– Сколько людей потеряли работу из-за того, что закрывается парк? – спросил детектив.
– Все. И я тоже со временем лишусь.
– В какой это выражается цифре?
– В «Пяти вершинах» были непосредственно заняты две сотни человек. Прибавьте арендаторов, которые тоже нанимали работников. Эффект расходящихся по воде кругов. Мы также пользовались услугами местных фирм – для уборки помещений, стрижки газонов, всего такого прочего.
– Были такие, кто вел себя особенно враждебно из-за того, что остался без работы?
Фенуик откинулась на спинку дивана и посмотрела в потолок.
– Такие вещи случаются. Бизнес есть бизнес. Люди были расстроены, некоторые плакали. Но не припомню, чтобы кто-нибудь кричал: «Вы мне за это ответите!» Ничего похожего на то, что написано на манекенах. – Она помолчала и добавила: – Отказываюсь оставаться здесь одна по вечерам.
– Разумно, – кивнул детектив.
Фенуик отвела взгляд с потолка и пристально посмотрела ему в глаза.
– Вы полагаете, что угроза реальна?
– Не знаю, – ответил Дакуэрт. – Но кто-то не пожалел сил устроить представление. Надо было притащить туда эти манекены, намалевать на них надписи, запихнуть в кабинку и запустить аттракцион. Это сложно – включить колесо?
– Если есть опыт работы с механизмами и электричеством, разобраться не сложно.
– А детям?
Она немного подумала:
– Детям труднее. Если только мы не нанимали кого-нибудь из них прошлым летом.
– Можете найти мне фамилии работников, управлявших этим аттракционом?
– Наверное, найду, но только не теперь. Не хочу больше ни минуты здесь оставаться.
Дакуэрт улыбнулся:
– Меня устроит и завтра. – Он протянул ей визитную карточку. – Могу послать с вами полицейского, чтобы проводил до машины.
– Спасибо, – поблагодарила Фенуик.
Дакуэрт спускался по лестнице, когда снова зазвонил его мобильный телефон.
– Слушаю.
– Детектив Дакуэрт?
– Да.
– Это Клайв Данкомб из Теккерей-колледжа.
– Вы обещали прислать мне фамилии девушек, на которых совершено нападение.
– Да… я как раз об этом. У нас новый поворот событий.
– Это было правомерное применение оружия, – доказывал начальник службы безопасности колледжа, стоя над телом напавшего на Джойс Пилгрим человека. Источниками света служили месяц, звезды и пять фонарей, которые держали Данкомб, трое мужчин из его команды и Дакуэрт.
– На этом пока остановимся. – Дакуэрт посмотрел на то, что осталось от головы убитого, и перевел взгляд дальше на тело. Человек был одет во флисовую толстовку с капюшоном – то ли темно-синюю, то ли черную, трудно было судить при таком освещении. С большой белой цифрой 2 слева от молнии и с такой же большой цифрой 3 – справа.
– Я увидел его с пистолетом в руке на коленях над Джойс. Пошел в лес ее искать и наткнулся на такую картину, – продолжал Данкомб.
– Вы сделаете заявление в управлении, – перебил его детектив.
– Послушайте, это же очевидно. Выстрел был правомерным.
Дакуэрт направил луч фонаря в лицо начальнику службы безопасности.
– Перестаньте повторять это слово!
– Мои действия были оправданны, вот что я пытаюсь сказать. Я спас Джойс жизнь.
– После того как подвергли ее опасности. На данный момент я здесь старший и квалифицирую то, что случилось, как убийство. С вас снимут показания. Со всех.
Джойс Пилгрим была единственной из подчиненных Данкомба, кого не было рядом. Пока Дакуэрт разбирался на месте, она находилась в спортивном зале на попечении полицейского.
– Здесь многие студенты ходят с оружием? – Дакуэрт снова осветил труп фонарем.
– Надеюсь, что нет. Во всяком случае, этот пистолет не его. Джойс растерялась, и этот придурок вырвал его у нее.
– Ваши люди имеют разрешение на ношение оружия?
– Формально – нет. Но, учитывая, что Джойс служила приманкой, я принял решение дать ей один из своих пистолетов.
– Постойте, так у этого парня ваш пистолет?
– Да. И когда вы с ним разберетесь, если вам не в облом, верните его мне.
Дакуэрт почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо.
– Помнишь, что я утром сказал о твоем намерении использовать Джойс с ее опытом в качестве приманки?
– Для меня новость, что я обязан перед тобой отчитываться, – огрызнулся Данкомб. – Не ты выписываешь мне зарплатный чек.
– Не я. Президент колледжа. Но если у него есть хоть капля здравого смысла, не пройдет и недели, как тебя отсюда уберут, и ты будешь в детском саду переводить через дорогу сопливых карапузов.
– Я в бостонской полиции раскрыл больше дел, чем вы в вашем городе за десять лет. Не смей разговаривать со мной в таком тоне!
– Еще как смею! Открой еще раз рот, и я надену на тебя наручники и отправлю на ночь за решетку. Господи, что за бордель? Кто-нибудь может сказать, кто этот парень?
Ему ответил один из подчиненных Данкомба:
– Я. Меня зовут Фил. Фил Мерсер. У меня его бумажник. – Он протянул бумажник и посветил на него фонарем. – Это здешний студент. Его фамилия…
– Ты прикасался к телу? – спросил детектив.
– Как же иначе его бумажник оказался у меня? – Фил произнес это таким тоном, словно ему задали самый глупый вопрос на свете.
Дакуэрт вздохнул.
– Ну и кто он?
– Сейчас. Еще раз сверюсь с его правами. Вот – Мейсон Хелт. Здесь его студенческая карточка и все остальное.
Он бросил бумажник в сторону детектива.
Ошарашенный Дакуэрт сумел его поймать и при этом не выпустить из рук фонаря. Затем повернулся к Данкомбу:
– Тебе есть чем гордиться.
Джойс Пилгрим он нашел в гимнастическом зале сидящей на деревянной лавке. Детектив отпустил дежурившего подле нее полицейского и пристроился рядом на скамью.
– Как вы? – спросил он, представившись.
– Нормально. – Она стиснула колени и сцепила пальцы обеих рук в замок. Плечи сгорблены, словно в попытке замкнуться в себе.
– Сочувствую тому, что вам пришлось испытать, – сказал детектив. – Вас осмотрели врачи?
– Я не ранена, – ответила Джойс и медленно помотала головой. – Но больше не хочу работать на этого придурка.
Дакуэрту не потребовалось спрашивать, кого она имеет в виду.
– Я вас не осуждаю.
– Меня не учили ничему подобному. Я не могу выполнять такие задания. Просто не могу.
– Данкомб не имел права вас подставлять. Так нельзя.
– Мне надо позвонить мужу. Я не смогу довести до дома машину.
– Конечно.
– До сих пор не в состоянии поверить тому, что он мне сказал.
– Что он вам сказал?
– Клайв не сообщил?
– Скажите вы, – мягко попросил детектив.
– Когда этот парень завладел моим пистолетом, он не стал целиться в меня. Извинился и сказал, что не имел в виду ничего плохого. Что у него не было намерений меня насиловать.
– Продолжайте.
– Он… подождите… как же он выразился? Это был прикол. Что-то вроде социального эксперимента.
– Прикол?
– Его слово. Мол, так хотел какой-то «он». Будто другой человек. А этого парня, получается, попросили это сделать или наняли. Вам это что-нибудь говорит?
Дакуэрту это ничего не говорило. Весь день происходило нечто такое, в чем абсолютно не было смысла. Расправа над двадцатью тремя повешенными белками, три манекена в кабинке колеса обозрения и теперь…
Секунду!
Он закрыл на мгновение глаза и перенесся на час назад, когда обходил основание колеса обозрения.
Все кабинки были пронумерованы.
И у той, в которой сидели три манекена, на борту был нарисован номер. Дакуэрт закрыл глаза и попытался представить, как он выглядел.
Это была цифра 23.
Как и на толстовке Мейсона Хелта. Тоже 23.
А сколько белок было повешено утром в парке? Двадцать три.
Возможно, это вообще ничего не значило. Однако…
– Уж больно странное совпадение, – сказал он вслух.
– Вы это мне? – спросила Джойс Пилгрим.
Глава 33
Дэвид
Поскольку первым, к кому Джек Стерджес не рекомендовал мне ходить, был Билл Гейнор, я решил начать свои визиты именно с него. Я не представлял, о чем собираюсь его спросить, но надеялся, что через двенадцать часов после нашей первой встречи у нас получится нечто похожее на цивилизованный разговор.
Учитывая, что я тот, кто появился рядом с его домом с Мэтью, может быть, он захочет пообщаться, задать какие-нибудь вопросы.
Я остановил мамин «таурус» напротив его дома на Бреконвуд-драйв и направился к входу. На улице не осталось никаких следов того, что здесь произошло утром: ни полицейских машин, ни огораживающей место преступления желтой ленты, ни фургонов с журналистами. Все это было и исчезло.
На улице царила тишина; в большинстве домов, включая тот, который нужен был мне, уже погасили свет. Только над входной дверью горела лампочка. Однако в соседнем доме светилось несколько окон.
Я нажал на кнопку звонка.
И услышал шаги внутри – кто-то приближался к двери с другой стороны. Сразу слева от нее открылась штора на окне, и Билл Гейнор бросил на меня быстрый взгляд.
– Уходите! – Он не крикнул, но сказал достаточно громко, чтобы я услышал через стекло.
– Пожалуйста, откройте.
Свет над моей головой погас.
Не вышло. Я не стал звонить во второй раз. Человек по ту сторону закрытой двери и так достаточно испытал в этот день, чтобы продолжать ему навязываться.
В этот поздний час перед тем, как вернуться домой и лечь спать, я мог поехать только в одно место. Место, которое не выходило у меня из головы.
Но не успел я возвратиться к машине, как услышал, что открывается дверь соседнего дома, где все еще горел свет. Оттуда вышел худой пожилой человек лет восьмидесяти в клетчатом домашнем халате.
– Вы что-то хотели? – спросил он.
– Вот приехал повидать мистера Гейнора, но он не в настроении принимать гостей, – ответил я.
– Его жену сегодня убили, – сказал старик.
– Знаю. Я был здесь в тот момент, когда он обнаружил ее тело.