стороны горной гряды, в море вливалась речушка, около трех метров шириной в дельте. Горная гряда, уйдя вглубь материка на несколько километров, делала поворот примерно в сорок пять градусов вправо и уходила дальше, теряясь из виду. На береговой линии росли пальмы, протянувшись полосой около тридцати метров шириной и до самого горизонта в правую сторону.
На берегу никого не было: с погасшего костра тянулся еле заметный дымок. Хижины не были разбросаны как попало, они образовывали прямоугольник. При взгляде на эту маленькую деревню, возникало ощущение, что это свежее поселение, построенное совсем недавно.
Мы подошли к берегу на расстояние в десять метров: из стоявшей ближе к нам хижины выглянула мордочка ребенка. Увидев наш плот, сразу исчезла. Секунду спустя оттуда выскочил мужчина с бородой до груди, среднего роста со смуглым цветом кожи. Он гортанно крикнул и из хижин повалил народ, сжимая в руках дубинки и копья. Мы молча наблюдали, мальчики веслами удерживали плот в нескольких метрах от берега, пока я раздумывал как правильно вступить в контакт с аборигенами.
Местные тем временем выстроились на берегу в шеренгу, давая мне возможность оценить их численность. Здесь было пятнадцать мужчин, десять женщин и восемь детей, самых разных возрастов. Среди мужчин один имел уже седые волосы, в то время как остальные были в возрасте от пятнадцати до тридцати. Женщины все были молодые и довольно крупные, обращало внимание то, что на этих людях были не шкуры, что-то из трав или растений, которыми они прикрыли интимные зоны.
Седой мужчина сделал шаг в нашу сторону и прокричал гортанно:
— Ару ма кти?
Наверное спрашивает кто мы и что нам нужно. Мой взгляд упал на пальму недалеко от толпы, под которой был потухший костер. Постоянная высокая температура от костра высушила пальму: ее верхушка напоминала небольшую копну сена, с торчащими высохшими листьями. Идея в голову пришла почти мгновенно: вытащив свой пистолет, сменил дробовой патрон на сигнальный. До сих пор не пришлось их использовать и все двадцать сигнальных патронов были в сохранности.
— Раг, иди сюда, — положив руку на плечо парня прицелился в верхушку пальмы. ТП-82 довольно тяжелый пистолет и стрелять с него на точность без упора довольно нелегко.
— Раг, не пугайся, сейчас буду стрелять, — плавно потянул спусковой крючок: выстрел прозвучал оглушительно, заставив упасть Лоа и Моя, не видевших ранее стрельбы.
Я попал: верхушка пальмы мгновенно вспыхнула и запылала костром. Зрелище впечатлило даже меня, хотя я именно этого и добивался. Толпа дикарей на берегу побросав свои дубинки и копья ринулись в хижины, с криками ужаса.
Вы спрашивали кто я? Вот мой ответ — я хозяин каменного века, я потрясатель Вселенной, я Зевс громовержец! Я Прометей, Прометей каменного века!
— Подгребай к берегу, — дал я команду и оглушенный выстрелом Раг, с Баром направили плот в сторону хижин. Я спрыгнул на песок:
— Хозяева, есть кто дома? Я ждал больше минуты, пока из хижины появился седовласый, который упав на колени, склонил голову перед моими ногами. За ним потянулись остальные, вначале мужчины, потом дети, последними вышли женщины: все как один они стали на колени и склонили головы, положив их на песок перед новым хозяином этих мест, завоевателем каменного века.
Вслед за мной с плота спрыгнули и остальные члены моего племени: пальма горела с треском, аборигены так и лежали как раньше. Я дотронулся до плеча седовласого, давая знак ему подняться. Показывая на себя произнес:
— Макс, — затем окинув рукой самих аборигенов, море, деревья уходящие вглубь до самой горной цепи, пляж, пальмы, снова повторил свое имя и добавил:
— Макс, это все мое!
Самое удивительное было, что седой абориген меня понял. Он в точности повторил мой жест, охватывая всю территорию и людей и боязливо дотронулся до моей груди, четко выговорив: