– Вода холодная, – сообщил он, оглянувшись.
– Пойдем вон туда, – я указал на восток.
Мы зашагали вдоль полосы прибоя, позволяя волнам время от времени захлестывать ноги ниже колена.
– Мне здесь нравится, – признался Джереми. – Такое впечатление, что пляж в нашем полном распоряжении.
Он был прав, хотя не сказать что мы находились в полном одиночестве. Оглядевшись, я увидел в пределах мили от нас десяток или два людей. Почти никто из них не был в плавках или купальниках. Большинство, как и мы, пришли на пляж в длинных брюках и подвернули их снизу. Некоторые надели легкие пиджаки – налетавший с моря бриз был довольно холодным. Я пожалел, что оставил свой пиджак в доме. Но Джереми порывы ветра, похоже, не беспокоили, как и волны, окатывавшие его ноги.
– Мне нужно с тобой кое о чем поговорить, – сказал я.
– Да? И о чем? О том, как именно я должен был извиниться перед матерью Чарлин и объяснить ей, что сожалею о случившемся?
– Нет, но мы можем вернуться к этой теме позже.
– Я действительно сожалею.
Кивнув, я положил ему руку на плечо.
– Ну и хорошо. Но прежде я хочу спросить тебя кое о чем другом. А именно о том моменте, когда ты сидел за рулем моей машины.
Джереми бросил на меня обеспокоенный взгляд:
– Черт, неужели я что-то сломал? Если так, мне очень жаль. Но это была ваша идея – усадить меня за руль.
Я покачал головой.
– Да нет, с машиной все в порядке, – сказал я и в ту же секунду подумал, что Джереми в самом деле мог повредить сцепление. Правда, если бы это было так, я бы, сев за руль, скорее всего, это заметил. – Я вот о чем хочу тебя спросить. Скажи, а ты не притворялся?
– В смысле?
– Ну, ты не делал вид, будто не умеешь водить машину? Это был не спектакль?
– Спектакль? Вы вообще о чем?
Возможно, мне не следовало задавать вопрос так прямолинейно. Но к этому времени у меня в мозгу уже успела сложиться некая версия.
– Я хочу знать – не взял ли ты на себя намеренно чью-то вину за преступление, которого не совершал? Ну, скажем, чтобы защитить кого-то, кто тебе дорог? Возможно, сделав это, ты теперь пришел к выводу, что это было ошибкой. И пытаешься дать мне понять, что не мог совершить то преступление, за которое тебя осудили, – в надежде, что мое внимание привлечет настоящий преступник.
– Я вообще не могу взять в толк, о чем вы говорите, – признался Джереми.
Если его теперешняя растерянность и его действия за рулем моего автомобиля были игрой, то он заслуживал Оскар. Все говорило о том, что моя версия не имеет ничего общего с реальностью.
– Нет, в самом деле, вы о чем? – продолжал недоумевать Джереми.
Я примирительным жестом поднял ладони на уровень плеч.
– Ладно, ладно, забудем об этом. Давай зайдем с другой стороны. Мне хотелось бы поговорить о том вечере, когда все произошло. Понимаю, тебе будет нелегко отвечать на мои вопросы – тем более что другие люди уже задавали их тебе сотни раз. И все же потерпи, ладно?
Джереми окинул меня опасливым взглядом.
– Хорошо.
– Расскажи мне все, – сказал я.
– Все?
– Все о том вечере. Хотя нет, погоди.
К нам приближалась пожилая пара. Старики приветливо кивнули нам и улыбнулись. Я улыбнулся в ответ и сказал:
– Прекрасный день сегодня.
– Хотелось бы только, чтобы было немного потеплее, – сказала женщина.
– Скоро так и будет, – обнадежил ее я. – Придет лето, и все мы будем жаловаться на жару.
– Это правда, – кивнул муж пожилой леди.
Старики пошли дальше.
– Ну, теперь говори, – потребовал я.
– В общем, все вокруг орали и кричали. Кто-то выволок меня из машины. Там были и мистер Бродхерст, и Боб, и другие люди – целая толпа собралась. Потом появился мистер МакФадден. Он набросился на меня с кулаками и начал меня бить, так что другим пришлось оттащить его. Все это было просто ужасно.
– Продолжай.
– Короче говоря, я увидел лежащую на земле Шейн и не мог поверить, что я сотворил такое. Иногда мне приходит в голову мысль – как жаль, что я не могу повернуть время вспять и все исправить.
– Расскажи мне про то, как ты забрался в машину.
– Да уж как-то, надо думать, забрался.
– Когда ты сел в нее, Шейн была с тобой?
– Она не могла быть со мной в машине – иначе каким образом я бы ее сбил?
– Разумеется. Но я подумал, может, она села в автомобиль вместе с тобой, вы немного покатались, а потом Шейн вышла из машины – в то время как ты оставался за рулем. Могло такое быть?
– Я думаю, – сказал Джереми, – дело было так. Она, наверное, бросилась бежать по подъездной аллее, а я сел в машину и решил ее догнать.
– Почему тебе кажется, будто все случилось именно так?
Джереми быстро взглянул на меня.
– Не совсем понимаю ваш вопрос.
– Все предельно просто. Я спросил, почему ты думаешь, что все было именно таким образом.
– И что вы теперь хотите у меня выяснить?
– Хочу понять, почему ты не знаешь этого точно. Ты ведь не знаешь наверняка, так?
– Просто я был ужасно расстроен и плохо соображал. Я ведь вам уже рассказывал, помните?
– Ладно, тогда давай вернемся к тому, что происходило на вечеринке чуть ранее, – предложил я. – К тому моменту, когда Бродхерст застал тебя в своей машине, а Шейн была с тобой. Ты помнишь это?
– Ага, – кивнул Джереми. – В основном.
– Тогда… погоди, не говори.
К нам решительным шагом приближалась невысокая, крепко сбитая женщина. Она не просто гуляла, а занималась спортом. Я собирался поприветствовать ее, но вовремя заметил тянущиеся из ее ушей куда-то к поясу проводки, и потому лишь дружески помахал ей. Она, однако, мой жест проигнорировала.
– Я смотрю, вы в самом делом озабочены тем, чтобы нас никто не услышал, – заметил Джереми.
– Осторожность никогда не помешает. Итак, Бродхерст застал вас в своей машине.
– Ага. Ну, он здорово разозлился, особенно когда увидел, что у меня в руках ключи и я пытаюсь сообразить, как завести его тачку. Но место, куда нужно было вставить ключ, в машине Бродхерста находилось не там, где обычно – справа от руля. Оказалось, замок был слева от руля. Однако, едва я успел это понять, как Бродхерст открыл дверь и потребовал, чтобы я немедленно убирался.
– Значит, машину ты так и не завел?
– Нет.
– А ключи ты нашел в салоне?
– Ага. Они были в пепельнице между сиденьями.
– Довольно глупо было со стороны Бродхерста оставить их там.
– Наверное. Хотя он сделал это потому, что как-никак дело происходило на территории, которая ему принадлежит, а дом стоит довольно далеко от дороги. И потом, выступая на процессе, он объяснил, что вечно терял эти самые ключи и потому стал оставлять их в машине, чтобы легко было найти.
– В такой роскошной машине?
Джереми пожал плечами:
– На суде его тоже спрашивали об этом. Он сказал, что если собирался куда-то и оставлял машину у самого выезда, то забирал ключи. А когда тачка стояла прямо перед домом – да, иногда оставлял их внутри.
– Итак, Бродхерст обнаружил тебя в машине с ключами в руке – я правильно понял?
Джереми кивнул.
– И куда ключи делись после этого?
– Он забрал их у меня.
– И что он сделал с ними дальше?
Волна окатила наши ноги, обдав их холодом, и схлынула.
– Вы спрашиваете, что он сделал с ключами дальше? – уточнил Джереми.
– Именно.
– Наверное, положил их в карман.
– Но не в пепельницу, где ты потом снова их нашел.
– Нет. Во всяком случае, не в тот момент. Видно, он сделал это позже.
– Так, ладно, – произнес я. – Но ты, судя по всему, помнишь этот эпизод, то есть вашу стычку, вполне ясно.
– Ну да, – подтвердил Джереми. – Тогда я еще не окосел по-настоящему.
– А теперь расскажи про то, как ты забрался в машину Бродхерста во второй раз.
– А вот это уже как-то в тумане.
– Почему?
– Мы с Шейн вернулись в дом и здорово наклюкались. Так что во второй раз, когда я залез в тачку, я был уже совсем хорош. Но зато теперь я точно знал, куда нужно совать ключ.
– Если только он был в салоне машины.
– Ну, наверное, он был там, где же еще, – сказал Джереми. Вдруг лицо его вытянулось. – Послушайте, а почему вы взялись снова меня про все это расспрашивать? И потом – что это у вас за идея, будто я кого-то покрывал?
– Я всего лишь прошу тебя ответить на кое-какие мои вопросы.
– Прекрасно, – проговорил Джереми тоном, ясно дающим понять, что на самом деле ситуация ему категорически не нравится.
– Спрошу еще раз. Скажи, ты помнишь – в первый раз, когда Бродхерст отобрал у тебя ключи, он сразу же положил их туда, где ты потом их нашел?
– Нет. Видно, он сделал это позднее.
– А в промежутке между тем моментом, когда вас с Шейн вышвырнули из машины Бродхерста, и твоим повторным проникновением в «Порше» вы с подружкой что делали?
– Ну, как я уже говорил, мы вернулись в дом и выпили две почти полные бутылки вина – они уже были откупорены. А потом опять пошли на улицу.
– Куда именно?
– Ну, на улицу.
– На лужайку перед фасадом дома? Или на задний двор?
– Мы пошли по подъездной аллее по направлению к дороге. Там есть такой холм, знаете?
– Нет, не знаю. Я никогда там не был.
– Ну да, правильно. В общем, мы пили вино на ходу прямо из бутылок. В одной было красное, в другой белое, и мы все время менялись – передавали бутылки друг другу. А потом сели на скамейку.
– На какую скамейку?
– Там у подъездной аллеи есть очень красивая скамейка, как раз на вершине холма. Мы уселись на нее и продолжили пить, и при этом смотрели на звезды и болтали.
– А когда вы вернулись и забрались в машину?
Джереми на какое-то время задумался.
– Наверное, вскоре после этого. Вернее, было так: Шейн осталась сидеть на скамейке, а я побрел обратно к машине.
– Ты это точно помнишь?
Он пожал плечами.
– Как я уже сказал, все к этому времени было уже словно в тумане. В какой-то момент я, видно, просто вырубился.