– Увидимся! – крикнула ей вслед Джейн.
Глава 25
– Неожиданное удовольствие, – усмехнулся Хейвуд Дугган, садясь за столик ночного кафе напротив детектива Роны Уидмор. Ему пришлось долго протискиваться: он не был толстяком, просто крупным мужчиной, которому не хватило пространства между столиком и собственным животом.
– Прости, что так поздно побеспокоила тебя, – произнесла Уидмор. – И за загадочность прости.
Хейвуд усмехнулся, сверкнув жемчужно-белыми зубами. Между двумя передними зубами зияла дыра. В их прошлую встречу он обещал устранить этот недостаток, но Уидмор заметила, что он придает ему оригинальности.
– Приятно тебя видеть, – сказал он, кладя на стол мясистые ладони. – Не так часто меня вызывают в полночь на встречи с красивыми женщинами.
– Брось! – Уидмор опустила ладони на колени, чтобы лишить его возможности потянуться через столик и взять ее за руки – а он мог так поступить. Это, впрочем, не означало, что она за столько времени не соскучилась по его прикосновению. – Я тоже рада встрече, Хейвуд.
Он улыбнулся:
– Ты всегда называла меня Вуди.
– Не без этого. – Уидмор склонила голову набок. – И не я одна.
Он отмахнулся от ее замечания, как от мухи.
– Хорошо выглядишь!
– После нашей последней встречи я поправилась.
– Больше материала для любви.
Она приподняла левую руку, чтобы погрозить ему пальцем и заодно показать кольцо.
– Я уже несвободна.
– Это не заигрывание, а простое наблюдение. Как там Ламонт? Слышал, в Ираке ему досталось?
Рона кивнула.
– Теперь все в порядке. Но там ему действительно пришлось несладко. Навидался такого, чего не следовало бы видеть никому.
– Говорят, он долгие месяцы не произносил ни слова.
– Все позади, теперь говорит, – ответила Уидмор, выдавив улыбку. – Получил работу в «Костко». Ему там хорошо.
– Рад слышать. Очень рад! – Выражение лица у Хейвуда Дуггана было невеселое. – Когда ты позвонила, я подумал: вдруг что-то произошло? Вдруг вы переживаете не лучшие времена? Может, тебе понадобился собеседник?
Уидмор прищурилась:
– Или постельный партнер?
Хейвуд загородился ладонями.
– Я этого не говорил! – Он покачал головой. – Ты меня обижаешь, Рона.
– Ерунда!
Подошла официантка. Оба заказали кофе. Хейвуд усмехнулся.
– А все-таки, согласись, мы с тобой недурно провели время!
Она попыталась спрятать улыбку.
– Когда ты уволился из полиции?
– Лет девять назад.
– Почему?
– Мало ли какие порой подворачиваются возможности… Расхотелось служить в полиции штата.
– Я слышала иное.
– Что же?
– После облавы на наркопритон пропали вещдоки и наличность, а вскоре ты вдруг решил уйти в отставку раньше срока, чтобы не стать фигурантом внутреннего расследования.
Хейвуд махнул рукой:
– Не надо верить всему, что говорят.
– Но ведь ты как раз тогда решил стать вольной птицей?
– У меня много занятий. Частный охранный бизнес – ты же знаешь, что это такое. Признавайся, зачем тебе понадобилось встретиться со мной? Возникает подозрение, что это не личный интерес, на который я надеялся.
– Элай Гоуман.
– Какой Элай?
– Хотелось бы надеяться, что слух – единственное, что ты утратил после нашей прошлой встречи.
– Я просто не расслышал фамилию.
– Элай Гоуман. Не пытайся ловчить.
– Элай Гоуман? – Он покачал головой. – Фамилия мне незнакома.
– Тогда зачем ты разыскивал его бывших соседей? – спросила Уидмор.
Хейвуд откинулся на спинку стула. Кабинет был такой тесный, что Роне вдруг показалось, что он томится в ловушке. Официантка поставила перед ними две чашки кофе и удалилась.
– Чего тебе от меня надо? – спросил Хейвуд.
– Чтобы ты объяснил, почему разыскиваешь Элая Гоумана. Могу предположить, что тебя кто-то нанял. Кому понадобилось, чтобы ты нашел Элая, и зачем?
– Брось, Рона, ты же знаешь, как это происходит. Клиенты рассчитывают на конфиденциальность. Меня за чашку кофе не купить. – Он усмехнулся. – Вот если бы ты предложила чего-нибудь посущественнее…
– Хватит изображать двенадцатилетнего молокососа! Итак, ты не отрицаешь, что ищешь его.
– Ладно, ищу. Но в частном порядке.
– Убийство все меняет.
Он приподнял брови.
– Повтори.
– Гоуман мертв. Его труп нашли в «Сильвер-Сэндс».
Дугган состроил гримасу.
– Вот сукин сын!
– Я бы не отказалась от твоей помощи.
Он поднес руку ко рту, поскреб подбородок:
– Черт!
– Мне бы выяснить, кто его убил, Хейвуд. Ты наводил о нем справки. Сейчас никто лучше тебя не подскажет мне, что произошло.
– Давно его пришили?
– Теперь ты хочешь, чтобы я отвечала на твои вопросы?
– Значит, так. Сначала я потолкую со своим клиентом. Наш разговор возможен только после этого.
– При чем тут твой клиент?
– Вот что я тебе скажу: Гоуман позвонил моему клиенту и сказал, что располагает чем-то таким, что мой клиент желал бы получить обратно.
– Гоуман что-то украл у него и решил вернуть украденное за плату?
– Верно – наполовину. Он не похищал предмет – так он, во всяком случае, сказал моему клиенту, просто этот предмет находился у него. Но он, конечно, хотел получить за него денежки.
– Какой предмет?
– Сначала ты ответь мне, нашли ли при нем что-нибудь интересное. Если вы обнаружили то, что он собирался загнать, я скажу тебе.
– У него не нашли ровным счетом ничего. И мы пока не выяснили, где он жил.
– Тогда я могу сообщить тебе одно: это была не личная вещь. Но если эта вещь и обладала коммерческой ценностью, то лишь частично.
– Зато для твоего клиента она представляла ценность. Сколько Элай затребовал?
– Назвал безумную цену: сто кусков. Я сказал, что это немыслимо. Мой клиент небогат.
– Но ему хватило средств, чтобы нанять тебя.
Дугган пожал плечами.
– Я сто?ю менее сотни кусков.
– Итак, Гоуман обращается к твоему клиенту и требует сто тысяч в обмен на этот предмет. Что происходит потом?
– Ничего.
– То есть как?
– Больше мой клиент ничего о нем не слышал. Даже не знал, кто ему звонил. Он нанимает меня, я смотрю на номер звонившего у него в телефоне, выясняю, что номер принадлежит Гоуману, узнаю через транспортное управление адрес, по которому он в свое время жил с другими студентами. Оказывается, он уже год там не живет. Похоже, последний год он скитался, ночевал в поездах, подрабатывал то здесь, то там и не имел постоянного адреса. Поскольку он больше не перезванивал, логично было заподозрить, что на самом деле ему нечего было предложить.
– Ты все еще этим занимаешься?
– Мой клиент ограничен в средствах. «Это может быть блефом, – сказал я ему. – Вдруг это простое сотрясание воздуха?»
Уидмор отпила кофе.
– Вуди, – произнесла она, вызвав у него улыбку, – сейчас ты беседуешь со мной. Не под запись. Чем пытался торговать Гоуман? Что пытался вернуть твой клиент?
– В общем, он пытался вернуть то, чем являлась для меня ты.
– Что за чертовщина?
– Гоуман пытался вернуть главную любовь своей жизни.
Глава 26
Синтия послала Винсу открытку с соболезнованиями, увидев в газетной рубрике некрологов сообщение о кончине его жены. Терри она об этом не сказала. После двух катастрофических посещений милфордской больницы, когда там лечился Винс, Терри настоял на том, чтобы больше туда не соваться. «Мы старались, – сказал он, – мы пытались выразить нашу признательность, но он отверг ее. Наши возможности исчерпаны». Синтия отчасти согласилась, но осталась при мнении, что они перед Винсом в долгу за то, что он для них сделал несколько лет назад. Если бы Винс не помог тогда Терри собрать головоломку событий случившегося с ее родителями и братом Тоддом, то Терри не успел бы найти ее и Грейс. А ведь их жизнь висела на волоске.
В общем, на взгляд Синтии, у нее оставался перед Винсом должок. Она была обязана ему своей жизнью и жизнью дочери. Послать ему открытку – наименьшее, что в ее силах. Синтия выбрала как можно менее сентиментальную, но внутри написала: «С большим сожалением узнала о кончине твоей жены Одри. Не перестаю думать о тебе и Джейн. Не сомневайся, я и раньше тебя не забывала. Ты жертвовал собой ради нас, и я тебе навсегда признательна. Понимаю, в нашу последнюю встречу тебе было не до этого, но это и сейчас остается правдой, какой было тогда. С наилучшими пожеланиями в трудные времена. Синтия».
Она могла бы подписать открытку «Синтия и Терри», но не стала. Ведь соболезнования от нее. От Терри она это утаила.
Винс не откликнулся на открытку, чем только порадовал ее. Но через несколько дней после переезда в квартиру Синтия увидела стоявший неподалеку старый «додж». Выходя из машины, она заметила Винса Флеминга, открывшего дверцу «доджа».
– Привет, – сказал он.
Винс похудел и поседел. Пока шел к ней, Синтия заметила, что он двигается с трудом, словно превозмогая боль.
– Винс!
– Я был тут неподалеку, гляжу – ты едешь мимо. Обрадовался, что узнал. Решил хотя бы поздороваться. Только ведь это не твой дом?
– Нет, – подтвердила Синтия. – Люблю посидеть после работы на веранде с пивом. Составишь мне компанию?
Он помялся.
– Почему нет?
Она поднялась к себе, оставила там сумочку, сбросила туфли, захватила две бутылочки и сигареты и босиком спустилась вниз. Винс ждал ее в одном из кресел, глядя на улицу. Она дала ему бутылку, уже успевшую запотеть.
– Спасибо, – кивнул он.
Синтия села, подобрав под себя ноги, и поднесла горлышко своей бутылки к губам.
– Работаешь неподалеку? – спросила она, будто перед ней был дружелюбный сосед-работяга. На самом деле если бы Винса привела сюда работа, ей следовало бы предупредить соседей о необходимости усиления бдительности.
– Нет, – ответил он. – Спасибо за открытку.
– Пожалуйста. Я увидела некролог в газете.