– Да, верно.
– Скажи, а есть вероятность, что… – Дакуорт-старший немного помешкал, а затем продолжил, стараясь быть максимально деликатным: – Может ли такое случиться, что Кэрол пришла к выводу, что у вас с ней ничего не получится? Скажем, могла она решить перестать с тобой встречаться? Что, если она, приняв такое решение, не сумела прямо сказать тебе об этом и потому отключила телефон и даже не открыла тебе дверь?
Тревор взглянул на отца затуманенными глазами.
– Я не знаю, – тихо отозвался он. – То есть я имею в виду – если это так, то, значит, Кэрол должна была подавать мне какие-то сигналы. Но я, наверное, их не услышал.
Барри положил руку на плечо сына.
– Вот что я собираюсь сделать. Ты, похоже, не хочешь, чтобы Кэрол подумала, будто ты ее преследуешь или что-то в этом роде. Так почему бы мне не зайти в мэрию, в департамент планирования, и не посмотреть, присутствует ли она на своем рабочем месте? А ты, если хочешь, можешь отправиться к ней домой и проверить, не появилась ли на стоянке ее машина. И продолжай попытки дозвониться ей по телефону. Подходит тебе такой план?
– Думаю, да, – кивнул Тревор.
– Вот и хорошо, – улыбнулся его отец. – Значит, так мы и сделаем.
Он на секунду обнял сына, затем чмокнул в щеку Морин и направился к двери.
Дакуорт-старший позвонил Тревору через девяносто минут.
– Есть какие-нибудь новости? – спросил он.
– Никаких. Сейчас я около ее дома. Машины на стоянке нет. А у тебя что?
– Кэрол Бикман сегодня на работу не вышла, – ответил детектив после некоторого колебания. – И не звонила, чтобы предупредить – например, о болезни.
Глава 28
С утра Джереми встал, оделся и приготовился к продолжению поездки еще до того, как я успел толком проснуться. Я только что закончил принимать душ, когда он постучал в дверь ванной комнаты.
– Да! – откликнулся я, обернув вокруг талии полотенце.
Джереми приоткрыл дверь и просунул в щель голову.
– Я просто умираю от голода. Вы позволите мне сбегать купить чего-нибудь на завтрак без вас?
Я заколебался. С одной стороны, мне не хотелось бы упускать его из виду. С другой стороны, если бы Джереми задумал побег, свой замысел он легко мог бы осуществить, пока я находился в душе. Куда он отправился бы, если бы решился на это? Дело было не в том, что я ему не доверял… Хотя нет, конечно же, я не доверял ему. И именно поэтому предусмотрительно захватил с собой в ванную комнату не только оружие, но и ключи от машины.
– Я мигом, – добавил Джереми, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. – В самом деле есть очень хочется.
– Ладно, – согласился я и включил фен в надежде, что он хоть немного разгонит наполнявшие небольшое помещение клубы пара и подсушит запотевшее зеркало.
Голова исчезла. Секунды спустя я услышал, как дверь нашего номера сначала открылась, а затем с шумом захлопнулась. Я немного беспокоился по поводу того, что кто-нибудь из сотрудников или постояльцев отеля узнает Джереми, как это уже произошло накануне вечером. Но, в конце концов, это могло случиться когда угодно и где угодно.
Я наскоро побрился, повесил полотенце на бортик ванны и вернулся в комнату. Мой телефон по-прежнему лежал на прикроватной тумбочке. Я подумал, что было довольно глупо с моей стороны оставить его там. Но он был защищен четырехзначным паролем, поэтому Джереми в любом случае не смог бы воспользоваться им, чтобы позвонить кому-нибудь или отправить эсэмэску.
Я надел чистые носки и нижнее белье, натянул брюки и обулся. Затем, надев рубашку, я, застегивая пуговицы, подошел к окну и выглянул на улицу. Было уже начало девятого, так что движение оказалось довольно оживленным, да и людей, спешащих на работу, на тротуаре было немало.
Бросив взгляд на стоянку, я невольно выругался:
– Черт бы побрал!
На парковке стоял красный кабриолет – это была «Миата» с поднятым верхом. Конечно, я не мог быть на сто процентов уверен, что это автомобиль подружки Джереми – красные «Миаты» встречались на дорогах не так уж редко. Но цвет этой был слегка блеклым, кожаный верх кое-где порвался – в общем, все говорило о том, что я не ошибся.
Торопливо застегнув рубашку, я схватил пиджак, оружие и телефон и выскочил из номера. Лифта ждать не стал – спустился бегом по лестнице, прыгая через две ступеньки, промчался через вестибюль и сбавил скорость лишь тогда, когда достиг ресторана. В зале оказалось человек тридцать, многие из которых обступили буфет с едой – в гостинице на завтрак гостям предлагали шведский стол.
Быстро окинув взглядом помещение, я убедился, что Джереми в ресторане нет.
Времени, которое я потратил на спуск до первого этажа, ему вполне хватило бы, чтобы сесть в машину к Чарлин Уилсон. Так что теперь эта парочка вполне могла катить по направлению к федеральному шоссе.
Я кинулся обратно в вестибюль и сообразил, что окна нашего номера, выходившие на стоянку, находились с другой стороны здания. Выскочив на улицу, я бросился бежать, огибая отель.
«Миата» по-прежнему стояла на парковке, но теперь кожаный верх был откинут. Джереми сидел на пассажирском сиденье, Чарлин – за рулем. Они целовались. Двигатель автомобиля был выключен.
Когда я подошел к машине с той стороны, где находился Джереми, он посмотрел на меня с виноватым видом. И пробормотал:
– Я уже хотел возвращаться. Мы не собирались никуда уезжать.
– Да, мистер Уивер, – подтвердила Чарлин. – Я просто приехала его проведать. Честно. Я не планировала его никуда увозить.
– Как? – спросил я.
– Что – как?
– Как вы вошли в контакт и договорились?
– Да не беспокойтесь, это ерунда, – отозвался Джереми, старательно отводя взгляд. – Это было совсем недолго.
– Что было совсем недолго?
Он виновато опустил голову и медленно извлек из бокового кармана джинсов сотовый телефон.
– О боже, – пробормотал я.
Передняя панель аппарата бледно-розового цвета была усеяна маленькими белыми горошинами. Я сразу же узнал мобильник Глории – тот самый, который она на моих глазах отдала Бобу. Очевидно, ненадолго.
– Как он попал к тебе? – поинтересовался я.
– Мама выкрала его у Боба и отдала мне, когда мы уезжали из дома, – признался Джереми. Я тут же подумал, что, видимо, это произошло в тот момент, когда Глория Пилфорд подбежала к сыну и обняла его на прощание перед тем, как он сел в машину.
– Значит, вчера, когда твоя мать звонила на мой телефон, чтобы поговорить с тобой, это было всего лишь представление?
Молодой человек кивнул.
– И ты просидел целую вечность в ванной не из-за того, что у тебя болел живот?
Последовал еще один виноватый кивок.
– Я снова связался с матерью, а потом позвонил Чарлин.
– Ну и идиот же я. Мне следовало обо всем догадаться.
– А можно, Чарлин позавтракает с нами? – с опаской спросил Джереми, видя, что я полностью деморализован и готов сменить гнев на милость.
– Ты ведь знаешь, что сказал мне Боб. Что в Сети полно придурков, которые хотят до тебя добраться и что-нибудь с тобой сделать. Может, похитить тебя и потребовать выкуп. Всякий раз, когда ты пользуешься телефоном, зарегистрированным на твое имя или на имя Глории, или выходишь в Фейсбук либо в другую соцсеть, или даже залезаешь на какой-то сайт, ты помогаешь этим типам. Ты даешь им шанс тебя найти. Насколько я понимаю, этим могут воспользоваться даже журналисты. Ты помнишь, что я тебе сказал вчера, когда мы говорили о том, нравится тебе Чарлин или нет? Что, если она тебе нравится, тебе лучше с ней не контактировать, потому что этим ты можешь подвергнуть ее опасности. Джереми, ты что, в самом деле этого не понимаешь?
– Я была очень осторожна, – заявила Чарлин. – Убедилась, что за мной никто не следит.
Я открыл дверь с пассажирской стороны.
– Пойдем, – обратился я к Джереми. – И дай мне этот чертов телефон.
Молодой человек протянул мне аппарат.
– Но только если вы и его бросите в кипящее масло, моя мать рассердится по-настоящему, – сообщил он.
– Этого я не сделаю. – Закончив фразу, я швырнул телефон на асфальт и топнул по нему каблуком, а затем наклонился и поднял изуродованное устройство, дабы убедиться, что оно полностью выведено из строя. Так оно и оказалось.
– Послушайте, вы в самом деле идиот, – заметил Джереми, выходя из машины.
– До свидания, Чарлин, – бросил я и, крепко взяв его под локоть, потащил по направлению ко входу в отель.
– Это уже не смешно! – возмущенно воскликнул он.
– Заткнись, – прорычал я – и тут же пожалел о своих словах. По идее, я должен был сдержаться и не разговаривать с Джереми таким тоном. В конце концов, меня наняли не для того, чтобы сделать из него послушного мальчика, а для того, чтобы обеспечить его безопасность. Проблема, однако, состояла в том, что пока я не преуспел ни в том, ни в другом. Я планировал прокатиться с Джереми в Нью-Йорк и поводить его по картинным галереям на Манхэттэне, но теперь засомневался в правильности своего замысла. Очевидно, что, если он сбежит от меня в Нью-Йорке, мне его уже не найти.
Мы были совсем рядом со входом в гостиницу, когда с нами поравнялась «Миата» и, взревывая двигателем, поползла рядом на первой передаче.
– Извините. Мне очень жаль, – сказала Чарлин.
Было не совсем понятно, к кому из нас она обращается – ко мне или к Джереми. Возможно, и к нам обоим.
Даже не взглянув на Чарлин, я вытянул руку и указал в сторону выезда. Возможно, если бы я посмотрел на нее, то лучше бы приготовился к тому, что произошло в следующий момент. Наверное, тогда я смог бы попытаться это предотвратить, хотя, если честно, не знаю, каким образом. По крайней мере, я мог бы крикнуть Чарлин, чтобы она прибавила газу.
Раздался удар и пронзительный скрежет сминаемого металла. Одновременно я услышал рев мощного двигателя. В следующее мгновение «Миату» бросило вперед.
Чарлин громко вскрикнула. Ее голова резко мотнулась назад и ударилась о подголовник сиденья. Джереми тоже испустил вопль и прыгнул в сторону отеля, инстинктивно пытаясь убраться с дороги.