Я включил радио, прослушал выпуск новостей и сводку дорожной ситуации. Так я прождал минут десять. Когда уже был готов запустить мотор, зазвонил мой сотовый. Я посмотрел на экран, увидел, что звонок из дому, и произнес:
– Грейс?
– Привет, пап. Ты нашел Стюарта?
– Нет, детка. Нашел бы – сразу позвонил бы тебе.
– Я подумала, вдруг ты его отыскал, но он… ну, ты понимаешь… Поэтому ты решил рассказать мне потом, когда вернешься.
– Я его не нашел ни в каком виде, поверь. Заехал к нему домой, но здесь никого: ни его самого, ни папаши.
– Ладно. – Дочь помолчала. – Скорее всего мне просто показалось…
По моей спине пробежал холодок.
– В чем дело?
– Напротив, чуть дальше по улице, остановилась машина. В ней сидит человек.
– Знаешь, – проговорил я медленно, изображая спокойствие, – неплохо было бы рассказать подробнее.
– Я смотрела из окна своей спальни на улицу, но очень осторожно, в щелку между занавесками. Вряд ли он заметил меня.
– Он наблюдает за нашим домом?
– В том-то и дело! Хотя не уверена… Во всяком случае, смотрит в эту сторону.
Я завел двигатель.
– Подожди, сейчас включится блютуз. Все, слышу тебя.
Я положил телефон на правое сиденье, пристегнулся, включил передачу и тронулся с места.
– Ты еще там? – спросила Грейс.
– Уже еду. Максимум пять минут, и я дома.
– Говорю тебе, я не уверена. Просто я на взводе, особенно после того, как ты назвал меня свидетельницей, и вообще…
– У меня в мыслях не было тебя пугать!
– Знаю. Но ты прав. Я могла что-то увидеть, сама этого не поняв. Увидеть или услышать.
– Опиши автомобиль.
– Темно-синий.
– А водитель? Он в салоне один?
– Да. Обычный человек.
Господи, что у нынешних детей с наблюдательностью?
– Белый, чернокожий?
– Белый.
– Старше или моложе меня?
– Примерно твоего возраста. Мне трудно определить издали… Подожди!
– Что такое?
– Пап, он вылезает из машины.
– Что делает сейчас?
– Вроде озирается. Смотрит в разные стороны.
Автомобиль набирал скорость, одновременно у меня усиливалось сердцебиение.
– Теперь ты видишь его в полный рост? Он высокий? С меня?
– Выше. Шатен с проседью, темные очки, джинсы, белая рубашка, куртка спортивная, черная такая…
– Молодец! Узнаешь его? Видела раньше?
– Нет. Он переходит улицу.
– Где сейчас ты сама, Грейс?
– В своей комнате, наблюдаю за ним сверху.
– Наша входная дверь заперта?
– Да, после твоего ухода я заперлась, как ты велел. И сигнализацию включила. Если начнет ломать дверь, то она заверещит.
Мне не хотелось представлять подобное развитие событий.
– Ладно, – сказал я. – Скорее всего это ложная тревога. Мне осталось ехать минуты четыре.
Я приблизился к знаку «стоп», притормозил, взглянул вправо и влево. Навстречу мне ехал школьный автобус, рядом, на тротуаре, собралась стайка школьников.
– Проклятие! – прошипел я.
– Что такое? – испугалась Грейс.
– Ничего. За меня не беспокойся. Что он делает теперь?
– Стоит перед нашим домом, пялится на него!
– Пусть пялится. Главное, успокойся. Все будет хорошо. Дом заперт. Пойди и проверь, включила ли ты сигнализацию.
– Папа, я точно помню…
– Иди!
Я услышал топот: Грейс побежала вниз по лестнице, прихватив с собой телефон.
– Горит красная лампочка! – доложила она.
– Хорошо. Черт!
Я ударил по тормозам, машина, взвизгнув шинами, замерла. Школьный автобус остановился, включив красные мигающие фонари, и перед моим передним бампером потянулись через улицу школьники.
– Папа? Папа!
– Все в порядке, милая, – сказал я, стараясь унять сердцебиение.
Я взглянул на водителя автобуса: это была женщина, и она смотрела на меня негодующе. Как только школьники загрузились в салон, красные огни на автобусе погасли и я сорвался с места.
– Грейс!
– Что?
– Где ты?
– У входной двери.
– Ты его видишь?
– Нет. Сейчас посмотрю в окно гостиной… Его больше нет. Наверное, он…
Я услышал звонок в дверь.
– Папа, – прошептала Грейс.
– Что?
– Он звонит в дверь. Он за дверью!
– Не отвечай. Отойди от двери. Когда ему не откроют, он уйдет. Потом попробуй лучше разглядеть его машину. Хорошо, если сумеешь прочесть номер.
– Теперь он стучится, – шепотом сообщила она. – Сначала звонил, теперь стучит.
На следующий знак «стоп» я не отреагировал – помчался дальше, сопровождаемый возмущенными гудками.
– Все в порядке, родная. Я в трех минутах. Что происходит сейчас?
– Стук прекратился. Больше ни стука, ни звонков.
– Вот и хорошо, вот и хорошо… Он уходит. Беги наверх, к себе, проверь, можно ли…
– Подожди! – перебила Грейс. – Я слышу какой-то звук.
– Что это?
– Похоже на… Пап, он вставляет ключ в замок!
– Никто никогда не…
– Поворачивается!
– Что поворачивается? – задыхаясь, спросил я. Обгоняя еле ползущий грузовик, я вырулил на встречную полосу.
– Дверной засов, вот что!
Глава 35
После того как Терри Арчер ушел, закрыв за собой дверь, Винс Флеминг просидел в ванной Элдона Коха еще минуту. Он не собирался рисковать: вдруг этот болван передумает и снова сюда припрется? Тогда пришлось бы убрать и его. Винс убеждал себя, что Элдон не оставил ему выбора. Не скрывал, что не намерен плясать под дудку Винса. А раз Элдон не собирался прикрывать их после истории со Стюартом, то действовать пришлось по поговорке: или ты часть решения, или часть проблемы. А проблема, причем огромная, состояла в том, чтобы скрыть обстоятельства гибели Стюарта и отвлечь полицию от всего касавшегося Винса и его занятий.
Если Элдон отказывался сыграть в будущем свою роль в инсценировке многонедельного, а то и многомесячного путешествия Стюарта по стране, то что было у него на уме? Обратиться в полицию? Пойти на сделку и выдачей босса купить себе прощение? Вероятно, тем более что он считал виновником смерти сына его, Винса. Откуда у него взялись такие безумные мысли?
Прежде чем отправиться на тот свет, Элдон нес чушь. Мол, Винс не только убил его сына, но и грабит своих клиентов. Отбирает у них деньги, морочит им голову, будто у него они будут в целости, а сам ждет, пока они натащат побольше, чтобы потом все заграбастать себе. Винсу такие соображения Элдона пришлись не по нраву. Теперь он гадал, не взбрело ли то же самое в дурные головы Горди и Берта.
Выйдя из маленькой ванной, он подкрался к двери, чтобы проверить, убрался ли Терри Арчер. А если он до сих пор околачивается на лестнице? В стоявшей на другой стороне улицы машине он увидел Арчера: тот сидел за рулем и не шевелился. Ждет! Ждет возвращения домой Стюарта или Элдона. Винс потрогал неостывший кофейный стаканчик.
Черт. Арчер, наверное, вообразил, что кто-нибудь вернется за кофе. Но рано или поздно ему придется уехать. Пока что Винс застрял в квартире убитых. Он вернулся в спальню и уставился на труп Элдона на кровати, перепачкавший кровью простыни.
– Тупица, – пробормотал Винс. – Думаешь, я хотел?
Как к этому отнесутся Горди и Берт? Они давно работали втроем, дружили. Винс считал, что сумеет убедить их, что у него не было выбора. Объяснит, что у Элдона поехала крыша, он понес опасную чушь. Съехал с катушек от горя, превратился в обузу. Кто знает, что бы он наболтал и кому? Если бы явился с повинной к копам, то это стало бы провалом не для одного Винса. Горди и Берту тоже не поздоровилось бы. Они с ним согласятся, они понятливые. Винс скажет им, что Элдон наделал ошибок. Халатно относился к деталям их совместной операции, допустил, чтобы его сынок сунул нос в их делишки. Если разобраться, то Элдон виноват в гибели своего сына не меньше, чем человек, разрядивший в Стюарта револьвер. Горди и Берт все это поймут. Однако им будет нелегко, когда с наступлением темноты они приедут сюда, чтобы навести порядок и избавиться от тела человека, столько лет проработавшего с ними бок о бок. Винс был уверен, что их скорбь будет глубока, тем не менее они не посмеют поставить под сомнение необходимость выполнить эту тяжкую обязанность.
Господи! Сначала Стюарт, теперь Элдон. Винс уже решил, как объяснить исчезновение Стюарта. Пусть копы думают, будто он погиб от несчастного случая, колеся по Америке. А вот как объяснить исчезновение Элдона? Эта задачка посложнее, и она требовала размышлений. Одно утешало: единственного человека, который заметил бы эту пропажу, больше нет на свете.
Винс привалился к дверному косяку и сгорбился. Он был не просто утомлен – обессилен, сломлен, разгромлен! Чувствовал, как смертельный недуг выедает его внутренности. Врач не мог сказать точно, сколько он еще протянет. Полгода? Год? Более интенсивное лечение продлило бы не жизнь, а мучения. Подобный вариант Винса не устраивал. Лучше волочить ноги, сколько хватит сил. Или не упираться, плюнуть на все?
Винс вынул телефон и нашел номер. Услышав голос Горди, спросил:
– Ты где?
– Возвращаюсь в мастерскую. Сделал все, что смог. Проверил несколько адресов, по другим придется наведаться позднее.
– Берт с тобой?
– Нет, на объезде. У меня в машине примерно четыреста штук баксов, кокс, кое-какой арсенал. Что со всем этим делать?
Винс подумал, что теперь ему самому придется арендовать банковский сейф. Ирония судьбы!
– Вези мне, – распорядился он. – Возникли новые возгорания, придется тушить.
– Что ты говоришь? Только этого не хватало!
– Арчер никак не угомонится.
– Я думал, ты с ним поговорил.
– Поговорил, но он оказался непонятливым. Есть идея, как с этим быть, хотя бы на время.
Он поделился с Горди своим планом.
– Хорошо, – сказал тот. – Что еще?
– Объясню при встрече.
– Ладно. А теперь хорошая новость – как же без них! Похоже, у нас только один проблемный адрес – дом Каунтчиллов. Придется заняться собачником.
– Обсудим, когда увидимся, – произнес Винс.