ась зубами в веревку и принялась потихоньку ее грызть.
Потом – Кэрол трудно было следить за временем, но на улице уже стало совсем темно – Кори встал со стула и принялся ходить взад-вперед по комнате. «Черт, их нет уже целую вечность! Куда они подевались? А что, если они отправились обратно, а я сижу здесь? Надо пойти еще их послушать». С этими словами Кори вышел на улицу.
Кэрол показалось, что она услышала, как открылась и снова захлопнулась сдвижная дверь фургона. Затем – минут через десять, а может, двадцать – Кори вернулся, бормоча под нос: «Ничего, ничего».
Затем он снова ушел.
Кэрол продолжила попытки перетереть веревку зубами, но у нее ничего не получалось.
Немного спустя дверь домика распахнулась, и Кори, вбежав в дом, снова занял позицию у окна. «Ладно, ладно, – сказал он, явно обращаясь к себе. – Все по местам».
Кэрол услышала, как мимо коттеджа проехала машина. «Они наверняка ездили в кино, – пробормотал Кори. – Где еще они могли пробыть так долго? Так, отлично, отлично. Они входят в дом».
Встав со стула, Кори сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. «Ну, ладно», – тихонько произнес он и, выйдя из домика, закрыл за собой дверь.
Кэрол, разумеется, не знала, что он задумал, но была уверена, что это нечто нехорошее.
Подтянувшись вверх на руках, она снова принялась грызть веревку.
Глава 54
Насколько я мог судить, дом Мэдэлайн Плимптон, стоящий на пляже, занялся со всех сторон одновременно. Какая-то легковоспламеняющаяся жидкость – бензин или что-то еще, не имеющее ярко выраженного запаха, – была равномерно разлита по периметру строения. Пламя уже лизало подоконники первого этажа.
– Кэл! – раздался сверху вопль Джереми.
– Держись! – крикнул я.
– Пожар! Мы горим!
Я бросился на кухню и принялся поочередно распахивать дверцы шкафов и шкафчиков. У меня отпечаталось в памяти, что, когда мы осматривали их, знакомясь с домом, я где-то видел огнетушитель. Хотя свет был выключен, я достаточно хорошо мог различить очертания предметов в отсветах пламени. Огнетушитель оказался под раковиной. Он был небольшой, длиной фута полтора – как раз того объема, которого достаточно, чтобы потушить небольшое возгорание на кухне. Впрочем, его, пожалуй, могло бы хватить нам с Джереми, чтобы пробиться к выходу из дома. Схватив огнетушитель, я сорвал с него пломбу и уже собрался нажать на курок, чтобы получить струю пены.
Тут мне вдруг пришло в голову, что есть и другой выход из положения.
Держа в руке огнетушитель, я бегом поднялся на второй этаж и увидел Джереми, стоявшего в нерешительности с рюкзаком, надетым на одно плечо.
– Давай за мной! – крикнул я и бросился к стеклянной сдвижной двери, ведущей на балкон. Выбравшись на него, мы могли бы спуститься вниз по лестнице, идущей вдоль стены дома, и, перепрыгнув через огонь, оказаться в безопасности. Если же этот трюк оказался бы невозможным, можно было попытаться спрыгнуть со второго этажа на песок.
Джереми послушно устремился за мной, но тут я резко затормозил и остановил молодого человека, схватив его за руку.
– Нет, – сказал я.
– Что – нет?
– Он как раз и хочет, чтобы мы попытались выбраться из дома этим путем. Именно его, и только его, он оставил свободным.
Джереми потрясенно уставился на меня широко раскрытыми глазами.
– Что вы такое говорите?
– Я говорю, он хочет, чтобы мы попытались выбраться из дома через балкон.
– Кто это – он?
Запах гари становился все сильнее. Плясавшие вокруг дома языки пламени отбрасывали оранжевые блики на стекла окон второго этажа.
– Так все-таки что произойдет, если мы попытаемся спуститься или спрыгнуть с балкона?
Нас перестреляют, как кроликов, подумал я, а вслух сказал:
– Это небезопасно.
– Небезопасно оставаться здесь! – крикнул Джереми.
И это тоже была правда.
Если тот тип, о котором меня предупреждал Дакуорт, поджидал нас где-то рядом с домом, где именно он мог занять позицию?
Мостки. Вот идеальное место. Сколоченная из досок дорожка, проложенная через зону, заросшую травой, к пляжу. Именно там нас наверняка поджидает тот, кто за нами охотится. Скорее всего, в руках он держит винтовку, ствол которой направлен в сторону балкона. Да, снять нас выстрелами оттуда было бы легче легкого… Еще проще это сделать, используя ночной оптический прицел, но и без него благодаря пламени видимость прекрасная.
– Давай-ка спустимся вниз, – сказал я.
– Вы знали, что так будет? – спросил Джереми, сбегая следом за мной по лестнице на первый этаж. – Поэтому вы и сказали, что нам надо срочно уезжать?
– Я получил предупреждение. Тот парень, с которым мы перекинулись парой фраз на пляже… Он здесь не случайно.
– Что? Но как он…
– Не сейчас.
Мы подошли к двери черного хода. Я отпер замок и приготовился, держа одну руку на дверной ручке, а другую – на курке огнетушителя.
– Как только мы выберемся на улицу, беги во все лопатки. Но только обязательно пригнись и постарайся не производить никакого шума. Когда доберешься до соседнего дома с восточной стороны, спрячься там – где угодно. И жди моего звонка. Когда на берегу станет безопасно, я дам тебе знать.
– А как насчет того, чтобы смыться на машине?
– Не годится. Слишком много нужно времени, чтобы забраться в нее, а потом еще ее завести. Этот тип нас прихлопнет. – Я положил Джереми руку на плечо. – Не волнуйся, все будет в порядке.
Он кивнул, но было видно, что мои слова его не очень-то убедили.
– Ну что, готов?
Снова кивок.
Я повернул дверную ручку, которая уже успела заметно нагреться, и распахнул дверь, одновременно нажимая на курок огнетушителя и направляя пенную струю вниз, прямо на огонь. Мне достаточно было проложить для нас с Джереми всего-навсего узенькую дорожку. Оказавшись хотя бы в паре футов от дома, мы могли бы забыть об опасности, которую представляло собой пламя.
Тогда нам оставалось бы заботиться только об одном – как бы не получить пулю.
Мне удалось струей пены сбить языки пламени около двери.
– Я пойду первым.
В несколько длинных шагов я добрался до «Хонды» и, присев на корточки, укрылся за крылом машины. Затем, взмахнув рукой, я дал понять Джереми, что пора сделать то же самое. Выскочив из дома, он через пару секунд присоединился ко мне. Огонь теперь распространялся уже по стенам дома, а некоторые языки пламени уже доставали до карниза второго этажа.
Я ткнул пальцем в сторону соседнего дома:
– Давай туда, только побыстрее.
Джереми сжал пальцами мое плечо и скользнул во мрак. Мое ухо уловило хруст гравия под его ногами, но расслышать его с расстояния хотя бы в пару десятков футов в реве огня было невозможно.
Отложив огнетушитель, я достал из-за пояса пистолет и стал медленно перемещаться вдоль автомобиля, стараясь найти позицию, с которой мне были бы хорошо видны ведущие к пляжу дощатые мостки. Мне пришлось несколько раз моргнуть и выждать некоторое время, чтобы мои глаза привыкли к темноте.
Как я и думал, на мостках кто-то был. Я различил темную фигуру, частично освещенную языками пламени. В руках человек держал какой-то предмет, направляя его в сторону балкона.
Вероятно, он пытался понять, почему мы так долго не показываемся. Судя по всему, терпение его было на исходе. Прошло еще секунд тридцать. Человек опустил оружие и прошел несколько метров в сторону объятого пламенем дома. Затем остановился, постоял еще немного, склонив голову набок, и сделал еще два шага в моем направлении.
Взяв пистолет двумя руками, я поставил локти на багажник «Хонды» и прицелился. Если бы дело происходило в кино, я бы без труда уложил противника навскидку одним выстрелом. Но освещение было весьма нестабильным, мой противник находился в добрых семидесяти футах от меня и стоял ко мне боком, что затрудняло мою задачу.
Мне требовалось, чтобы он подошел поближе.
Этот тип преодолел массу препятствий, чтобы убить нас. Поэтому я не рассчитывал, что он сдастся и откажется от своих намерений. Однако все пошло не так, как он рассчитывал, и теперь он, наверно, лихорадочно пытался сообразить, где именно допустил ошибку. При этом он продолжал медленно продвигаться по направлению ко мне, пока не оказался у верхних ступеней лесенки, ведущей от мостков к открытому пространству между домом Мэдэлайн и коттеджем, стоящим к западу от него.
Теперь он находился всего в тридцати футах от меня. Обойдя угол дома Мэдэлайн, он увидел брешь в пламени там, где располагалась дверь черного хода. Я увидел, как его губы зашевелились, произнося ругательство.
– Стоять, не двигаться! – крикнул я.
Иногда человек вынужден произносить стереотипные фразы. Разумеется, в такой ситуации большинство из тех, кому адресованы эти слова, и не думают повиноваться. Двигаются при этом все – хотя бы потому, что человек, услышав такой вопль, невольно вздрагивает. Тело типа, которого я держал на мушке, напряглось. Он медленно повернулся в мою сторону. Теперь я ясно увидел, что в руках у него винтовка.
Чтобы вскинуть такое оружие и прицелиться, нужно больше времени, чем для того, чтобы проделать то же самое, держа в руках, скажем, шестизарядный револьвер.
– Даже не думай! – предупредил я.
Словно не слыша моих слов, человек начал поднимать ствол винтовки, явно собираясь стрелять. Недолго думая, я нажал на спусковой крючок.
Должно быть, пуля угодила ему в левое плечо. Он качнулся вправо и попятился, а затем рухнул навзничь на землю. Но, даже падая, он удержал винтовку в руках. Я встал, но сдвинулся к центру машины, где мое тело было по крайней мере до груди прикрыто корпусом «Хонды». При этом я продолжал удерживать пистолет обеими руками, вытянув их над крышей автомобиля.
– Лежать, не ставать! – приказал я.
Человек забарахтался на земле, пытаясь принять сидячее положение. Я решил, что у меня есть четыре секунды до того момента, когда он сможет прицелиться и выстрелить в меня.