Да прибралась, как могла.
На кушетку прилегла.
Дом большой, а силы мало.
Не поела, поклевала
Только утром со стола.
В рот и крошечки смела.
День один из жизни долгой.
Речки Тихвина и Волга
Унесли её года,
Их текучая вода.
В них течение такое.
Нету матушке покоя.
Высоки в Москве дома,
О сыночке вся дума.
Море
Речка входит точно в русло
После шумного разлива,
На прибрежье смотрит грустно,
Вниз бежит неторопливо.
Там, внизу, достигнув устья,
Разливается безмерно
С отпечатком той же грусти,
Но в последний раз, наверно.
Пусть и речка жизни тоже
Завершается у моря,
Попадёт в морское ложе
И брега его омоет…
Варианты
Свежая водка, а к ней и закуска.
Пиво и вобла.
Сердце частило, от нервов нагрузка.
Чудище обло.
Каждому – жребий, а этому – мимо.
Раз и стократно.
Только бы гордость была не гонима.
В чрево обратно.
Водкой зальётся случайный прохожий.
Так ему проще.
День разыграется ясный, погожий.
Кладбище в роще.
Вот и подумаешь: может быть, выпить.
Или напиться.
Важно ведь главные козыри выбить.
И не разбиться.
Победа
Добром подпитывалось зло,
А иногда – питалось.
Крепчало, множилось, росло,
Начальствовать пыталось.
И дабы уж совсем не пасть,
Безвольно и устало,
Добро само залезло в пасть
И колом в горле встало.
* * *
…когда истончаются все истины…
И вновь истончаются истины
От длительной тряски и носки.
Устои людские расхристаны,
Суждения грубы и плоски.
Пора ожидать революцию.
Другое навряд ли случится.
Опять за оградой колючею
Придётся свободе учиться.
Истории гладь покорёжена,
Сюжеты сменяют друг друга.
И жизнь навсегда огорожена
Пределами этого круга.
Ушедшие
Ушла в абсолютное прошлое
Та часть окончательной жизни,
В которой простое и сложное
Делить невозможно и лишне.
Ушла она вместе с последними
Людьми, без которых печально.
Остался с правами наследными,
Не нужными мне изначально.
Ушедшая роскошь общения
От времени ярче намного.
Прошу у них снова прощения.
Глядят они как на немого.
Зависимость
Когда приходят холода,
А в стенах щели,
Дом не нагреешь никогда,
Как бы ни грели.
А если общая беда,
То и в отдельной
Избе не скрыться никуда
В тоске похмельной.
Конечно, надо бы не пить,
А делать дело.
Да где сговорчивость купить
Души и тела?
Их не заставишь, как ни тщись.
Силёнок мало.
Ломала праведная жизнь.
И доломала.
* * *
Всем потакаем – а как же иначе? —
И подтыкаем под бок одеяло
Немощным старцам и детям тем паче.
Благоприятствуем и оделяем.
В самом конце (как и в самом начале)
Каждый беспомощен (был или будет).
Маятник жизни вот так раскачали.
Редкий из нас его ход позабудет.
Обращение
Дай нам Бог с пути не сбиться,
По которому летим,
Не отчаяться, не спиться,
Обрести, чего хотим.
В этой жизни всё летуче,
Быстро, призрачно подчас,
Чтобы жить, других не муча,
Хоть чему-то научась.
Дай нам Бог Тебе молиться
Столько лет и столько зим,
Сколько время наше длится,
По которому сквозим,
Не задерживаясь тоже
Ни в начале, ни потом…
Подари возможность, Боже,
Хоть задуматься о том.
Ожидание
Настя, Настенька, душа,
Дивная девица,
Будем с мамой не спеша
На тебя дивиться.
Потому что твой приход
Неожидан, ярок —
Навсегда, на каждый год,
На всю жизнь подарок.
Ответ
Заплачу́, потом запла́чу —
Груз такой не по плечу.
«Надо было жить иначе!» —
С опозданием кричу.
«Как… иначе? – сверху слышу
Голос сбивчивый в ответ. —
Горше, выстраданней, лише?
Вариантов… больше… нет…»
* * *
Обрубая ветки-то,
дерево не вылечишь,
Корни заболевшие
надо бы лечить.
У дурных родителей
дитятко не вынянчишь,
Будет жизнь такую же
по свету влачить.
Переулки-улочки,
шумные скворешники!
Вот уже и молодость,
кажется, прошла.
Хоть давно и умники,
да большие грешники…
И судьба для каждого
вариант нашла.
* * *
Что малозначимо, то и свободно.
А остальное – не богоугодно.
Так и подумаешь, если внимаешь
Жизни своей и не всё понимаешь.
Сводишь концы рассуждений с концами
Поздних раздумий, ища с мудрецами
Успокоение в книжном общенье,
Сверхпонимание и всепрощенье.
* * *
Мне на плечи кидается век-волкодав…
Снова ощерился век-беспредел,
Больно кусает.
Только теория маленьких дел
Лечит, спасает.
У большинства не в почёте она.
Есть и моднее.
А для меня даже очень годна.
Выживешь с нею.
Выбор такой не случаен отнюдь.
Нету амбиций.
Лишь бы немного ещё отдохнуть.
Лишь бы отбиться.
* * *
…именно на них, на этих поручиках
и будет держаться империя…
Безродный поручик! На нём всё и держится славно.
Ему по привычке и брезговать, в общем-то, нечем.
Он всё, что поручат, всегда выполняет исправно.
А мы и себе с удовольствием противоречим.
На нём-то и держится этот извечный порядок,
Пусть многим не люб, а другим – абсолютно противен.
Но с ними и весь разговор удивительно краток,
Поскольку поручика ум всё равно примитивен.
Давайте поищем себе подобающий выход.
Его и до нас преумнейшие люди искали.
Забудем совсем преимущества суетных выгод,
А вспомним о близких, кого небеса приласкали.
Посмотрим на опыт печальный уже издалёка,
Спасти попытаемся зёрна от бешеных плевел…
Над грешной землёй воспарим во мгновение ока,
Вглядимся туда, где в полях зацветающий клевер.
* * *
Словно ничейное, прошлое брошено.
О милосердии молено, прошено.
Но недостаточно, холодно, мало.
Совесть уставшая долго дремала.
Срок подошёл. И она просыпается.
Время, как мелкий песок, осыпается.
И укрывает прошедшее плотно,
Неузнаваемо, бесповоротно.
Правило
Не ходи туда, откуда
Скоро будешь убегать.
Что имеешь, чти как чудо
И умей оберегать.
Пусть на это хватит мощи,
Драгоценностей в горсти.
Потерять намного проще,
Чем когда-нибудь найти.
Исключения из правил
Редки, да и не для нас.
Всё, что мог, в себе исправил,
Изменил в последний раз.
Спасибо
Пришла нежданная беда,
А виноваты вместе.
Любовь гнездится, как всегда,
В незащищённом месте.
Его и сделали таким
Покинутым мы сами.
Распалась связь между тугим
И слабым парусами.
И ничего уже теперь
Не выправишь по ходу.
Число ошибок и потерь
Испортило погоду.
Брать новый курс пришёл черёд,
Спасительно влюбиться,
Спокойно двигаться вперёд
И к берегу прибиться.
Спасибо, говорю, беда,
Не по пути нам вместе…
Любовь гнездится, как всегда,