Поднявшись, Дэвид открыл дверь и позвал:
– Этан!
Скатившись с лестницы, мальчик вышел на крыльцо.
– Я здесь.
– Пойдем прогуляемся.
– Куда?
– Да никуда. Мне просто нужно с тобой поговорить.
– О том, что случилось с Карлом? Я и так знаю, что нельзя садиться в машину к незнакомым людям. Можешь не читать мне нотации.
– Нет, я хотел поговорить о другом, но ты действительно не должен садиться в машину с тем, кого не знаешь.
– Опять ты за свое?
– Ладно. – Дэвид похлопал сына по спине. – Ты испугался, когда увидел, что произошло с Карлом?
Этан пожал плечами.
– Не особенно. Ну, не знаю. Я просто не брал в голову. Ты об этом хотел поговорить?
– Нет. Я хотел поговорить о твоей маме.
– О чем именно?
– Она умерла, когда тебе было четыре года.
– Я знаю.
– И такому малышу не объяснишь, что случилось.
– В смысле, что случается с теми, кто умирает? Возносятся они на небеса или просто перестают жить?
Дэвид посмотрел на сына.
– Это уже другая тема. Нет, я хочу сказать, в то время я скрыл от тебя многое, что касалось твоей мамы, ведь в том возрасте ты бы просто ничего не понял. Но сейчас ты уже большой и должен это узнать, причем от меня, а не от кого-то другого. Хорошо, что мы тогда уехали в Бостон, где нас никто не знал. А к тому времени, когда мы вернулись, люди уже перестали сплетничать о ней.
– О’кей.
– Прежде всего запомни: что бы там твоя мама ни сделала и как бы о ней ни говорили люди, она тебя очень любила.
– О’кей.
– Перед смертью твоя мама сделала все, чтобы спасти тебя от опасности. Один очень плохой человек хотел тебя обидеть, а она его остановила. – Дэвид запнулся. – Она убила его.
– Да, я что-то такое слышал.
– Да, до тебя доходили какие-то отголоски, может быть, дедушка с бабушкой говорили об этом, не зная, что ты их слышишь. Ведь, несмотря на всю любовь к тебе, твоя мать была не очень хорошим человеком.
Этан поднял на отца глаза.
– Я знаю.
– Ты знаешь?
Мальчик кивнул.
– Я читал о ней.
– Читал?
Этан опять кивнул.
– В Интернете о ней много чего написано: у нее было другое имя, она убила мужчину и отрезала у него руку, украла бриллианты, которые оказались…
– Ты все это знаешь?
Этан остановился. Губы у него задрожали.
– Я что-то не так сделал? Мне просто хотелось знать. Когда я спрашивал о маме, ты всегда отмахивался, а дедушка с бабушкой отсылали меня к тебе. Поэтому я полез в Интернет. Там полно всяких историй про нее. Все они появились, когда ее убили.
Дэвид почувствовал, что с его плеч свалился огромный груз, и в то же время ему стало грустно.
– Я должен был догадаться, что так произойдет. В наши дни невозможно ничего скрыть. Особенно от детей.
– Точно.
– Ну и как ты ко всему этому отнесся?
Этан пожал плечами.
– Не знаю. Плохо, конечно. Но, в общем-то, круто.
– Круто? – возмущенно переспросил его отец.
Этан чуть отшатнулся, испугавшись его тона.
– Не в том смысле, что здорово, нет, просто интересно.
– Тогда понятно. Ты вправе иметь собственное мнение.
– Хорошо, что ты нормальный обычный человек, но иметь маму, о которой все говорят, очень даже круто. Нет, конечно, если бы она была жива, это выглядело бы ужасно, но, раз все случилось так давно, ничего страшного нет.
«Для него пять лет – целая вечность, – подумал Дэвид. – А для меня это было словно вчера».
– Теперь все? – спросил Этан.
– Что все?
– Ну, то, о чем ты хотел со мной поговорить?
– Да.
– Тогда пойдем домой?
– Конечно. Иди сюда.
Дэвид попытался обнять сына, но тот стал вырываться.
– Папа, мы же не дома, – запротестовал он, тревожно оглядываясь по сторонам.
– Прости, милый. Я не хотел тебя смущать, – сказал Дэвид, отпуская сына.
– Дома можешь обниматься сколько хочешь.
– Я так и сделаю, дорогой.
Дома их ждали гости. Сэмми Уортингтон с сыном Карлом. На улице стояла ее машина с новыми шинами.
– Привет, – просиял Дэвид.
– Карл, – скомандовала Сэмми, чуть подтолкнув сына к Дэвиду.
– Мистер Харвуд, спасибо вам за то, что вы сегодня сделали, – произнес мальчик.
– Никаких проблем, – улыбнулся Дэвид.
Переключив внимание на Этана, Карл спросил:
– А у вас есть железная дорога?
Этан покачал головой:
– Нет, только дома у дедушки. А бабушка испекла пирог с черникой, но только не испачкай рубашку, а то черника плохо отходит.
– Ладно, – согласился Карл, и мальчики побежали в дом.
Дэвид с Сэмми посмотрели им вслед.
– Ну, как дела? – спросил он.
– Ничего. Вот, сменила шины, теперь не знаю, как буду расплачиваться. Копы разыскивают Эда и моих бывших родственников. Они, вероятно, уже смылись в Бостон.
– Ты боишься, что они попытаются снова?
Сэмми медленно покачала головой.
– Сейчас вряд ли. После всей этой кутерьмы они, вероятно, лягут на дно. В общем-то, я пришла, чтобы ответить на твой вопрос.
– Какой вопрос?
– Тот, который был в твоем сообщении. Ответ будет «да».
– А о чем я тебя спрашивал?
– Ты спросил, не поужинать ли нам вдвоем? Я отвечаю «да».
Дэвид медленно кивнул:
– О’кей.
– Но на этот раз мы все сделаем по-человечески. Сначала поужинаем.
Глава 33Кэл
Сообщив полицейским об утреннем визите Эда в прачечную, я позвонил Люси и сказал, что хочу с ней встретиться. Она пригласила меня к восьми.
По дороге я слушал местную радиостанцию.
«Кто говорит, что мы не можем быть мишенью террористов? – с пафосом вопрошал ведущий. – Разве мы столь незначительны? И это город, который всего в двух часах езды от Нью-Йорка. Как можем мы быть такими наивными?
Послушай меня, брат мой. Ты хочешь вселить страх в сердца американцев? Тогда ступай в сердце Америки. Большие города, конечно, достойная мишень. Но почему не Промис-Фоллс? Почему не Ли, штат Массачусетс? Саратога-Спрингс? Мидлбери, штат Вермонт? Дулут? Пусть американцы нигде не чувствуют себя в безопасности.
Именно так рассуждают исламисты, и взрыв в кинотеатре вполне в их стиле. Будем же бдительны. Позвони по телефону, Дадли».
Дадли?
«Мы должны как следует приглядеться к своим соседям, потому что эти люди скрываются среди нас. Шутки в сторону, друг мой, шутки в сторону. А теперь, если верить нашим славным полицейским, еще и мистер Двадцать Три пытается запугать нас до смерти. Но скажу вам прямо, меня не так-то легко запугать. Если все эти фокусы с числом 23 и могут кого-то озадачить, то только не меня».
Мистер Двадцать Три? О чем это он, черт побери? Я решил, что это какая-то чушь, и выключил радио.
Когда я позвонил в дом Брайтонов, дверь мне открыла девочка. Это была одиннадцатилетняя дочь Люси.
В одной руке она держала подложку с зажимом, на которой лежало несколько листков бумаги. В другой был зажат пятицветный фломастер без колпачка. Темные прямые волосы были заложены за уши, на лоб спускалась низкая челка. Точь-в-точь Марси из комикса «Мелочь пузатая», но только без очков.
Если она Мятная Пэтти, то ей следует меня приветствовать.
Но Кристал не сделала ничего подобного. Она молча смотрела на меня.
– Привет, – сказал я. – Ты, наверное, Кристал.
Девочка по-прежнему молчала.
– Меня зовут мистер Уивер. Я пришел к твоей маме.
Девочка обернулась и крикнула:
– Мама!
Значит, говорить она все-таки умеет. Девочка опять уставилась на меня. Я указал на подложку.
– Над чем ты сейчас работаешь?
Кристал повернула подложку, чтобы я мог видеть рисунок. Страница была поделена на шесть квадратов, в каждом из которых были нарисованы говорящие фигурки.
– Это комикс, – догадался я.
– Нет.
– Извини, но я подумал, что надписи в овальчиках…
– Это графический рассказ, – заявила девочка.
Она перелистала страницы. Там были десятки рисунков, исполненных в одинаковой манере.
В стопке имелись листочки и обрывки бумаги, красный и зеленый картон. И на каждом были одинаковые квадраты с рисунками.
Хотя на них люди изображены довольно схематично, я легко понимал, о чем идет речь. Выражения лиц и жесты схвачены очень точно, что было довольно странно, поскольку сама Кристал выразительностью не отличалась.
– Это машина? – спросил я, указывая на один из квадратов.
– Это «ягуар». У моего дедушки такой, но его раздавило. На него упало что-то тяжелое.
Наконец появилась Люси.
– Извините! – сказала она, отодвигая дочку в сторону. – Иди в дом, солнышко.
Девочка ушла.
– Я была внизу – загружала сушилку и не слышала звонка.
– Ничего страшного, зато я пообщался с Кристал.
Люси изобразила улыбку, которая была больше похожа на гримасу.
– Если она вам нагрубила…
– Вовсе нет.
– Если она вам нагрубила, то это не нарочно.
– Она показала мне свой графический рассказ. А я допустил промах, назвав его комиксом.
– Да, не стоило этого делать.
Она провела меня в гостиную, где на столе уже стояли чашки, тарелка с сыром, крекеры и кофейник.
– Ого, – сказал я.
– Это пустяки.
– Мне нравится, как рисует Кристал. Своего рода минимализм, но все понятно.
Люси улыбнулась и покачала головой.
– Ох уж эта девчонка. Она рисует на любом клочке бумаги, который попадет к ней в руки. Позавчера у меня кончились чеки, и я обнаружила, что она изрисовала их все с обратной стороны. Сказала: размер очень удобный. Я стараюсь не выходить из себя, но…
– Она талантливый ребенок.
– Да, но талант часто идет рука об руку с проблемами.
– Что вы имеете в виду?
– Вы, наверно, заметили, она немного странная. У нее трудности с общением. Она не знает, как себя вести. Иногда другие дети… – Люси запнулась. – Они бывают так жестоки. Она для них как белая ворона.
– Мне это знакомо. Мой сын Скотт тоже был такой.