Юноша почти сполз со стула, так что казалось: он вот-вот окончательно соскользнет с него на пол. Он был щуплым и чем-то напоминал цыпленка. Сгорбившись, он напряженно смотрел на экран своего телефона, а его большие пальцы порхали по клавиатуре.
Мисс Плимптон сказала, что ему восемнадцать, но на вид молодому человеку можно было дать двадцать или даже двадцать один год. Тощее и в то же время какое-то тестообразное тело говорило о том, что он гораздо больше времени проводит перед экраном телевизора или компьютера, чем на спортивных площадках. Определить его рост было трудно, так как молодой человек сидел и к тому же сильно сгорбился, однако было ясно, что до шести футов он недотягивает.
– Привет, – произнес юноша, не поднимая глаз от экрана телефона.
– Джереми, ради бога, пожми руку этому человеку, – сказала Глория, словно я был щенком, с помощью которого она хотела привлечь внимание своего отпрыска.
– Ничего, все в порядке, – я приветственным жестом поднял ладонь. – Рад с вами познакомиться, Джереми.
– Пожалуйста, извините его, – сконфуженно улыбнулась мне Глория. – Он устал, и последнее время находится под воздействием сильного стресса.
– Как и все мы, – вставил Боб Батлер.
Глория представила Боба как своего друга и партнера. Однако отцом молодому человеку он не приходился – это, по крайней мере, было очевидно.
– Разумеется, – кивнул я.
– Джереми, – с преувеличенной бодростью заговорила Глория, – тебе что-нибудь нужно?
Молодой человек пробурчал что-то неразборчивое.
– А как насчет вас, мистер Уивер? – спросила Глория, изо всех сил стараясь спасти положение. – Хотите чего-нибудь выпить?
– Спасибо, нет, – ответил я. – Ваша тетушка уже напоила меня чаем.
– Я могу налить вам чего-нибудь покрепче. Почему бы нам не поговорить на кухне?
Грант Финч дружеским жестом положил руку мне на плечо, и мы все – кроме Джереми – покинули веранду и вернулись в дом.
– Нам всем пришлось через многое пройти. Но теперь по крайней мере есть основания надеяться, что этот кошмар скоро закончится, – сказал мистер Финч.
Когда мы оказались на кухне, Глория открыла невероятных размеров холодильник из нержавеющей стаи и достала оттуда бутылку вина.
– Кто-нибудь составит мне компанию? – поинтересовалась она.
Желающих не нашлось.
– Может, вы расскажете о том беспокойстве, которое вам причиняют в последнее время? – предложил я.
– Это коснулось не только Джереми, – сказала Глория, вытащив пробку из бутылки, которая была наполовину пуста. – Я тоже получаю свою порцию. Люди рассказывают обо мне в Интернете невообразимые вещи. Что я худшая мать на свете. – Глория вздохнула. – Впрочем, возможно, так и есть.
– Нет, это, конечно же, неправда, – заявил Боб. – Глория любит Джереми больше всех на свете. Она замечательная мать. Я знаю это не понаслышке.
Мисс Плимптон при этих словах с каменным лицом вышла из кухни в гостиную и вернулась с чайником и чашками.
Я посмотрел на Боба.
– Скажите, вы и миссис Пилфорд… – сказал я, намеренно не закончив фразу.
Глория придвинулась вплотную к Бобу и вложила свою кисть в его ладонь. Затем повернула руку таким образом, чтобы я не мог не увидеть кольцо с камнем на ее пальце.
– Мы с Бобом помолвлены, – пояснила она. – Это единственное светлое пятно в моей жизни в последнее время. – Лицо Глории исказила болезненная гримаса. – Нет, я беру свои слова обратно. То, что Джереми не отправили в тюрьму, – это было великой радостью и чудом.
Боб несколько сконфуженно улыбнулся.
– Глории нужно разобраться кое с какими делами прежде, чем мы поженимся. Но мы вместе уже несколько лет.
Глория кивнула:
– Когда я наконец освобожусь от Джека, мы сможем двигаться дальше в наших отношениях. Джек – это мой бывший муж. – Глория закатила глаза к потолку. – Господи, с каким нетерпением я жду развода. Боб так терпелив, так добр ко мне.
Сказав это, Глория закусила нижнюю губу.
– Что ж, прекрасно, – подытожил я.
– А еще один мой герой – это вот этот человек, – торжественно произнесла Глория, указывая на Гранта Финча и одновременно крепко сжимая руку Боба. – Если бы не он, мой мальчик сейчас был бы в тюрьме. Большое тебе спасибо, Боб, дорогой, за то, что привлек к этому дела Гранта.
– Ну, за это следует поблагодарить не только меня, но и Галена, – заметил Боб.
Услышав это имя, Глория высвободила свои пальцы из руки Боба и вернулась к холодильнику, чтобы налить себе еще вина.
– Это Гален вывел меня на Гранта, – пояснил Боб. – Когда у Джереми возникли проблемы, Гален сразу же подумал о Гранте и порекомендовал мне обратиться к нему.
– Гален? Кто это? – спросил я.
Боб кивнул в знак того, что ему понятно мое недоумение.
– Извините. Я говорю о Галене Бродхерсте. Это мой деловой партнер. Я занимаюсь недвижимостью. Строительство, землеустройство и тому подобное.
– Он тоже здесь, в доме?
– Вообще-то он говорил, что, возможно, заедет сюда попозже.
– Мы бы не справились без вас, Грант, – сказала Глория, наливая вино в высокий бокал. Глаза ее сузились. – Я не могу это не признать. Хотя мне и неприятно то, что на протяжении всего процесса вы выставляли меня круглой дурой.
Это были первые слова, которые, как мне показалось, были сказаны ею от души.
– Что ж, – пожал плечами Грант, – у всех у нас была одна цель – не допустить, чтобы Джереми посадили в тюрьму. Он не заслуживал такой судьбы.
– Разумеется, – тихо произнесла Глория.
– А что отец Джереми? – поинтересовался я. – Кажется, вы упомянули, что его зовут Джек?
Глория отпила из бокала большой глоток и покачала головой:
– Мы расстались три года назад. Как бизнесмен он Бобу в подметки не годится. Впрочем, к нашему разрыву это не имело никакого отношения.
– В жизни все очень сложно, – Боб с трудом выдавил из себя улыбку. – Не так ли?
– Что правда, то правда, – согласилась Глория.
– А во время процесса Джек как-то принимал во всем этом участие? – осведомился я.
– Участие? Каким образом? – не поняла Глория.
Я пожал плечами:
– Ну, например, финансово. Или в плане оказания моральной поддержки.
– Да, конечно. – Глория снова закатила глаза.
– Может, если бы ты не перекрыла для него все возможности участия, он бы предпринял больше усилий, чтобы помочь Джереми, – сказал Боб Батлер и посмотрел на меня. – Расходы на юридическую поддержку в основном покрыл я. Грант Финч обходится недешево.
Финч попытался напустить на себя смущенный вид, но это плохо ему удалось.
– Гален тоже поучаствовал в оплате счета, предъявленного Грантом, – продолжил Боб. – Он решил, что обязан это сделать. Только не обижайся, Глория, но ты не могла себе это позволить.
– Это правда. Я не смогла бы обойтись без вашей помощи, – признала Глория, однако с интонацией, в которой я не почувствовал искренней благодарности.
Боб вскинул руки:
– Впрочем, хватит обо всем этом. Уверен, мистер Уивер, вас не очень-то интересуют эти подробности. Полагаю, вы хотели бы побольше узнать о том, чем вам предстоит заняться.
– Пожалуй. Расскажите же мне об этом.
– Глория, – предложил Боб, – покажи мистеру Уиверу свой телефон.
Глория Пилфорд подошла к одному из стульев, на спинке которого висела ее сумочка, достала из нее телефон и забарабанила пальцами по экрану.
– Вот, – она наконец протянула мне мобильный. – Это моя страничка в Фейсбуке. Посмотрите, какие посты мне на ней размещают. Их было много, но я большую часть стерла. Эти нападали после завтрака.
Я взглянул на экран телефона и прочел:
Это ты Большой Ребенок, а не твой сын.
Ты худшая мать в Соединенных Штатах Америки.
Дети должны знать, что все имеет свои последствия. Мне жаль твоего глупого мальчишку – именно потому, что у него такая мать. Да, натворила ты дел, воспитав его такой сволочью.
Послание завершалось весьма специфическим пожеланием:
Чтоб ты всю жизнь жрала дерьмо.
Глория, которая, стоя рядом, наблюдала за тем, как я читаю, указала на последнюю строку и тихонько сказала:
– Позвольте, я сотру это прямо сейчас. Я не хочу, чтобы это видела Мэдэлайн.
– Не хочешь, чтобы я видела что? – спросила мисс Плимптон, которая как раз в этот момент снова вернулась из гостиной, держа в руках поднос с молочником и сахарницей.
– Ничего, – ответила Глория и уничтожила строку. – Читайте дальше, мистер Уивер.
Твой сынок должен сдохнуть, и ты тоже.
Как ты можешь спать по ночам, когда твой ублюдок на свободе, а девочки, которую он убил, никогда больше не будет на свете?
Пуля между глаз – вот чего ты заслуживаешь, да и это слишком хорошо для тебя.
Думаешь, ты сможешь спрятаться от нас? Куда бы ты ни отправилась в Америке, люди будут знать про тебя все. Все наблюдают за тобой и твоим мерзким выродком.
Злоба, сквозившая в каждом слове послания, меня не удивила. Удивило другое – то, что люди оставили под такими постами свои настоящие имена.
Я положил телефон на стол и обратился к Глории:
– А вы не думали о том, чтобы закрыть свою страничку в Фейсбуке? Ведь она позволяет этим людям вступать с вами в контакт, а вам это неприятно.
– Я должна защищаться, – ответила Глория. – Я не могу позволить, чтобы обо мне говорили подобные вещи безнаказанно.
– Вы просто даете им в руки рупор.
Глория на секунду прикрыла глаза и вздохнула. Было видно, что она не в первый раз излагает свою позицию по данному вопросу.
– Они в любом случае будут все это говорить. Сейчас я, по крайней мере, знаю, кто это делает, и могу ответить. – В углу правого глаза Глории показалась слезинка. – Они не понимают. Они просто понятия не имеют…
– Первый вопрос – как эти люди попали к вам в друзья на Фейсбуке? Разве для этого не положено запрашивать разрешение? Ваше дело – пустить кого-то в друзья или отказать. Разве не так?