Если в отстойниках кормится стадо…
Значит, ему это было и надо.
Трудно поверить в такие законы.
Вытоптан луг, и готовы загоны.
В них пастухи новый скот загоняют.
Рвутся кнуты, мертвечиной воняют.
Третья тетрадь
* * *
Осторожно, тише в спорах.
Память стала прихотлива.
Был горяч, горел, как порох —
Стал внимать неторопливо.
Потому что факты, лица,
Даты, прочие детали
Стали меркнуть и двоиться,
Неразборчивыми стали.
Помню многое не точно,
Жажда истин ослабела.
Многоточья, многоточья
После каждого пробела.
Книжку памяти листаю.
Пропуск. Чистая страница.
А потом глава пустая.
Тут пора остановиться.
* * *
Живём как будто в заповеднике
И ждём плодов народовластия,
Непротивленцы, проповедники
Во всём Всевышнего участия.
Он ставит выше справедливости
Благую ценность милосердия.
Кому понять не посчастливится,
На тех безмолвствует и сердится.
Одолевает расстояния,
В сердцах торит пути небесные
И, не дождавшись покаяния,
Прощает наши души грешные.
* * *
Время на редкость весёлое.
Молодость. Совесть чиста.
Город, обласканный сёлами.
Жизнь хороша и проста.
Буйно ветвятся растения,
Птицы в дали голубой,
Нету нигде запустения,
Каждый доволен собой.
И не страшит расстояние
До самой главной мечты.
Нету нужды в покаянии,
Помыслы наши чисты.
Это – моё поколение,
Молодость – тоже моя.
Есть не меняться стремление.
Только состарился я.
* * *
После страшных потрясений
Люди делаются тише
И достойнее живут.
Шанс используют последний —
Под небесной общей крышей
Удержаться на плаву.
* * *
Грош цена в базарный день —
Поделом ему.
Тень наводит на плетень
Ловко потому,
Что ни крохи, кроме лжи,
За душою нет.
Да и собственно души
Потерялся след.
* * *
Не на гулянку, не на выучку —
Прошу прийти ко мне на выручку,
Дела оставив, побросав
И позабыв рояль в кустах.
Я не зову на помощь попусту.
Я на краю бездонной пропасти.
Не тратя нервов и труда,
Шагнуть поможете туда.
* * *
Со слезами провожают.
Толк не в этом, плачь не плачь.
Неудачи умножают
Вероятности удач.
Но не каждому герою
На терпенье хватит сил.
Я и сам шалел порою,
Снисхождения просил.
То ли голос услыхали,
То ли очередь моя,
Но прошла пора лихая.
Своего дождался я.
* * *
Не дождаться нам поблажки
Ни сейчас и ни потом,
Хоть ты в фирменной фуражке,
Я в костюмчике простом.
Не зажжётся свет карьерный,
И литавры не забьют.
Ты задёрганный и нервный,
А повсюду водку пьют.
Потому и не пора ли
Вдруг подумать о душе?
Гнулись, ёрничали, врали
Мы достаточно уже.
* * *
Ночь. Шаги. Забытый дом.
За углом притихли тени.
Шорох мокнущих растений
Под невидимым дождём.
Он всё чаще льёт и льёт.
Дело к осени. К закату.
Крыши хмуры и покаты.
Скоро их покроет лёд.
Портрет
1
Осенив его тело летучим крестом,
Никому не сказала ни слова потом.
Он лежал, упокоенный. Липы цвели.
Разохотилось солнце. Кружили шмели.
2
Заботливой памятью приговорена,
Отпечаток портрета хранила она —
С золочёным пером в гениальной руке,
С дактилической рифмой в нечётной строке.
29.IV.91
Дождь весенний моросил.
Предпоследний день апреля.
Не сберёг, не воскресил…
В храме матушку отпели.
И не в том совсем дела,
Что виновен перед нею.
Жизнь свою мне отдала,
Чтобы стать ещё роднее.
* * *
Ума хватило бы и воли
Спокойно мир воспринимать.
Живём пока не для того ли,
Что будем позже понимать?
Борцы, прислужники, сидельцы —
Все в этом выборе вольны.
Блаженны знания владельцы.
Или трагически больны.
Настроение
Всё оказалось впустую, дружочек.
Смысл потерялся, исчез между строчек.
Наошибались и дров наломали.
Сами себя не всегда понимали.
Сил не осталось для новых свершений.
Мы равнодушны теперь совершенно.
Правда, спасаемся этим как будто
От безобразных, безрадостных будней.
* * *
С утра дожди. Земля сырая.
Причина веская вторая,
Чтобы опять остаться дома
За чтением любого тома.
А первая совсем не в этом.
Нам в доме, нежностью согретом,
Легко, спокойно, безмятежно.
И – всё вокруг не безнадежно.
Танцы
Ты ходил не девок тискать,
Не клубнику воровать.
Смерть ты видел близко-близко,
Научился воевать.
В два притопа, три прихлопа
В клубе делаешь шаги.
Стыдоба одна, стыдоба…
До коленки нет ноги.
В стороне стоит невеста,
Довоенная ещё.
Из своих она, из местных.
По щеке слеза течёт.
* * *
Наша правда другим не нужна.
Так скажите, какого рожна
Надрываем охрипшие глотки
И дуреем, дуреем от водки.
Не от горя бела голова.
Ведь была моя мама права,
Когда жить для сыночка хотела
И сама в небеса улетела.
* * *
Губим себя, неразумные, сами.
Горе и злобу сдираем пластами
Вместе с больной, незажившею кожей,
Не осенённые милостью Божьей.
Только другие её заслужили.
Те, что достойно и радостно жили.
Мы из другого, простейшего ряда.
Будем и этой возможности рады.
* * *
Получены награды,
Осталось мало жить.
Седым спешить не надо,
Им некуда спешить.
Но в шумной круговерти,
В толкучке городской
Спешат до самой смерти,
Забыв удел людской.
А он остался прежним.
И надо бы спешить
Быть ласковым и нежным,
А не людей смешить.
* * *
В струях чистая вода.
Хороши фонтаны мая.
Головы не поднимая,
Не увидишь никогда
Брызг раскинутую сеть
Над проснувшимися львами,
Блеск листвы над головами.
Это только в мае есть.
Он и властвует людьми,
Обновляет всё живое,
Дарит чувство корневое.
С благодарностью возьми.
* * *
Пусть отлежится, отмучится
Поздняя эта строка.
К сроку, глядишь, и получится
Весточка издалека.
Будешь читать-перечитывать,
Помнить любое добро,
Золото лет пересчитывать,
Предпочитать серебро.
Только оно и останется
В непревзойдённой цене.
Память как вечная странница.
И – календарь на стене.
* * *
Пока живём надёжно,
Не думаем о том,
Что поскользнуться можно
И не спастись потом.
Когда живётся плохо,
То всё наоборот.
Тогда и малой крохе
Порадуется рот.
Незримая граница.
Коварный, зыбкий лёд.
А нам остановиться
Привычка не даёт.
* * *
К новой поправке никак не приучимся
И от неловкости мечемся, мучимся.
Координаты сместив возрастные,
Предпочитаем пути скоростные.
Для посвящённых движение плавное,
Дом защищаемый, имя заглавное,
Тихий источник, где можно напиться